Нарисую любовь

— Господин Серж не хотел продавать серию, — спокойно информировал управляющий, — но вдруг вас что-то заинтересует.

Марта взяла папку и углубилась в нее, склонившись почти под высокую стойку. Звякнул колокольчик, в помещение ворвался звук дождя и стук подкованных ботинок:

— Йосиф Иаковлевич, — мягкий акцент выдавал приезжего, — вы подумали над моим предложением?

— Дариан Борисович, — управляющий был так же любезен, — я сообщил о вашем желании владельцу картин, но ответа пока не получил.

— Очьень жаль, — ботинки застучали в направлении галереи, и Марта подняла глаза рассматривая незнакомца.

Увидела светлые джинсы, светлую рубашку с короткими рукавами, седые волосы и общую сухощавость фигуры.

— Кто это? — спросила у Иосифа Яковлевича.

— Один из тех чье предложение лежит в этой папке, — кивнул управляющий. — Не самое роскошное, но господин Эрус желает приобрести ваши портреты для галереи реалистичного искусства в Лондоне.

— Серж знал? — чуть резко спросила девушка.

— Конечно, в папке лежат те предложения, ответы на которые уже получены, — напомнил Иосиф.

Девушка потерла висок: привычка хвататься за любое предложение, рассматривать, насколько оно выгодно для Сержа и наконец выносить на его суд. Но теперь это ее собственность и нужно думать о выгоде лишь для себя. Как…непривычно! Пока Марта раздумывала, не пойти ли ей пообщаться с господином Эрусом, в магазин зашли туристы, управляющий отвлекся, и когда девушка подняла голову светлая рубашка мелькнула уже в дверях. Что ж, может и к лучшему.

Бумаги заняли половину дня, и все это время ее телефон был выключен, потом управляющий пригласил ее пообедать в маленькую чайную к своему знакомому. Чай, плюшки, разговор о перспективах магазина привели Марту в благожелательное состояние духа, и она решила погулять по городу, предварительно конечно включив телефон, чтобы не заблудиться. Бедный гаджет бился в истерике почти десять минут, выдавая сигналы о пропущенных звонках, смс и сообщениях в мессенджерах. Быстрый просмотр подтвердил только то, что Марта и так знала: Ирина пошла в атаку, надеясь запугать и отобрать. Пришлось звонить старым знакомым, специалистам по имущественному праву, договариваться о предоставлении услуг и спешно искать нотариуса, чтобы отправить в Ярославль доверенность и заверенные копии документов.

Вся эта суета заняла остаток дня, и в метро Марта спускалась уже усталая и раздраженная — желанной прогулки не получилось и в целом день получился такой же изматывающий и нервный, как при Серже, вот только теперь эта обыденность ее не радовала. Хотелось праздника. Радости. Другой не той, что она видела среди холстов любуясь тем, как крепкий краснолицый мужчина парой взмахов кисти превращает невнятное пятно в цветок. Прикрыв глаза, девушка слушала, как объявляются станции и вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. Над ней стоял мужчина лет сорока, подтянутый, поджарый, седой. Светлая рубашка, голубые джинсы, пиджак…В голове щелкнуло: господин Эрус! Вторая мысль: он ее узнал! И третья: они не представлены, а значит можно снова закрыть глаза и сделать вид, что не заметила пристального взгляда.

Но мужчина, заметив, что она не спит, слегка помявшись все же позволил себе заговорить:

— Проститье, мисс, я удивлен, я не думал, что могу встретить вас! Я видел ваш портрет и хотел его купить!

Марта вынуждено открыла глаза:

— Наверное вам показалось, что это я, — вежливо ответила она, — в этом городе много музеев.

— О да, очень много! — мужчина начал радостно рассказывать, что ему понравилось, активно жестикулируя и улыбаясь.

Девушка слушала, кивая и не заметила, что поезд достиг конечной станции, только увидев, что из вагона вышли все она спохватилась и потянула Эруса за руку:

— Простите, Эрус, конечная.

— О! — мужчина смутился, и признался, — я не заметил! Очьень хотел поговорить с вами, это просто волшебно увидеть человека, который изображен на портрете, это как сказка! Как фентези-фильм! Я уверен, что это вы!

— Реальность оказалась хуже? — понимающе усмехнулась Марта.

— О, нет, — Эрус стал серьезным, и пристально посмотрел ей в лицо, — это очень невероятно видеть, как вы улыбаетесь, как блестят ваши глаза…

Они вышли на станции, и пересели на встречный поезд, и Эрус вновь заговорил о портретах, немного рассказал о себе, упомянул, что был знаком с Сержем, но очень коротко, и сердце девушки сжалось. Звучание этого имени до сих пор причиняло боль. А мужчина продолжал говорить, спрашивая, где же она познакомилась с художником и отчего он писал ее так часто и так необычно. Марта не хотела признаваться, что теперь все портреты принадлежат ей, и она лишь улыбалась и неопределенно пожимала плечами, и стараясь обходить скользкую тему задавала Эрусу вопросы о нем самом.

Очнулись они на «Адмиралтейской», вышли из вагона, и внезапно решили прогуляться по вечернему городу, выпить кофе, полюбоваться подсвеченными зданиями и толпами туристов. Через десяток шагов очутились на Невском, неторопливо дошли до особняка Строганова, оттуда до Казанского собора, потом сели на катер, собираясь полюбоваться разведением мостов и огнями ночного города.

Марта почти ничего не говорила, предоставляя спутнику возможность рассказывать все что он хотел. После странной и необычной встречи в метро, она вдруг ощутила, что город капля за каплей забирает ее тоску. Она уходит с шумом толпы, с шелестом волн, со стуком каблуком по мостовой, с ароматом кофе и малиновым кренделем в бумажном пакете. Последние капли ушли вместе с привычно-профессиональным голосом экскурсовода, и гулом мотора.

Конечно ночью на воде стало очень холодно, тонкие флисовые пледы не спасали от пронзительного ветра, и господин Эрус…

— Зовите меня Эд, Марта, просто Эд, — сходил за кофе и странными сухими кексами в яркой упаковке.

Потом они любовались городом и многочисленными катерами, скользящими по темной воде к ярким бусинам мостов. Возле Дворцового моста колонки со скрипом выдавали Второй концерт Рахманинова и от этого тоже становилось легче… К рассвету Марта окончательно поняла, что Серж ушел. Ушел и оставил ей весь этот прекрасный город. У нее есть силы, средства и желания начать все… нет, не с начала, начать с новой точки! И девушка прищурилась, как когда-то давно, глядя на встающее солнце: новый день, новая жизнь!

Когда они сходили на берег, Марта подсознательно ждала приглашения в гостиницу. Даже представила, как будет быстро уходить по практически пустой улице, громко цокая каблуками, но Эд лишь красиво поцеловал ей руку, купил еще кофе и предложил проводить до метро.

— У меня сегодня дела до обеда, — говорил он и его акцент от усталости и волнения стал заметнее, — но после пяти я хотел бы показать вам портреты, прошу вас.

В руку Марты легла карточка с контактами, и она привычно потянулась к сумочке, чтобы достать свою, но вспомнила, что на ее карточках до сих пор красуется надпись «администратор художественной студии» плюс имя Сержа, и заменила карточку листочком из блокнота. Пока так. А завтра она возможно закажет новые карточки, на которых будут лишь имя и фамилия, и номер телефона, новый номер телефона!

Квартира встретила тишиной, тонким слоем пыли и звуком воды, капающей из крана. Марта скинула одежду, приняла горячий душ, а потом обнаженная упала на свежие простыни, и отключилась, мечтая увидеть во сне Сержа.

И он пришел. Все такой же лохматый, с пятнами краски, с сигаретой, зажатой в пожелтевших от краски и табака пальцах:

— Эй, Удача! — сказал он, щурясь, словно смотрел на солнце, — не упусти свой шанс! — и привычно-смачно поцеловал ее в щеку.

Проснулась Марта от того, что щека горела. В первую минуту мелькнула мысль — укусил комар! Потом всплыли подробности сна, и она бросилась к зеркалу: просто красное пятнышко на щеке, может и укус. Смочив ватный диск мицеллярной водой, девушка приложила компресс к покраснению и вскоре заметила, что след пропал. Тут мелодично звякнул телефон, напоминая, что кончается зарядка. Марта решительно взялась за зарядку и вспомнила! Она же обещала после обеда встретиться с Эдом! А сколько времени? Почти три! И нужно добраться до магазина!