Нарисуй мне в небе солнце

— Господи, как я рада вас видеть, если бы вы только знали!

— Дашенька, милая, и я рада. Вот, не нашла другого способа найти вас. Думала Андрея Петровича увижу.

— Пройдёмте в кабинет. Поговорим. Надя-то где?

— В Солнечногорске, мы с ней вдвоём вернулись. Насовсем.

— Вдвоём? А муж ваш? — Даша немного растерялась, понимая, что услышит. Но слово не воробей, уже спросила. Поздно подумала о чёрном платье.

— Нет больше Арсения Петровича, вот так, Дашенька. Мечтала я с сыном пожить, с семьёй его, а вышло, что мужа на погибель отвезла. Повторный инфаркт, да такой, что сердце разорвалось. Как он переезжать на Дальний Восток не хотел, а я, дура старая, уговорила.

Она расплакалась, не стесняясь слёз своих. Потом сделала пару глотков воды и платком промокнула глаза.

— Остановились где? Люба вам ключи-то от дома дала? — У Даши ком подкатил к горлу. Хоть и не знала она Надиного деда, но боль утраты передалась и ей. Яр про него хорошо говорил, уважал очень…

— Мы у соседки моей бывшей остановились, у Семёновны. Нет у нас прав в дом Ярослава проситься. Они с Надей не женаты, да и как внучка рассказывала, другая у него.

— У Яра? Другая? И вы поверили? — Даша взялась за голову. — Вы есть будете? Я всё равно Ирину в буфет пошлю. Не успеваю ничего. Хорошо мама за детьми смотрит и готовит. Я утром мужу с Яром еду отвожу, потом на занятия, а после сюда, потому что счета подписать нужно, приказы.

— За компанию поем, конечно. А что, Андрей Петрович заболел?

— Нет, слава Богу, здоров. Так вы действительно поверили, что Яр на подлость способен?

— Не знаю, Дашенька, что думать, не знаю... Он не позвонил ни разу за всё время. Знал, что Надя к деду летит. И что инфаркт повторный — тоже знал. Она ему сообщила.

— Да, он рассказывал, что в аэропорт ехал, хотел успеть на рейс, чтоб лететь вместе с Надей.

Надежда Владимировна не сводила глаз с Даши.

— Что с ним случилось? — спросила она, с ужасом представляя, что может услышать в ответ.

— Он не справился с управлением автомобиля. Машина новая, он к ней не привык, первый раз за руль сел. Ещё гололёд, и гнал он сильно. Сначала в Химках в больнице операцию перенёс и десять дней провёл в реанимации. Потом сюда перевели, как только стало возможно. Андрей с ним, не отходит ни на минуту.

— Господи, да что ж это такое! — Надежда Владимировна закрыла лицо руками и снова расплакалась. — А я грешным делом уже подумала про него так нехорошо.

— Про Ярку нельзя нехорошо думать. У него самая светлая душа из всех людей, кого знаю. Можете мне не верить, но я его как сына люблю. А вот почему я до Нади дозвониться не смогла, для меня вопрос открытый.

— Простите вы её глупую. Она ж после встречи с матерью Яра и этой девицей все ваши контакты заблокировала и удалила сдуру. Номер Ярослава на память помнила, вот СМС и отправила. Дашенька, вы не судите внучку. Ей этот месяц слишком тяжело дался.

— Надежда Владимировна, вы молодец, что пришли. Я сейчас дела разгребу, и вместе поедем в Солнечногорск, Надюшу обниму, дом вам открою, там и вещи её остались. А если она захочет — привезу её к Ярославу. Как вам план?

— Дашенька, вы такая умница! Сижу, ем и молчу. Жду.

Даша улыбнулась. Надежда Владимировна чуть повеселела, как услышала, что нет никого у Ярослава. И её понять-то можно. За внучку боязно. Но всё равно остаётся загадкой, почему столько времени от них не было известий. Задавать лишние вопросы Даша не стала. Увидит Надю — у неё и спросит.

Ирина убрала посуду, а Даша всё сидела и сравнивала документы, некоторые счета дублировались. То есть одним днём и даже часом были выставлены два совершенно одинаковых счёта. Может быть, и ничего страшного, но она усомнилась. Как назло, главного бухгалтера на месте не оказалось, и Даша отложила эти счета. Лучше спросить у Андрея, что бы это значило, чем подписать неизвестно что.

Дорога до Солнечногорска была сложной, всё же гололёд никто не отменял, да и морозы тоже. Быстрее можно было добраться по платной трассе М11, но Даша не любила скорость, всегда ездила очень аккуратно.

На Ромашковую они приехали, когда уже стемнело. Пока поговорили с Надей, пока перевезли вещи в дом Ярослава — прошло ещё около часа.

В печке мирно потрескивали дрова, Надежда Владимировна колдовала у плиты. Надя раскладывала вещи в шкафу.

— Даша, мы скоро поедем? А мне ночевать в палате позволят? Виню я себя во всём. Если бы голову включила сразу, как в дом в тот день вошла. Ведь знала же, что нет у Ярки с матерью практически никаких отношений. Как поверить им могла?!

Даша прилегла на диване. Слушала Надю и ловила себя на том, что засыпает.

— Так и могла, и я бы поверила. Не мучай себя, сейчас Андрею позвоню, и поедем. Устала я так, соображаю плохо, а тут тишина, и спать хочется.

Она нажала «вызов» и ждала, пока не услышала голос мужа.

— Дашуня, ты где? Я уже тебя потерял, и тёща звонила, беспокоится.

— Андрюш, ты Ярке пока не говори, мы сейчас с Надей приедем. Попроси там, чтобы пропустили.

— Ты где?

— В Солнечногорске. Я тут дом им с бабушкой открыла, пока вещи перевезли, всё время. Да и по счетам у меня вопросы.

— Даша, слушай меня внимательно. — Голос мужа показался Даше слишком требовательным, не терпящим возражений. — Ты переночуешь там. Не смей ехать на ночь глядя. И без возражений. А утром я вас жду. Что Надежда Владимировна к тебе приходила — я в курсе. Яру пока ничего не говорил. С чем Надя приехала? Почему молчала всё это время?

Даша вышла на крыльцо, чтоб её никто не слышал.

— Андрюш, я у неё таблетки видела — витамины для беременных… А дед, увы, умер.

Часть 31

— Даша, а Андрей Петрович на меня сердится? — Надя не могла спокойно ехать в машине, теребила пальцами ремень безопасности, оттягивала его, как будто он ей мешал, всё время спрашивала и переспрашивала про Ярослава, потом плакала и снова задавала вопросы.

Дашу она подняла в пять утра, чтобы поскорее оказаться в Москве. Правда, мотивировала всё это тем, что беспокоится о самой Даше, которой ещё до кафедры добираться после визита в клинику.

— Так Андрей Петрович за этот месяц дома ни разу не был? — после пятиминутного молчания снова спросила она.

— Нет, не был. Я к нему пару раз детей привозила повидаться, к Яру только Ромку пустили. Он ему про кота рассказывал, сам ухаживает ведь за животиной, мне некогда. Привык к нему очень, видимо, как Яр Людовика заберёт, так нам придётся котёнка брать.

— Даша, как эти женщины могли Людовика выкинуть на улицу? Он же такой домашний, всего боится. Хорошо хоть нашёлся, не пропал. Яр своего кота, знаешь, как любит. А мать в больницу-то приходит, навещает?

— Лариса? — На лице женщины отобразилось презрение. — Была пару раз, Андрей её к сыну не пустил. Надя, ты уверена, что хочешь видеть Яра? За месяц от тебя ни единой весточки не было. Ты ему сейчас душу растревожишь, он и так всё случившееся переживает ужасно. Если б не это, уже на поправку бы пошёл.