Народ

– Он и сейчас плачет? – спросила Дафна, глядя в землю.

– Каждый день. Но очень тихо. Ты его не услышишь. Я должен поведать тебе кое-что. Со мной говорил Локача. Там, на берегу, он распахнул на до мной свои крылья и прогнал Разбойников прочь. Ты это видела?

– Нет. Разбойники просто убежали сразу после того, как погиб Кокс, - ответила Дафна. – Постой, ты что, повстречал Смерть? Опять?

– Он сказал мне, будто миров существует больше, чем мы знаем чисел. Что "не бывать этому" на само деле не бывает, есть только "случилось в другом месте"…

Он старался объяснить, а она старалась понять.

Когда у него иссякли слова, она спросила:

– Ты хочешь сказать, что есть мир, где всего этого не произошло? Что он правда существует… где-то?

– Кажется, да… Мне кажется, я понял, что имел в виду Локача. Иногда, по ночам, когда я стоял на страже у моря, я почти видел тот мир. Почти слышал! И там тоже был Мау, он стал мужчиной, но мне было жаль его, потому что в его мире нет девушки-привидения…

Она обняла его за шею и бережно притянула к себе.

– А я бы не хотела ничего менять, - сказал она. – Здесь я не кукла какая-то. Я нужна. Люди меня слушают. Я делала удивительные вещи. Как я могу желать вернуться к прежней жизни?

– Это ты скажешь своему отцу? – в его голосе внезапно прозвучала горечь.

– Да, полагаю, что-то вроде этого.

Мау осторожно развернул её лицом в сторону моря.

– Корабль, - сказал он.

 Когда они спустились к лагуне, шхуна уже встала на якорь около рифа. Пока с борта спускали лодку, Дафна забрела в воду так далеко, как только смогла, не обращая внимания на поплывшее по волнам платье.

Мау смотрел, как стоявший на носу лодки человек спрыгивает рядом с ней в воду и как они, смеясь и плача одновременно, рука в руке идут к берегу. Местные жители расступились, чтобы не мешать им обниматься… но Мау смотрел на другое – как из лодки выбираются ещё два человека. Они были одеты в красные мундиры и держали в руках какие-то палки сложной конструкции, а на Мау поглядели так, словно он был, в лучшем случае, всего лишь досадной помехой.

– Дай-ка я на тебя посмотрю, - сказал его превосходительство, делая шаг назад от своей дочери. – Ты выглядишь… Что случилось? У тебя на плече кровь! У нас на шхуне есть доктор и я немедленно…

Дафна бросила взгляд на свою одежду.

– Всего лишь брызги, - сказала она, небрежно махнув рукой. – К тому же, кровь не моя. Просто мне пришлось отрезать ногу одному человеку, а привести себя в порядок не было времени.

Тем временем у них за спинами из лодки выбрался третий солдат, тащивший с собой свёрток, который он тут же принялся разворачивать, с беспокойством поглядывая на Мау.

– Что здесь творится? – резко спросил Мау. – Почему у солдат ружья? И что делает вон тот человек?

Он шагнул было вперёд, но два штыка преградили ему путь.

Дафна обернулась, и тут же прекратила обнимать своего отца.

– Что это? – спросила она. – Вы не имеете права мешать ему ходить по его родной земле! А что тут за свёрток? Флаг, да? Вы привезли с собой флаг! И ружья!

– Ну, мы же не знали, что нас тут ждёт, дорогая, - смущённо ответил её отец. – Между прочим, вон там на холме стоят пушки.

– Э, да, стоят, - в свою очередь смутившись, пробормотала Дафна. – Но они просто для виду, бутафорские. – Её гнев вспыхнул снова. – А вот ружья настоящие! Уберите их!

Его превосходительство кивнул солдатам, и они осторожно, но весьма быстро положили свои мушкеты на песок. На берегу как раз появился любопытствующий Мило, который имел тенденцию выглядеть угрожающе, даже когда был вполне добродушно настроен.

– И флаг тоже уберите! – потребовала Дафна.

– Не надо разворачивать, просто держите его при себе, Эванс, будьте так любезны, - велел его превосходительство. – Послушай, дорогая. Мы не желаем никакого зла этим, гм… - он покосился на Мило – …добрым людям, но мы обязаны заявить свои права на архипелаг Дня Матери. Мы утверждаем, что он просто часть архипелага Банковского Понедельника…

– Кто это "мы"? Ты?

– Ну, вообще-то Король…

– Этот остров он не получит! Да он ему и не нужен! Ему не до того! Он даже с Канадой ещё не разобрался!

– Дорогая, мне кажется, лишения, которые ты здесь перенесла, повлияли на тебя не лучшим образом… - начал его превосходительство.

Дафна шагнула назад.

– Лишения? Да мне здесь было лучше, чем где бы то ни было! Я помогала рожать детей! Я убила человека…

– Того, которому отрезала ногу? – прервал её озадаченный отец.

– Что? Его? Нет, ему уже лучше, - ответила Дафна пренебрежительно махнув рукой. – Тот, которого я убила, сам был убийцей. А ещё я готовлю пиво. Очень хорошее! Отец, послушай меня. Очень важно, чтобы ты понял всё прямо сейчас. Это другой конец мира, отец, и здесь всё не так. Здесь начало всего. В этом месте ты сможешь даровать Богу прощение.

Последние слова вырвались у неё против воли. Она сама была потрясена.

Потом добавила:

– Извини. Вы с Бабушкой так кричали той ночью, что я невольно подслушала. – И, поскольку ей очень не хотелось лгать в такой момент, добавила: - Потому что слушала очень внимательно.

Его лицо посерело, когда он взглянул ей в глаза.

– Что же в этом острове такого особенного? – спросил, наконец, он.

– Здесь есть пещера. С удивительными рисунками. Она очень древняя. Может быть, ей сотня тысяч лет.

– Троглодиты, - негромко произнёс его превосходительство.

– Там на потолке есть карта звёзд! Так называемые "троглодиты" изобрели… ну, практически, всё. Пока наши предки жались по ночам у своих костров, эти люди совершили кругосветное путешествие. Думаю, я смогу это доказать, - Дафна взяла отца за руку. – В фонарях осталось ещё немного масла, - сказала она. – Позволь показать тебе. Не вам! – крикнула она оживившимся телохранителям отца. – Вы останетесь на берегу. И пока мы будем отсутствовать, никто никаких флагов воздвигать здесь не будет, ясно вам?

Солдаты взглянули на его превосходительство, а тот лишь неопределённо пожал плечами, как человек, пребывающий полностью во власти своей дочери.

– Делайте, как она говорит, - велел он, наконец.

Дочь снова взяла его за руку и сказала:

– Пойдём, и увидишь сам.

Дафна с отцом пошли по тропинке, но были ещё в зоне слышимости, когда Пилу шагнул к солдатам и спросил:

– Хотите немного пива?

– Не позволяй им пить, пока они не плюнут в горшок и не пропоют "Ты скажи, барашек наш" шестнадцать раз! – долетело распоряжение с холма. – А ещё передай им, что нам нужно больше лампового масла.