Народная Воля – 2017

– Для чего нам сдалось это Волосово? – спросил Егор. – Что мы там, собственно, позабыли?

– Естественно, народный театр-студию.

– В смысле?

– В наипростейшем смысле. При любом приличном театре, как известно, имеется-существует гримёрка. Ну, всякие там парики, накладные усы, бороды, подходящая одежда и обувь. Тщательно загримируемся по полной программе и двинем – на электричке, или же на рейсовом автобусе – в Питер. А ещё надо будет где-нибудь разжиться мобильным телефоном и позвонить – по запасному секретному каналу – Алёше.

– Алексей, Алёшенька, сынок…

– Прекращай ёрничать! – рассердилась Алина. – Юморист, блин горелый, выискался…. Слезай с сосны, надевай на плечи рюкзак и дуй к хижине.

– А, ты?

– Ещё минут пять-шесть понаблюдаю и догоню.

Уставшие беглецы, наспех убравшись в избушке и разъев на двоих предпоследнюю банку тушёнки, завалились на хлипкие нары и проспали почти весь день.

Вечером, часа за полтора до заката, Алина решила:

– Вертолётов не слышно, да и со стороны усадьбы неизвестного тутошнего богатея не доносится ни звука. Поэтому, не откладывая важных дел в долгий ящик, займёмся рыбалкой…. Так, а что наш запасливый дедуля сложил в коробочку со снастями? Японская леска – 0,15 и 0,45миллиметра, различные грузила, поплавки, крючки, мормышки и дельные тройники. То, что старенький доктор прописал…. Значится так. Я настрою поплавочную удочку, разживусь наживкой и, прихватив с собой котелок, пойду на озёрный берег – ловить живцов. Ты же, братишка, наделай жерлиц-рогаток на щуку. А потом воткни в озёрное дно – вдоль камышовых зарослей, правее того места, где я буду ловить мелкую рыбёшку – наклонные жерди.

– Сколько мастерить жерлиц? – уточнил Егор.

– Штук восемь-десять, думаю, хватит.

– А на что ты будешь ловить живцов?

– Наберу – в ближайшем муравейнике – пригоршню крупных муравьиных яиц. Отличная и безотказная приманка.

Затратив час с копейками, Аля наловила два с половиной десятка маленьких – грамм по пятьдесят-шестьдесят – окуньков. А Егор, раздевшись до трусов, влез по пояс в воду, воткнул в мягкое озёрное дно наклонные берёзовые жерди и, закрепив на них жерлицы, наживил на острые тройники живцов.

– Что делаем дальше, высокородная госпожа командирша? – ехидно улыбнувшись, спросил парнишка.

– Ничего. То бишь, возвращаемся в избушку.

– Так, ведь, выспались за день.

– Тогда в карты – при свечах – поиграем, – предложила Алина. – Предусмотрительный дедуля и карточную колоду не забыл запихать в рюкзак. Во что будем резаться?

– Предлагаю – в семикарточный техасский покер. На спички. В хижине я видел несколько полных коробков.

– Ладно, замётано. Сейчас, только сменю водичку у живцов…

Утром Аля проснулась на рассвете.

Сладко зевая, она выбралась из избушки и восхищённо выдохнула:

– Какое замечательное и восхитительное утро!

На востоке уже вовсю – безраздельно и нагло – полыхало красно-алое марево зари. Вокруг царило полное безветрие. На голубом бездонном небе не наблюдалось ни единого облачка. Температура окружающего воздуха вплотную приблизилась к плюс пятнадцати-семнадцати градусам.

– Свитер можно снять, – решила девушка. – Не замёрзну.

Алина, прихватив с собой вместительный полиэтиленовый пакет, отправилась к озеру. Она шагала по чуть заметной тропе и тихонько нашептывала:

– Два приличных ярко-оранжевых подосиновика выглядывают из-за старой берёзы. Вдоль тропы – на пышных моховых кочках – разместились молоденькие разноцветные сыроежки. А в ближайшем густом ельнике, наверняка, растут крепенькие маслята и боровики…. Надо будет после завтрака грибов побольше набрать. Отварим и возьмем с собой. В том плане, что лишними не будут…

Выйдя на берег, девушка, предварительно сбросив кроссовки, джинсы, куртку и футболку, вошла в воду и принялась проверять жерлицы.

На четырёх из них сидело по двухкилограммовой щуке, да и на остальных «рогатках» живцы были потревожены.

Аля сложила пойманных щук в полиэтиленовый пакет, насадила на тройники жерлиц новых рыбок, а после этого задумалась: – «Может, стоит искупаться? Уже, считай, пять суток толком не умывалась. Пропотела вся насквозь…. Полотенца не захватила с собой? Ерунда. Солнышко уже взошло. На нём и обсохну…».

Она, пройдя по берегу метров триста пятьдесят, оказалась на тоненькой песчаной косе, усеянной мелкой тёмно-коричневой галькой.

Здесь девушка разделась полностью, аккуратно сложила одежду на гладком прибрежном валуне и, войдя в хрустально-чистую озёрную водицу, принялась с удовольствием плескаться, напевая при этом полюбившуюся немудрёную песенку:

Всё в этом Мире – немножко курьёзно.Яркая, яркая в небе – звезда.Капает, капает – но, осторожноС неба – святая вода.Капает, капает – но, осторожноС неба – святая вода.Может, привал?Да – пока – ещё рано.Капает с неба – вода.Сердце, оно – словно рваная рана.Видимо, навсегда.Сердце, оно – словно рваная рана.Видимо, навсегда.Она целовалась с ним.Многие видели.Только – печали – во мгле.Чем же, лошадка, её мы обидели?Закат – улыбается мне…Чем же, лошадка, её мы обидели?Закат – улыбается мне…Едем, лошадка, кататься по Свету.Грустный наездник – в седле.Сигарный окурок – зажат меж зубами,Полночь – в замёршей душе…Сигарный окурок – зажат меж зубами,Полночь – в замёршей душе…Кактусы, кактусы.О, мои кактусы….Текила – бушует в крови.Может, лошадка, немного поплачем?Ветер – в ночи – шелестит.Может, лошадка, немного поплачем?Ветер – в ночи – шелестит…

В какой-то момент Алине показалось, что за ней кто-то пристально наблюдает.

Девушка обернулась и, мгновенно погрузившись в воду по шею, испуганно охнула – на прибрежном валуне, прямо на её одежде, сидели, глумливо и похотливо улыбаясь, два типа средних лет. Один мужичок, обладатель огненно-рыжей шкиперской бородки, был облачён в тёмно-зелёный спортивный костюм. Второй же, украшенный тонкими щегольскими усиками «а-ля поручик Ржевский», наоборот, в светло-оранжевый.

– Певунья, – хохотнул бородач.

– Сексуально-привлекательная певунья, – поправил его усатый. – Нежная и трепетная цыпочка, выражаясь по делу.

– Что вам надо, господа? – стараясь, чтобы её голос не дрожал, спросила Аля, а про себя подумала: – «Дяденька с рыжей приметной бородой мне, определённо, знаком. То есть, я где-то уже видела эту наглую и самодовольную физиономию. Где конкретно? Кажется, на каком-то дурацком предвыборном плакате…. Точно! Это же Симочко Николай Васильевич – Глава Волосовского района – собственной персоной. Кто у нас второй? Может, заместитель районного Главы. Или, к примеру, начальник службы безопасности…. Какая, собственно, разница? Правильно, никакой. Главное же заключается в том, что я – к огромному стыду – не умею плавать. Ну, совершенно не умею…».

– А вы, госпожа Ветрова, очень пикантная барышня, – деланно зевнув, сообщил Симочко. – Всё должное, надо признать, на месте. Грудки упругие и нежные. Твёрдые сосочки торчат в разные стороны. Ножки длинные и стройные. Весьма оригинальная стрижка на лобке…. Я, честно говоря, сражён в самое сердце. Вернее, совсем в другой орган…

– Значит, вы меня узнали?

– Это было, поверьте, совсем нетрудно. Цветными фотографиями брата и сестры Ветровых – матёрых уголовных преступников и законченных наркоманов – половина Ленинградской области завешена. Думаю, что и в Санкт-Петербурге наблюдается аналогичная картина…. Кстати, вашего малолетнего братца мои охранники – чисто на всякий случай – связали. Игра, образно выражаясь, сыграна. Се ля ви.