Нарушая правила

— Потому что она уже свободна, мистер Льюис.

Я слышу хлопок, за которым следует женский вздох.

Могу ошибаться, но я почти уверен, что это голос Глории. Я был с ней слишком много раз, чтобы не узнать, как ломается её голос, когда она достигает оргазма.

Джун тоже вздыхает. Или, может быть, он стонет.

С ним всегда всё запутанно…

— Слушай меня внимательно, мистер Льюис, потому что я скажу тебе только один раз. Глория не моя пленница и не заложница. Её жизни ничего не угрожает и не будет угрожать до тех пор, пока она остаётся со мной. Когда наше время истечёт, я отпущу её. А до тех пор, если тебе дорога твоя семья, я советую не пытаться связаться с ней… В том числе и потому, что ты её не найдёшь.

Прежде чем я успеваю ответить, Джун прекращает разговор. Я пытаюсь перезвонить ему, но телефон оказывается вне сети.

Я смотрю на Рулза. Он спокоен. Слишком спокоен.

— Что ты мне не говоришь?

Он едва отступает, стискивая челюсти. Редко можно увидеть Рулза неуверенным. Но сейчас он именно такой, поэтому я подталкиваю его.

— Просто скажи мне, Рулз.

— Он не причинит ей вреда.

В недоумении поворачиваюсь к двери. Это сказал не Рулз, а мальчик с прямыми тёмными волосами, восточными чертами лица и такими тёмными глазами, что напомнили о безлунных ночах. Если бы не знал, что такое невозможно, мог поклясться, — это сын Джуна Иноуэ, так сильно он на него похож.

— А ты кто? — Хмурюсь я.

— Я Брайан.

— Сын Глории?

Он кивает, оставляя меня в замешательстве. Глория несколько раз рассказывала мне о нём, но я никогда не видел мальчика. Я представлял его блондином или как-то иначе похожим на неё. Конечно, не таким.

Осторожно подхожу к нему. Встаю перед ним на колени, чтобы оказаться с ним на одном уровне.

— Джун — жестокий человек, — чувствую себя обязанным сказать ему.

— Я знаю. — На мгновение я вижу, как в его глазах мелькают те самые тени, которых сам боялся. Так не должно быть. Такой маленький ребёнок не должен носить в себе все эти ужасы. — Но с ней он другой.

Кровь застывает в моих жилах.

— В каком смысле «другой»?

— Он не причинит ей вреда, — повторяет он.

— Как ты можешь быть уверен?

— Потому что она всего лишь средство.

— Средство для чего?

Он поднимает руку. В маленькой ладони лежит шахматная фигура. Работа драгоценная. Чёрный металл тонко вырезан, детали такого же цвета, как застывшая кровь. Это слишком изысканный предмет, чтобы попасть в руки простого ребёнка.

Но, возможно, передо мной не просто ребёнок. Его глаза серьёзны, но в них есть понимание.

— Средство, обладать мной.