Народ, да!
Шрифт:
Сам смог бы то же претерпеть.
Труд человеческий — не гнет,
А вечный бытия закон,
Но пусть свободен будет тот,
Кем хлеб на пажитях взращен.
Бесстрашная Гарриет
Перевод Т. Голенпольского
Это не сказка, а быль, хотя имя бесстрашной Гарриет стало давно легендарным, а ее образ
Немало дней проводила обычно Гарриет по соседству с плантацией, на которой работали те, кого она должна была провести в Канаду. Даже в северных штатах в ту пору оставаться им было небезопасно — действовал закон о беглых рабах, на основании которого бывшие владельцы могли насильно вернуть свое «имущество» на плантацию.
«Одну шестую всего населения США составляют невольники, которых считают только имуществом, а не людьми, — заявил в 1860 году А. Линкольн. — По самой скромной оценке, эти невольники стоят два миллиарда долларов».
О своем появлении Гарриет обычно давала знать криком козодоя или совы, а чаще напевала запрещенный хозяевами спиричуэлс: «Сойди, Моисей! В Египет сойди!» Рабы знали о том, что, по преданию, пророк Моисей вывел свой народ из египетского рабства. Песня эта стала надеждой на спасение, ключом к свободе.
Однажды в побег отправилось одиннадцать человек. Это значило для плантатора потерю одиннадцати тысяч долларов, а стало быть, будет жестокая погоня.
Дорога была невероятно трудной. Скудные запасы еды кончились. Приходилось питаться листьями травы.
Рабы уже просили Гарриет отпустить их обратно:
— Лучше умереть рабом, чем сдохнуть в лесу.
Гарриет понимала: вернись хоть один из них, надсмотрщики пытками или уговорами сумеют вырвать признание. А это значило, что они узнают и дорогу, и места для остановок, и проводника.
— Или с нами, или пристрелю! — крикнула Гарриет. — У нас выбор один — свобода или смерть!
На «станции», куда они все же добрались, им не только дали приют, но даже снабдили обувью и одеждой.
А потом Гарриет должна была еще провести их в Канаду. Не все на Севере были на стороне аболиционистов. Ведь не случайно конгресс США в свое время отверг первоначальный вариант Декларации независимости, составленный американским просветителем и видным политическим деятелем Томасом Джефферсоном, в котором он страстно обличал рабство. А поэт и публицист Уильям Гаррисон попал в городскую тюрьму за «проповедь весьма опасного учения о том, что люди созданы равными».
Известно, что Гарриет была связана с мужественным борцом против рабства Джоном Брауном. В 1856 году он вместе со своими сыновьями и друзьями вел настоящую партизанскую войну с рабовладельцами. От Гарриет он узнавал безопасные, надежные места в лесу, сведения о наиболее жестоких плантаторах.
2 декабря 1859 года в Чарлстоне был повешен Джон Браун. За голову Гарриет было обещано вознаграждение в шестьдесят тысяч долларов.
Но это было уже перед войной. В 1861 году началась Гражданская война Севера с Югом, в которой Гарриет Табмен приняла самое активное участие в армии северян.
Последние годы Гарриет были очень тяжелыми. Несмотря на свои заслуги, никакого вознаграждения она не получила, хотя неоднократно обращалась в различные комиссии конгресса США. Свой век она доживала в нужде, существуя буквально на подаяния. 12 июля 1914 года, год спустя после смерти Гарриет Табмен, жители города Оберна открыли мемориальную бронзовую доску, на которой есть
такие слова:«…Во время Гражданской войны негритянский народ прозвал ее Моисеем. Проявив редкое мужество, она вывела из рабства свыше трехсот негров и оказала неоценимые услуги как медицинская сестра и разведчица.
С незыблемой верой она мужественно встречала любые опасности и преодолевала все препятствия. Она обладала редким даром предвидения и умением правильно разбираться в обстановке, что позволило ей с полным основанием сказать: „На „подпольной дороге“ по моей вине не произошло ни одной аварии, и я не потеряла ни одного пассажира“»…
Я и мой хозяин
Перевод Ю. Хазанова
Мы с хозяином моим
Общий не найдем язык:
Говорить он не привык.
Он не ведает, не знает,
Что болит душа моя;
Что, когда я улыбаюсь,
Это значит — плачу я!
Мы с хозяином моим
Пробуем и так и сяк —
Не ужиться нам никак!
Я хозяину в лицо
Улыбнулся как-то раз…
Он избил меня в тот час!
Он не ведает, не знает,
Что болит душа моя;
Что, когда я улыбаюсь,
Это значит — плачу я!
Мне теперь носить придется
Два лица с собой, друзья:
Для него и для себя!
Мы с хозяином моим
Очень разные, видать:
Он смеется, если весел,
Я смеюсь, чтоб не рыдать!
Песня 1853 года
Перевод Ю. Хазанова
Мы растим для них пшеницу,
Достается нам маис;
Мы печем для них ватрушки,
Достаются корни нам;
Мы разделываем мясо,
Достается шкура нам;
Мы для них муку смололи,
Нам досталась только пыль.
Это все, мой брат, не сказки,
Это горестная быль.
Мы для них снимаем сливки,
Достается нам вода.
Говорят они: «Ты ниггер,
Если сдохнешь, не беда!»
Песня 1859 года
Перевод Ю. Хазанова
Эй, братья, отдохнем чуток,
Пока луна взойдет:
Хозяин наш в могилу слег,
Сюда он не придет!
Тот, на кого я спину гнул,