Наркоза не будет

Ей захотелось приобщить друзей к своему великому открытию и она вернулась в комнату.

Череп с Мусей ходили кругами под музыку. Коша забыла, зачем пришла, и тоже стала ходить за ними.

Музыка замедлилась и поволокла в какой-то черный тоннель, пространство твердело и тяжелело и вскоре навалилось безжалостной тяжестью, будто вода в Марианской впадине. Голос снова стал говорить про сына Дьявола.

Коша спаслась от этого голоса на кухню. Но это не помогло - мир разрушался на глазах. Ото всюду вылезала злобная природа вещей. Она сдавливала вселенную, обступая все более плотным кольцом. Коша чувствовала, что сознание сейчас схлопнется в точку, и она исчезнет навсегда. Надо было за что-то ухватиться.

И она вернулась в комнату.

Муся с Черепом теперь сидели на стульях и тупо смотрели в пол. Череп поднял лицо, и Коша испугалась его невидящих глаз.

– Тебе нравится моя музыка?
– механическим голосом робота спросил он.

– Это твоя?

Коша снова удивилась перемене в своем голосе. Точно они все оказались каким-то образом в подводной лодке.

– Да-а-а-а...
– протянул, неряшливо улыбаясь, Череп.

– Мне страшно... Сколько времени?
– Коша жалобно прижалась к косяку. Мне кажется, мы превращаемся в роботов.

– Вот часы. Посмотри.
– Череп расстегнул ремешок и кинул ей. Роботы - это круто!

Как ни странно, Коша часы поймала.

Было пять часов вечера.

Мир снова стал сдавливаться, но Черепа она боялась еще больше. У него отчетливо выросли рога. Вернувшись на кухню, Коша решила помыть посуду, и с удивлением обнаружила, что это спасает. Стаканы были реальными. И надо было только чуть-чуть качать головой, чтобы они не исчезли. Так прошло очень долго. Наконец ей и это остонадоело и захотелось, чтоб прекратилось.

Она посмотрела на часы - стрелка не двигалась. Было по-прежнему ровно пять, хотя казалось, что прошло полчаса. Вдруг Коша почувствовала, что навсегда останется в этом моменте времени, как в сломанном лифте. Она не умрет, не станет старше, но этот момент будет вечным, никогда не наступит утро. Где-то там, за границей этой минуты, будет идти нормальная человеческая жизнь. Люди будут работать, трахаться, рождаться, умирать. А она всегда будет в этой квартире, в это время и в этом состоянии. Ну ее к черту такую вечность!

В ужасе Коша кинусь в комнату:

– Я хочу обратно! Сделайте меня обратно! Я боюсь, я не могу!

Мусечка и Череп тут же, внимательно, насколько это у них могло получиться, уставились на подругу, почувствовав в ее голосе силу отчаянья. Или бессилие? Или силу бессилия?

– Куда обратно?
– не понял Череп.

– Обратно, как будто ничего не было!
– чуть не плача попросила Коша побелевшими бесчувственными губами.

– Я не понял, как обратно?
– растерялся Череп.
– Это же ЛСД. Шестнадцать часов как с куста. Ты не сможешь ничего сделать. Никто не может сделать. Это же не поезд. Это же химия! Лучше не грузись.

– Обратно!
– сказала Коша мрачно.
– Мне не нравится, что время остановилось. На! Посмотри!

Она протянула ему часы.

– Ну и что?
– не понимая уставился на них Череп.

– Да ничего! Все время пять часов! Уже полчаса, как пять часов! истошно взвизгнула перепуганная Коша.

Череп потряс часы около уха и пожал плечами.

– Они же на батарейке, - сказала Муся вдруг.

– Как они могут сломаться?

– Как угодно, - сказал Череп и сунул часы в карман брюк.
– Это не важно. У нас теперь отдельное время. Время спокойно может быть разным. Оно увеличивается не только наружу, но и внутрь. Нет никакой разницы!

Вдруг с улицы донесся человеческий смех. Обычный человеческий смех.

И Коша обнадежилась своевременностью этого события. Это точно был знак. Она решила, что точно уйдет из этой квартиры, от этого низкого голоса, который что-то бормочет про какого-то гребанного дьявола. Его нет, Дьявола! И не нужен этот бред!

Она кинулась к Черепу и, хватая его за руку, начала жалобно клянчить:

– Пойдемте на улицу, там же люди ходят... Они же не долбились, у них нормальное время должно быть. Пойдемте, спросим у них! Пойдемте!

– Да не...
– поморщился Череп.
– Плевать на это время сраное. В облом. Там нет музыки, - Череп снова поджег косяк.
– На, покури. Легче станет.

– Не хочу!
– рявкнула Коша и заметалась, как лиса по клетке.
– Нет пойдемте! Мусечка, миленькая! Попроси его получше! А на залив? Там можно курить! Там нет ментов!

– На залив...
– Череп снова втянул дым во все легкие.
– На залив можно! А потом на дискотеку. Ночью. В планетарий. В Планетарии классная дискотека. Ладно! Пошли.

Он милостиво оторвал задницу от стула.

Каким-то образом они вышли из дома и направились на трамвайную остановку. Как-то им это удалось.

Дорога до трамвая оказалась очень долгой. Им надо было пройти целых сто метров и никуда не повернуть, и не передумать. Это была сложная задача. Через некоторое время, Коша поймала себя на том, что продолжает слышать музыку. В голове отчетливо звучал жесткий тяжелый эйсид.

Коша посмотрела на друзей и увидела - они все идут в ногу мерным строевым шагом.

– Эй!
– Коша усилием воли остановила себя.
– Вы тоже слышите?

– Что?

Череп с Мусечкой переглянулись.

– Хм, да я слышу, - Череп покрутил головой.
– А ты что, тоже слышишь? Прикол. Ну ладно. Пошли. Круто так идти под музыку.

– Черт! Мы точно стали роботами, - буркнула Коша.
– У нас теперь магнитофон в голове.

В этот момент мимо безумной троицы проходила пожилая женщина с болонкой. Собака вытянулась с лихорадочным блеском в глазах, виляя хвостом и, похотливо облизываясь, заскулила. Она уже готова была бросить и коврик в спальне хозяйки и кухню с миской "Чаппи" ради тусовки с обдолбившимися бездельниками. Она почуяла Силу и не могла от нее отказаться.

– Прочь, сатана!
– перекрестил Череп собаку староверческим крестом.

Женщина испуганно поволокла болонку прочь. На другой стороне улицы она остановилась и с любопытством наблюдала дальше, как странная троица пыталась сосредоточиться на выборе направления. Она не понимала, что время может расширяться.

Муся заканючила:

– Давайте, поедем на метро. Я не хочу пешком.

Она стояла, заслонив лицо рукой от солнца. Ветер медленно перебирал складки ее рубашки.

Что-то переменилось и стало легко.