Народ, да!
Шрифт:
Ковбои не спеша слезли с коней, они были мрачны и безутешны. Все сели в круг и стали ждать… Кое-кто попробовал засунуть пальцы в рот, чтобы изгнать из себя всю отраву. Другие подбадривали себя такими крепкими словечками, что пробуравят оловянные тарелки. А один даже похвалил хозяина:
— Это был твой лучший кофе!
Так они ждали… ждали… и ждали, пока яд сороконожки подействует.
Долго ждали… Прошел час. Потом медленно протянулся второй. Но никто не умер! Ни у кого даже живот не заболел!
Хозяин был озадачен.
— А может,
— И я!.. И я!.. — раздалось со всех сторон с шумным облегчением.
— Гип-гип-ура! — И ковбойские шляпы полетели в воздух. — Кофе с сороконожкой для ковбоев не страшен! Отличный был кофе!
Смеху тут было и всяких шуточек! Помалкивали только отпетые зануды, которые вообще не знакомы с юмором.
— Эй, хозяин, еще один отравленный завтрак из медведя под уксусом, и мы со страху излечимся все от чесотки!
— Верно, ребятки, веселей умереть от чашечки первоклассного кофе, чем от ревматизма в старости!
И все отправились работать в прекраснейшем настроении и… добром здравии.
На другое утро хозяин заявил:
— Я буду варить кофе сам, с начала и до конца, чтобы уж ни одна сороконожка не попала в него.
Он хорошенько вычистил котелок, потом налил воды и насыпал кофе. И вскоре уже все сидели вокруг и наслаждались горячими лепешками с беконом и крепким кофе.
Самый тощий ковбой на ранчо по прозвищу Тростинка сказал:
— Кофе что надо, хозяин! Бьюсь об заклад, ты опять положил в него славненькую жирненькую сороконожку!
— Шутки в сторону, Тростинка! — сказал хозяин. — На этот раз ты проиграл. Нет никаких сороконожек в кофе!
Когда с завтраком было покончено, хозяин вытряхнул кофейную гущу и… вот те раз! Опять из котелка выпала отличная вареная сороконожка.
Ну и ну! Ведь он все сам проверил, все осмотрел.
— Не знаю, не знаю, — сказал он, — смягчат ли сладкие слова сердце упрямого северянина, но что кофе с вареной ядовитой сороконожкой особенно хорош — это точно!
Чёрный Билл
Пересказ Н. Шерешевской
В старину разбойники встречались повсюду. И в Алабаме, и в других штатах.
Про этих отчаянных, которые не боялись ни бога, ни черта, ни закона, ни шерифа, рассказывают в народе несчетное число разных историй.
Например, про Стива Ренфро, который сам был когда-то шерифом, а потом сделался разбойником. Его объявили вне закона, а он возьми да явись в город Ливингстон верхом на белом коне. Длинные волосы развеваются по ветру, серебряные шпоры на сапогах так и блестят. Чужие замки и засовы слушались его, словно ручные звери.
Или вот про Руба Барроу, Одинокого Волка, покровителя бедняков, не ведавшего страха.
И наконец, про Черного
Билла, который стал знаменитостью на Юге почти так же, как Крошка Билли из Нью-Мексико. Только за ним водились и добрые дела, не раз он помогал своим друзьям, выручая их из беды.Негр Билл был черен, как эбонит, и силен, как Самсон из старинных библейских сказаний.
Однажды Билл посмел поспорить с законом, и ему пришлось спасаться бегством. С тех пор родным домом для него стал темный лес. Во мраке лесном он выучился шаманству и колдовству. Теперь он умел оборачиваться любым лесным зверем, и ни шериф, ни его помощники, никто не мог поймать его. Каждый новый шериф клялся, что изловит Черного Билла, но обещания его уплывали, как воды реки Алабамы.
Но вот стражем закона избрали Эда Макмиллана, и он тоже дал зарок, что схватит Черного Билла.
— Билл работал у меня на перегонке скипидара, — сказал шериф Эд своим родным братьям. — Уж я-то знаю все его повадки и привычки. Буду я не я, если не поймаю его и не поставлю перед лицом закона.
— Берегись, Эд! — предупредили его братья. — Билл самый отчаянный из всех разбойников, каких знала Алабама. Берегись его, Эд!
Но разве можно было остановить Эда, если он что задумал? Храбрости у него хватило бы на целую армию. Страх прятался в кусты, если Эд выходил на дорогу.
Черному Биллу передали эти слова шерифа, когда он сидел у себя в лесной хижине с дружками.
— Ты слышал, Билл? Эд Макмиллан пустился за тобой в погоню. У него твердая рука и верный глаз. Он силач и кремень. Лучше бы тебе спрятаться на время или уйти во Флориду.
— Эду Макмиллану не поймать меня! Никому не поймать меня. Стоит мне обернуться овцой или собакой, и никто не поймает меня. Но я люблю Эда. Я работал у него на перегонке скипидара, он славный малый. Лучше бы он не гонялся за мной, не то придется мне взяться за пистолет. Я напишу ему письмо.
И Билл достал клочок бумаги, огрызок карандаша и печатными буквами вывел:
НЕ ИЩИТЕ МЕНЯ, МИСТЕР ЭД. С ЛЮБОВЬЮ БИЛЛ.
— Отнесите ему поскорей мое письмо, — сказал Билл своим дружкам, — пока он не пошел меня искать.
Шериф Эд Макмиллан получил письмо Билла и прочитал его вслух своим родным братьям. Те молча выслушали, потом сказали:
— Эд, а не лучше ли оставить Билла в покое?
— Меня выбрали шерифом, — сказал Эд, — и я должен охранять закон. Я поймаю Билла! Как сказал, так и сделаю. Графство Искэмби уже устало от его проделок.
В один прекрасный день шерифу передали, что видели Черного Билла неподалеку от Блафф-Спринга.
— Час пробил, — сказал Эд.
И, прихватив двух помощников, пошел ловить разбойника Билла.
Они пробирались лесом, шли осторожно, озираясь по сторонам и прислушиваясь, с винчестером наизготове.
По дороге им повстречался старый негр. Шериф Эд остановил его.
— Ты, черномазый, — сказал он, — где Черный Билл? Отвечай мне, не то сядешь в тюрьму!