Нарушая правила

Я чувствую, как слёзы бегут по щекам, скатываются вниз и уносят с собой всю ложь, за которой пряталась до сих пор. Правда одна, и она проста. Просто я никак не хотела её принять.

— Если я попытаюсь сбежать, ты не остановишь меня?

— Нет. Но мне будет приятно, если ты решишь остаться.

— Почему?

— Потому что ты исцеляешь сердце моего брата.

***

Тем вечером, в отличие от предыдущего, Джейк мне не позвонил. Не позвонил он и на следующий день, и через день. Тревога, которую я испытываю, проявляется в моих рисунках, они становятся всё темнее и мрачнее.

Ронан пытается занять меня, но каждый раз, когда я поднимаю голову от бумаги, я натыкаюсь на что-то, что заставляет меня задуматься о прежней жизни Джейка и о том, как мало места для меня осталось в его нынешней.

Я понимаю, Джейк работает на Рулза не потому, что ему это нравится, а потому, что вынужден, и он никогда не сможет от него избавиться. Я знаю, Джейк не приедет за мной, потому что не хочет подвергать меня опасности. Именно поэтому я не звоню сестре, хотя знаю, что она меня ищет. Не хочу впутывать Шэрон в то, что со мной происходит, или подвергать её жизнь большему риску, чем уже есть.

В конце концов, так поступают с теми, кого любят. Вы защищаете их. Иногда вставая на их пути, иногда удерживая их на расстоянии.

ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД

В уме я считаю.

«Один. Два…»

— Дай угадаю! — пунктуальная, как всегда, Рози отвечает мне на третьем гудке. Я слышу её смех, хотя в том, что она собирается сказать, нет ничего смешного. — Сегодня ты тоже опоздаешь, да?

Несмотря на то что я уединился, прежде чем ответить, проверяю, один ли я. Я не доверяю ни сенатору Саммеру, ни людям, которые на него работают. Чем меньше они будут знать о моей личной жизни, тем лучше будет для всех.

— Я нужен сенатору, — подтверждаю я.

— Нам ты тоже нужен.

Я улыбаюсь, когда в мыслях возникает образ Рози, нежно поглаживающей свой живот. Её беременность не проходила легко. Некоторые осложнения вынудили Рози почти два месяца лежать в постели и как можно меньше двигаться. Доктор сказал, что худшее уже позади, но посоветовал мне находиться рядом как можно больше. Я так не сделал.

В преддверии выборов сенатор наполнил свою повестку дня обязательствами, а, следовательно, и мою тоже.

— Я обещаю, что возьму несколько дней отпуска, когда родится ребёнок. И буду очень близок к тебе…

— Льюис. — Услышав своё имя, я резко оборачиваюсь. На меня смотрит Оскар Блейк, один из старших сотрудников Саммера. — Сенатор хочет видеть тебя.

Я жестом прошу его подождать, но он качает головой, произнося губами «сейчас». Хотя мне очень жаль, но разговор с Рози я вынужден прервать.

— Мне нужно идти.

— Сначала скажи мне.

Я глубоко вдыхаю. Мужчина, который меня позвал, смотрит на меня.

— Я не один.

— Мистер Льюис, — говорит она с нарочитой обидой. — Ты собираешься заставить меня провести ещё одну ночь в одиночестве в нашей постели. Если не хочешь, чтобы я пошла искать себе компанию, я хочу услышать, как ты это скажешь.

Я поворачиваюсь спиной к мужчине, который смотрит на меня, и понижаю голос.

— Я люблю тебя, Рози.

«Больше, чем можешь себе представить».

Когда заканчиваю разговор и поворачиваюсь к Оскару, продолжаю улыбаться. Я откашливаюсь, возвращая то холодное выражение, которое Блейк привык видеть на моём лице.

— Женщины — это большие проблемы, — комментирует он, идя впереди меня.

Я не хочу привлекать к Рози больше внимания, чем нужно, поэтому не отвечаю. Следую за ним внутрь особняка сенатора, к нему в кабинет. Я не готов ни к зловонию, которое ощущаю при входе, ни к виду трупа Дастина на ковре посреди комнаты. Замечаю пену по бокам рта — признак того, что мужчину отравили. На столе, за которым сидит Саммер, стоят два стакана с виски.

Один наполовину полон, другой пуст.

Не думаю, что это случайность, но не комментирую.

Я просто жду.

— Два с половиной года, — тихо начинает Саммер. — Дастин был моим заместителем в течение двух с половиной лет. Он продержался дольше, чем кто-либо другой. Но он совершил ошибку.

Оскар закрывает за нами дверь.

Саммер подаёт знак, чтобы я сел напротив него.

Я так и делаю.

— Какую ошибку?

Сенатор сцепляет пальцы перед лицом, пристально глядя на меня.

— Он думал, что сможет облапошить меня.

Я воздерживаюсь от того, чтобы сказать, что Дастин уже давно обманывал его, потому что это не моё дело. Я предупреждал Дастина, чтобы он перестал наживаться на работе, которую поручал Саммер своим «друзьям», потому как рано или поздно босс узнает об этом.

Очевидно, он меня не послушал.

— Дастин поставил меня в неприятное положение не только потому, что был моим близким другом, но и потому, что скоро выборы и мне некем его заменить.

Я игнорирую холодок, пробежавший по позвоночнику.

В комнате только я, он и Оскар.

— Оскар знает своё дело, — говорю я.

Но Саммер качает головой.

— Оскар не человек действия.

— Как и Дастин.

— И чем всё закончилось?

«Отравлением», — отвечаю я. Лежит на ковре, который до завтрашнего утра выкинут вместе с телом.

Я сглатываю пустоту.

— Если хочешь, я могу присматривать за людьми, которыми ты себя окружаешь, а также защищать тебя.

Саммер смеётся.

— На самом деле я думал для тебя о чём-то другом, мой дорогой Джейк. За тот год, что вместе работаем, ты оказал мне неоценимую помощь. Мне бы очень хотелось, чтобы ты был не просто телохранителем.

«Не говори. Не надо».

— Я бы хотел, чтобы ты стал моим заместителем. — Я пытаюсь возразить, но он останавливает меня жестом. — Я могу быть очень щедрым для тебя. У твоей жены появится возможность бросить работу. Вы сможете переехать на одну из вилл поблизости, отправить сына в лучшие школы и…

— Я не могу согласиться.

Саммер перебивает, мрачно глядя на меня. Я отказываюсь не только от покровительства и денег сенатора, баллотирующегося на новый срок. Но и от ситуаций, которые могут поставить под угрозу близких мне людей или развратить меня сильнее, чем это удалось за последний год.

Я не хочу умереть, как Дастин, или стать тем, за кого будет стыдно моей жене или сыну. Даже если я согласился работать на него, это не значит, что я готов стать таким же, как он.