Нарисованные герои
Шрифт:
– Ну уж… – сказал Виталька.
– И ничего не «ну уж»! Человек всегда интересен.
– Каждый?
– Конечно!
«Чепуха какая-то, – подумал Виталька. – Космонавт – это интересно. Герой какой-нибудь или чемпион – тоже. Или артист… А если каждый?»
«Значит, и я?» – чуть не спросил он.
Но не спросил. Что в нем интересного? Ну, хоть что-нибудь, хоть крошечка?
Он словно разделился пополам, и один Виталька, спрыгнув со скамейки, стал смотреть на другого.
Ну и что? Абсолютно ничего особенного.
Пыльные сандалии на босу ногу, левая стоптанная. Зеленовато-серая
Если бы хоть лицо у Витальки было получше. Есть же счастливчики, у которых твердые скулы, прямой нос и тонкие сжатые губы. И уши не оттопыриваются, когда парикмахер сострижет лишние волосы и оставит короткую челку. А у Витальки все наоборот. И еще эти дурацкие ресницы, которые не удалось обрезать.
Вот и сидит он, самый обыкновенный. Одну ногу поджал, другой болтает. Хоть тысячи людей пройдут мимо, никто не обратит внимания на такого мальчишку. И хорошо еще, что никто из прохожих не знает и не думает: «Вот сидит обыкновенный трус». Конечно, трус! Себя-то не обманешь. Он не только девчонок боится. Зимой все в овраге на лыжах с обрыва ездили, а он брякнулся наверху и притворился, будто ногу подвернул…
– Нет, не каждый, – с грустной уверенностью сказал Виталька.
– Зря ты споришь, – возразил Борис. Он теперь придвинулся ближе и смотрел на Витальку светло-карими, какими-то золотистыми глазами. «Как у Мухиного Тобика», – подумал Виталька и даже рассердился на себя за такое сравнение.
– Зря ты споришь, – серьезно повторил Борис. Ну, посуди сам. Три миллиарда человек живут на Земле. И все не похожи друг на друга. Не бывает двух одинаковых людей. Разве это не интересно? Смотришь на снимок и думаешь: «Вот еще один представитель человечества».
Он улыбнулся, выжидательно глядя на Витальку…
Здесь надо признаться, что этот диалог весьма напоминает другой – из моей повести «Колыбельная для брата». Там на эту же тему беседовали семиклассник Кирилл и встреченный им незнакомец с фотоаппаратом. Что же, ничего удивительного в этом нет. Я понимал, что незаконченную историю о Витальке и Борисе печатать не стану, поэтому понемногу выдергивал из нее разные детали и эпизоды, когда работал над другими вещами. Так было, кстати, и с другими незаконченными рукописями, я уже упоминал об этом. Читатель, у которого хватит интереса и терпения прочитать эти воспоминания о недописанных ранних повестях, может встретить здесь еще немало знакомого. Оно и понятно: у многих авторов отложенные и заброшенные вещи служат чем-то вроде кладовки, из которой иногда можно выудить что-то полезное…
Итак, продолжаю…
Виталька
не ответил на улыбку.«Представитель человечества» – это звучало здорово.
– Каждый человек – представитель?
– Разумеется, – сказал Борис.
– И я?
– Конечно.
«Может быть, я не такой уж и трус, – подумал Виталька. – Когда все прыгали с шестом с забора на крышу гаража, я ведь тоже прыгнул. А Муха не прыгнул. И Машка с Любочкой не прыгнули».
Виталька решительно отодвинул сумку и выпрямился на скамейке.
– Ладно, снимайте. – Он пригладил волосы и сложил на коленях руки.
У Бориса сморщилось лицо
– Зачем ты так… Сиди как сидел. Я тебя не для паспорта снимаю. И вообще забудь пока про меня, я скажу когда надо. Мне еще пленку сменить придется…
Он резко поднялся и отошел к тополю.
Некоторое время Виталька следил, как Борис возится с аппаратом. Потом устроился поудобнее, дотянулся сандалией до песка и начал рисовать на нем часы. Он уже вычертил круг и одну стрелку, когда услышал легкий треск: словно неподалеку наступили на пустой спичечный коробок. Виталька повернул голову. Борис опускал аппарат.
– Всё, – сказал он.
Виталька немного обиделся: зачем было спрашивать, если все равно щелкнул украдкой. Борис это заметил.
– Не дуйся. Все будет отлично.
– Я не дуюсь, – хмуро отозвался Виталька. – Просто времени у меня нет. Домой надо, а без хлеба нельзя.
– Неприятности будут?
– Разговоры будут: «Вместо того, чтобы все сделать вовремя, где-то бродишь…»
Борис шагнул к Витальке и глянул на него весело и пристально:
– Несчастный человек! «Вместо того, чтобы…» Значит, и тебе говорят такие слова?
– И вам? – удивился Виталька.
– Всю жизнь.
– Я еще маленький, – сказал Виталька. – А вы-то не маленький. Кто вам может так говорить?
– А все кому не лень! – как-то слишком охотно объяснил Борис и сел рядом. – Кондукторы в троллейбусе, начальники на работе, родная уважаемая сестрица дома. Она – особенно часто… У тебя нет старшей сестры?
– Есть. Но у меня хорошая сестра, – ревниво сказал Виталька. Ему уже не нравился взрослый разговор. Зачем незнакомый Борис про все рассказывает?
– Ну, и моя сестра, видимо, неплохая, – усмехнулся Борис. – Просто нам нравятся разные вещи. Например, вчера она сказала: «Вместо того, чтобы купить новый пиджак, ты истратил ползарплаты на дурацкую трубу…»
– Вы играете на трубе? – оживился Виталька. Он очень любил, когда играют оркестры. Особенно ему нравились чистые звуки труб – ясные, как человеческие голоса.
– Да нет, – сказал Борис. – На ней не играют. Это зрительная труба. Сорокакратный телескоп, вещь не для оркестра.
– Для планет? – напряженным голосом спросил Виталька.
– Вот именно. Планеты в него хорошо разглядывать.
– И Луну?
– Луна как на ладони. – Борис покачал растопыренной пятерней, словно взвешивал в руке лунный шар.
Почти шепотом Виталька сказал:
– И кратеры… видно? – Лунные кратеры снились ему две ночи подряд.
– Да… И кратеры, – медленно произнес Борис. – А ты никогда не заглядывал в телескоп?
Виталька помотал головой. И, наверно, он очень выразительно смотрел на Бориса.