Народные русские сказки

Тут пошли они домой. Отец, нашенский [808] царь, их встрел, обрадовался невесть как! Удалец видит, что отец его от того яблока помолодел, но все еще слеп. Он тотчас помазал ему глаза живой водой. Царь стал видеть; тут он расцеловал своего сына-удальца и его невесту из темного царства. Удалец рассказал, как братья унесли у него яблоко и бросили его в подземелье. Братья так испугались — ино [809] в реку покидались! А удалец на той царевне Полюше женился и раздиковинную пирушку сделал; я там обедал, мед пил, а уж какая у них капуста — ино теперь в роте [810] пусто!

808

Слово это (т. е. нашенский) употреблено для обозначения царя сего, надземного света, в противоположность царю подземных стран, о котором только что упоминала сказка.

809

Ино — что даже.

810

Во рту.

№172 [811]

Жил-был царь с царицею, у него было три сына. Посылает он своих сыновей разыскать его молодость. Вот отправились царевичи в путь-дорогу, приезжают к столбу, от которого идут три дороги, и на том столбе написано: вправо идти — молодец будет сыт, а конь голоден; налево идти — молодец будет голоден, а конь сыт; прямо идти — живому не быть. Старший царевич поехал направо, средний — налево, а младший — прямой дорогой. Много ли, мало ли ехал меньшой брат — попадается ему канава глубокая. Не стал долго думать, как через нее переехать; благословился, нахлыстал коня, перескочил на другую сторону и видит избушку возл дремучего леса — на курьих ножках стоит. «Избушка, избушка! Оборотись к лесу задом, ко мне передом». Избушка оборотилась. Входит в нее царевич; там сидит баба-яга. «Фу-фу! — говорит. — Доселева русского духа видом не видано, слыхом не слыхано, а нониче русский дух в виду является, в уста мечется! Что, добрый молодец, от дела лытаешь али дела пытаешь?» — «Ах ты, старая хрычовка! Не ты бы говорила, не я бы слушал. Ты прежде меня напой-накорми, да тогда и спрашивай». Она его напоила-накормила, вести выспросила и дала ему своего крылатого коня: «Поезжай, мой батюшка, к моей середней сестре».

811

Место записи неизвестно.AT 551. Вариант сюжета о молодильных яблоках отличается рядом подробностей (три брата отправляются на поиски молодости отца; убитого старшими братьями героя оживляет жар-птица), отсутствующих в тексте № 171, но характерных для полных восточнославянских вариантов: герой крадет у спящей царь-девицы пузырек с живой водой, «на девичью красоту позарился», «квас пил, да квасици не покрыл» (традиционная для таких восточнославянских сказок стилистическая формула); воинственная царь-девица разыскивает героя, угрожает разорить, выжечь царство его отца и в конце концов становится его женой. Об образе царь-девицы см.: Новиков, с. 70—75.После слов «а младший — прямо дорогой» (с. 353) Афанасьев в сноске сослался на вариант: «Старшие два брата ехали, ехали, добрались до огненной реки; как дальше ехать — не ведают, разбили в стороне палатки и стали в чистом поле жить, в гульбе время проводить. А младший брат заехал по дороге к бабе-яге; она дала ему полотенце: «С ним через огненную реку переедешь: махни полотенцем направо — мост появится, махни налево — мост пропадет».После слов «ты в ворота не езди, у ворот львы стерегут» (с. 354) указан вариант: «В другом списке сказано, что кругом сада с моложавыми яблоками и с ключами живой и мертвой воды змей обвился — голова и хвост в одном месте сошлись. Говорит баба-яга царевичу: «Ударь ты этого змея по голове; от этого удара богатырского он будет спать трое суток. В это время успеешь все сделать! Да вот сухой прутик; как войдешь ты в сад, сейчас беги по всем родникам и макай этот прутик в воду; в каком роднике он даст листья и цвет — в том, значит, и живая вода течет».

Ехал он долго ли, коротко ли — видит избушку, входит — там баба-яга сидит: «Фу-фу! — говорит. — Доселева русского духа видом не видано, слыхом не слыхано, а нониче русский дух в виду является, в уста мечется! Что, добрый молодец, дела пытаешь иль от дела лытаешь?» — «Эх, тетка! Напой-накорми, тогда и спрашивай». Она напоила-накормила и стала расспрашивать: «Какими судьбами занесло тебя в эти страны далекие?» — «Отец послал искать свою молодость». — «Ну, возьми на смену моего лучшего коня и поезжай к моей старшей сестре».

Царевич немедля пускался в дорогу; долго ли, мало ли ехал — опять видит избушку на курьих ножках. «Избушка, избушка! Стань ко мне передом, а к лесу задом». Избушка повернулась; вошел — там сидит баба-яга: «Фу-фу! Доселева русского духа видом не видано, слыхом не слыхано, а нониче русский дух в виду является, в уста мечется! Что, добрый молодец, дела пытаешь иль от дела лытаешь?» — «Эх, старая хрычовка! Не накормила, не напоила, да вестей спрашиваешь». Баба-яга накормила его, напоила, вестей повыспросила и дала ему коня лучше прежних двух: «Поезжай с богом! Недалеко есть царство — ты в ворота не езди, у ворот львы стерегут, а нахлыщи коня хорошенько да прямо через тын перемахни, да смотри за струны не зацепи, не то все царство взволнуется: тогда тебе живому не быть! А как перемахнешь через тын, тотчас ступай во дворец — в заднюю комнату, отвори потихоньку дверь и увидишь, как спит царь-девица; у нее под подушкой пузырек с живой водой спрятан. Ты возьми пузырек и назад спеши, на ее красоту не заглядывайся».

Царевич сделал все, как учила его баба-яга; только одного не выдержал — на девичью красоту позарился... Стал на коня садиться — у коня ноги подгибаются, стал через тын перескакивать — и задел струну. Вмиг все царство пробудилося, встала и царь-девица и велела коня оседлать; а баба-яга уж узнала, что с добрым молодцем приключилося, и приготовилась к ответу; только успела она отпустить царевича, как прилетает царь-девица и застает бабу-ягу всю растрепанную. Говорит ей царь-девица: «Как смела ты допустить такого негодяя до моего царства? Он у меня был, квас пил, да не покрыл». — «Матушка, царь-девица! Чай, сама видишь, как мои волосы растрепаны; я с ним долго дралась, да сладить не могла». Две другие бабы-яги то же сказали. Царь-девица бросилась за царевичем в погоню и только что хотела схватить его, как он через канаву перепрыгнул. Говорит ему вслед царь-девица: «Жди меня через три года; на корабле приеду».

Царевич от радости не видал, как к столбу подъехал и как повернул от него в левую сторону; приезжает он на серебряную гору — на горе шатер раскинут, около шатра конь стоит, ест белоярую пшеницу да пьет медовую сытицу, а в шатре лежит добрый молодец — его родной братец. Говорит ему меньшой царевич: «Поедем-ка старшего брата отыскивать». Оседлали лошадей и поехали в правую сторону; подъезжают к золотой горе — на горе раскинут шатер, около него конь ест белоярую пшеницу, пьет медовую сытицу, а в шатре лежит добрый молодец — их старший брат. Они его разбудили и поехали все вместе к тому столбу, где три дороги сходятся; сели тут отдохнуть. Два старшие брата стали меньшого расспрашивать: «Нашел ты батюшкину молодость?» — «Нашел». — «Как и где?» Он рассказал им все, как было, прилег на траву и заснул. Братья изрубили его на мелкие куски и разбросали по чистому полю; взяли с собой пузырек с живой водою и отправились к отцу.

Вдруг прилетает жар-птица, собрала все разбросанные куски, склала их, как следует быть человеку; потом принесла во рту мертвой воды, вспрыснула — все куски срослися; принесла живой воды, вспрыснула — царевич ожил, встал и говорит: «Как я долго спал!» Отвечает жар-птица: «Век бы тебе спать непробудным сном, если б не я!» Царевич поблагодарил ее и пошел домой; отец его невзлюбил и сослал с глаз долой; так он целые три года и шатался по разным углам.

А как прошло три года, приплывает на корабле царь-девица и посылает к царю письмо, чтобы выслал к ней виновника; а коли воспротивится — она выжжет и вырубит все царство дотла. Царь высылает к ней старшего сына; тот пошел к кораблю. Увидали его двое мальчиков, двое сыновей царь-девицы, и стали спрашивать у своей матушки: «Не этот ли наш батюшка?» — «Нет, это ваш дядюшка». — «Как же нам его встретить?» — «Возьмите по плетке да проводите назад». Воротился старший царевич домой, будто несолоно хлебал! А царь-девица с теми же угрозами требует выдачи виноватого; высылает царь другого сына — и с ним то же случилось, что и с первым.

Тут приказал царь отыскивать меньшого царевича, и как скоро его нашли, отец стал посылать на корабль к царь-девице. А он говорит: «Тогда пойду, когда до самого корабля будет выстроен хрустальный мост, а на мосту будет много разных яств и вин наставлено». Нечего делать, построили мост, наготовили яств, припасли вин и медов. Царевич собрал своих товарищей и говорит: «Идите со мной в провожатых, ешьте и пейте, ничего не жалейте!» Вот идет он по мосту, а мальчики кричат: «Матушка! Кто это?» — «Это ваш батюшка». — «Как же нам его встретить?» — «Возьмите под ручки и ведите ко мне». Тут они целовались, обнимались, миловались; а после поехали к царю и поведали ему все, как было. Царь старших сыновей со двора согнал, а с меньшим начал вместе жить-поживать, добра наживать.

№173 [812]

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь; у царя было три сына: два — умные, третий — дурак. Как-то приснился царю сон, будто за тридевять земель, в тридесятом государстве, есть красная девица, у которой с рук и ног вода течет: кто этой воды изопьет, тот на тридцать лет моложе станет. А царь был очень стар; призвал он своих детей и думных людей и говорил им: «Не сумеет ли кто мой сон разгадать?» Отвечали царю думные люди: «Ваше величество! Мы видом не видали, а слыхом слыхали про такую красную девицу! А как до нее дойти, того нам неведомо».

812

Место записи неизвестно.AT 551. Здесь в лубочном стиле оригинально разработаны мотивы трех перевозов на пути в тридесятое царство красной девицы, выезда красной девицы во главе девичьего войска, встречи Ивана-царевича с бабой-ягой и с великаном, которому он отрубает голову, умерщвления и оживления Ивана-царевича красной девицей.В сноске к незаконченному тексту Афанасьев изложил следующие ее эпизоды: «Иван-царевич спасается с помощью большой птицы, которая выносит его на своих крыльях с того света (см. сказку: «Норка-зверь»); затем сказка оканчивается точно так же, как и в предыдущем списке» (№ 172). Сказка «Норка-зверь» (текст № 132) относится к сюжетному типу AT 301 «Три подземных царства».

Возговорил тут большой сын, Дмитрий-царевич: «Батюшка! Благослови меня на все на четыре стороны ехать, людей посмотреть, себя показать, про красную девицу разыскать». Отец дал ему свое родительское благословение. «Бери, — говорит, — казны сколько хочется и всякого войска сколько надобно».

Дмитрий-царевич взял сто тысяч войска и отправился в путь-дорогу; едет день, едет неделю, едет месяц, и два, и три, у кого ни спросит — никто не знает про красную девицу, и заехал в такие места пустынные, что только небо да земля. Погнал коня дальше — и вот перед ним гора высокая-высокая! Глазами не вскинешь! Кое-как взлез на эту гору и нашел там древнего, седого старика. «Здравствуй, дедушка!» — «Здравствуй, добрый молодец! Что, от дела лытаешь али дела пытаешь?» — «Дела пытаю». — «Что ж тебе надо?» — «Да слышал я, что за тридевять земель, в тридесятом государстве, есть красная девица — с рук и с ног вода целющая точится: кто этой воды достанет да изопьет, тот тридцатью годами моложе будет». — «Ну, брат, тебе туда не доехать!» — «Отчего так?» — «Оттого, что есть на пути три реки широкие, на тех реках три перевоза: на первом перевозе отсекут тебе правую руку, на втором — левую ногу, а на третьем голову снимут». Дмитрий-царевич прикручинился, повесил буйную голову ниже могучих плеч и думает: «Не то отцову голову, не то свою жалеть! Ворочусь-ка я назад». Спустился с горы, воротился к отцу и говорит: «Нет, батюшка, не мог разыскать; про ту девицу нигде слыхом не слыхать!»

Стал проситься середний сын, Василий-царевич: «Батюшка! Благослови меня, может я разыщу». — «Ступай, сынок!» Василий-царевич взял с собой войска сто тысяч и отправился в путь-дорогу; едет день, едет неделю, едет месяц, и два, и три, и заехал в такие места пустынные, что только леса да болота. Нашел тут бабу-ягу костяную ногу, ж... жилиную. «Здравствуй, баба-яга костяная нога!» — «Здравствуй, добрый молодец! Что, от дела лытаешь али дела пытаешь?» — «Дела пытаю! Слышал я, что за тридевять земель, в тридесятом государстве, есть красная девица — с рук и с ног целющая вода льется». — «Есть, батюшка, есть! Только тебе туда не доехать». — «Отчего так?» — «Оттого, что есть на пути три перевоза: на первом перевозе отсекут тебе правую руку, на втором — левую ногу, а на третьем — голова долой». Василий-царевич призадумался: «Не то отцову голову жалеть, не то свою беречь! Ворочусь-ка я назад подобру-поздорову». Воротился и сказал отцу: «Нет, батюшка, не мог разыскать; про ту девицу нигде слыхом не слыхать!»