Нарисуй меня счастливой. Натурщица

— По-моему, он совсем не пьян... — задумчиво протянул Глеб и опустился на стул. — А с кем это ты? — заметил он два лишних прибора и шампанское. — Ого! По какому поводу праздник?

Алина открыла было рот, чтобы ответить, но в этот момент к столику буквально подлетел Евгений Измаилович.

— А где наша очаровательная Тамара?!

— А... понятно, — улыбнулся Глеб. — Ты бы хоть поздоровался для приличия!

Мужчины пожали друг другу руки. Через секунду у столика возникла Тамара.

— Глеб, привет.

Глеб поцеловал ее в щеку.

— Хорошо выглядишь. Впрочем, как всегда. Женька, мне с тобой надо пару вопросов обсудить.

— Может быть, не сейчас? — тоскливо произнес Евгений Измаилович. — Через часик?..

— Через часик ты уже лыка вязать не будешь, — отрезал Глеб. — Пошли к тебе в кабинет, поговорим. Да не бойся ты, никуда Тамара от нас не денется! Еще успеем посидеть. Правда, Томка?

Тамара царственно опустилась на стул.

— Я еще шампанского хочу.

— Никаких проблем! — засуетился Евгений Измаилович. — Сейчас все будет!

На столе тут же возникла еще одна бутылка шампанского, а Евгений Измаилович удалился в сопровождении Глеба, несколько раз тоскливо оглянувшись.

— Что у тебя с Ильей? — в лоб спросила Тамара, дождавшись, когда мужчины скроются за поворотом.

— Ничего, — растерялась Алина.

— Между вами что-то происходит. Это видно с первого взгляда. Ты что, Глебу изменяешь?

— Как ты могла подумать! — вспыхнула Алина.

— А что? Ты — молодая, красивая, мужики вокруг тебя стаями вьются, я в твоем возрасте штабелями их складывала. А Илюха — парень видный и, судя по всему, какие-то чувства к тебе испытывает.

— Он напугал меня в последний раз, — призналась Алина и рассказала Тамаре о случившемся возле туалета, умолчав о том, где и при каких обстоятельствах она познакомилась с Ильей.

— Илюха — неплохой парень, — сказала Тамара, выслушав Алинин рассказ. — Только последнее время пьет слишком много. Вот и Кирка не выдержала, сбежала...

— Эта песня посвящается самой красивой девушке по имени Алина, — неожиданно прозвучал на весь зал голос Ильи.

Алина вздрогнула и увидела, как замедлил шаг Глеб, возвращающийся к столику.

Глава 12

Глеб ни о чем не спросил ее. Алина все рассказала сама. Она говорила, сидя на постели и кутаясь в одеяло, словно от холода. Глеб слушал, не перебивая, и Алине почему-то казалось, что он ей не верит. От этого чувства стало гадко, Алина поймала себя на том, что пытается оправдываться, и тут же одернула себя: за что? Ей не в чем было себя упрекнуть. Никакого повода Илье вести себя так она не давала.

— Глеб, я действительно... — Она неожиданно поняла, что повторяется уже по третьему кругу, и осеклась.

— Я не требую от тебя никаких оправданий, — сказал Глеб, и Алина еле узнала его голос. — Ты намного моложе меня, и я прекрасно отдаю себе в этом отчет. Я не собираюсь портить тебе жизнь. Я хочу попросить тебя только об одном. Когда в твоей жизни появится какой-нибудь другой мужчина — найди в себе смелость сказать мне об этом. Чтобы я не выглядел полным идиотом. Мир тесен. Все равно рано или поздно это до меня дойдет. Пойми, я не хочу ограничивать твою свободу. Ты вольна в мыслях своих и поступках. Я только очень прошу тебя — не лги мне...

— Глеб... Но ведь мы можем быть вместе всегда...

— Нет, — отрезал Глеб, как что-то давно решенное. — У тебя еще вся жизнь впереди, и рано или поздно это случится. Я не хочу, чтобы ты потом обвиняла меня в том, что я воспользовался твоей молодостью и неопытностью...

— Глеб, что ты говоришь?! — возмутилась Алина.

— Я знаю, что говорю, — устало отозвался Глеб. — Поверь мне. И давай больше никогда не возвращаться к этому разговору.

Ирина Михайловна вела разведку по всем правилам боевой стратегии. У водителя Вадима Сергеевича, Сережи, откровенность которого она купила дорогой зажигалкой, было выведано, что шеф в последнее время часто заезжает к коллеге по работе, что живет недалеко от вокзала. Точного адреса Сережа не знал, потому что профессор обычно выходил у большого гастронома, якобы за печеньем к чаю. Про белобрысую нахалку кое-что стало известно от подвыпившего художника — этакого придворного живописца, к которому Ирина Михайловна зашла по рекомендации заместителя мэра, представившись одной из богатых дам, желающих иметь написанный им портрет. Девчонку звали Алина, и работала она натурщицей — Ирина Михайловна даже поморщилась, словно в ее присутствии кто-то грязно выругался, — на художественно-графическом отделении педагогического института. Про нее ходило много сплетен: по одной — она была любовницей того самого Глеба Разумова. По другой — ее содержал музыкант из кабака, говорили даже, что она — внебрачная дочь директора бывшего кафе «Лира», которое несколько дней назад превратилось в шикарный японский ресторан — благодаря дружбе его директора все с тем же Разумовым.

Вадим ни в одной из услышанной Ириной сплетен не фигурировал. Ирине даже стало слегка полегче: вдруг она действительно ошиблась, но, когда Вадим позвонил, предупредив, что останется ночевать в клинике, она опять насторожилась. Конечно, такое случалось и раньше: сложные операции, тяжелые больные, но в этот раз рассказ мужа о предстоящем дежурстве в клинике показался Ирине слишком неестественным. Она даже укорила себя за такое недоверие, но не удержалась от звонка. И когда молоденькая медсестра удивленно сообщила, что Вадима Сергеевича нет и сегодня совсем не его смена, Ирине Михайловне пришлось выкручиваться, ссылаясь на головную боль и на то, что она опять все перепутала и просит прощения за беспокойство...

Ирина положила трубку и машинально взглянула на себя в зеркало. На щеках ее медленно расцветали красные пятна бешенства. Последний раз такие «розы» были у нее в семнадцатилетнем возрасте, когда ее бросил первый любовник.

«Мобильный!» — осенило Ирину.

«Абонент временно недоступен или находится вне зоны досягаемости», — произнес равнодушный женский голос.

— Кукла чертова!!! — Ирина в сердцах швырнула трубку на рычаг. Постояла несколько минут, успокаивая сама себя. Но бешенство не проходило.

«Ирина, возьми себя в руки! — одернула она себя. — Психом делу не поможешь!»

Она прошла на кухню, достала пару таблеток успокоительного, запила их любимым апельсиновым соком, но даже не почувствовала его вкуса. Через несколько минут то ли таблетки, то ли собственные трезвые мысли подействовали. Ирина перенесла телефонный аппарат на кухню и снова сняла трубку. Узнать телефон кафедры худграфа было делом пяти секунд.

— Кафедра рисунка слушает, — раздался в трубке приятный женский голос.

— Девушка, здравствуйте, — как можно любезнее произнесла Ирина Михайловна. — Вас беспокоят из мастерской Илюхина. — Ирина Михайловна назвала фамилию придворного живописца, которого в городе знали все, кто имел хоть какое-то отношение к искусству. — Дело в том, что Юрий Петрович поручил мне одно деликатное дело... Он сказал, что у вас сейчас позирует новая девушка по имени Алина...

— Да, но ее сейчас нет на работе, — испуганно произнесла секретарша: фамилия Илюхина действовала на «нижние чины» безотказно.