Нарушая правила

Неоновые вывески Лас-Вегаса излучают слабый свет, освещая лицо Натали, обрисовывая силуэт ее тела. Она сидит на краю кровати.

Какая-то часть меня хочет медленно ее раздеть, чтобы смаковать каждое скольжение шелка и кружева по ее гладкой мягкой коже. Но более сильная часть знает, что сейчас не время для ленивой и неторопливой прелюдии. Красные огни на часах напоминают мне о том, что скоро встанет солнце, поэтому я выбрасываю из головы все картинки медленных поцелуев по ее голени и о длительных ласках ее живота.

Кроме того, грудь Натали довольно громко взывает ко мне. Низко обрезанные чашечки черного кружевного бюстгальтера обнажают сочную, притягательную, напрашивающуюся на укусы бледную плоть. Через считанные секунды она будет свободна, и я не уверен, что смогу удержаться и не тронуть эту красоту. Думаю, я уже влюблен в грудь Натали.

— Не могу поверить, что сегодня еще не познакомился с этими красотками, — говорю я, быстрым движением расстегивая лифчик. — Но сейчас самое время, чтобы это исправить.

Я бросаю бюстгальтер себе за спину, кружево падает куда-то, но я этого не замечаю, мне все равно, потому что грудь Натали теперь освобождена, и я был прав.

Это огромная любовь с первого взгляда. Мои руки инстинктивно устремляются вперед, чтобы обхватить ее, и да, это еще и любовь с первого касания, потому что… проклятье. Она впечатляет. Очевидно, Натали тоже хорошо, потому что она ловит ртом воздух, когда я сжимаю и массирую. Своими мозолистыми пальцами я потираю и щипаю ее соски. Натали запускает пальцы в мои волосы и крепко сжимает их, произнося мое имя в долгом низком стоне.

— Это так сильно меня заводит, — бормочет она.

Святой ад, у Натали безумно чувствительные соски, и я обожаю это. Кто бы предсказал более совершенный союз? Возможно, мои руки должны жениться на ее груди.

— Ты не возражаешь, если я просто лично проверю, насколько ты возбуждена? — дразнюсь я.

— Пожалуйста, не стесняйся, делай надлежащую и тщательную проверку… инспектор Хаммер, — с ухмылкой говорит Натали.

Я смеюсь, пока пробегаюсь рукой по ее животу, затем перестаю смеяться, когда скольжу ладонью между ее бедер. Даже я не могу шутить над такой влажностью, потому что она слишком чертовски фантастическая. Ее трусики мокрые.

Великолепно мокрые.

Я прижимаюсь к Натали, опрокидывая ее на кровать. Она отползает назад и опирается на локти. Я взбираюсь на нее, все еще полностью одетый.

Опускаю голову к ее груди, втягиваю в рот сосок и сильно его сосу. Натали подо мной оживляется, когда я облизываю, сосу и целую ее соски. Узнать, что моя женщина любит, когда играют с ее сосками — настоящий джек-пот.

Натали стонет, охает и снова хватает меня за волосы.

Она удерживает мою голову в «замке» и, поверьте мне, я ни за что не выпущу изо рта эту красивую грудь. Здесь не о чем беспокоиться. Вам бы пришлось отрывать меня от этого вкуса небес. Натали шире разводит ноги и трется об меня, и я глубже втягиваю ее сосок, надавливаю на него языком, а потом кусаю. Она слегка вскрикивает.

— Это сводит меня с ума, — стонет она, не отпуская меня.

Я тотчас же задаюсь вопросом, на самом деле ли Натали сможет кончить из-за ласк такого рода. Похоже на фантазию, но я бы хотел дойти до конца и выяснять. По мере того как я ласкаю ее грудь, рукой сжимаю ее другую грудь, массирую, щипаю и тяну, пока Натали мечется подо мной.

Иисус Христос, эта женщина более чем интересна в постели. Она возбуждающая. Дикая. Такая чертовски чувственная и находится в ладу со своим телом. То, как она хочет того же, чего и я, — это затягивает. Натали отталкивает мою голову и внимательно смотрит на меня. С безумным голодным блеском в глазах, она протягивает руки между нами, достигает моих джинсов и нащупывает молнию.

— Сейчас, Уайат. Ты мне нужен сейчас. Мне нужно, чтобы ты был внутри меня.

Есть строго определенные слова, которые вызывают в мужчине мгновенное действие. Неважно, что еще ты делаешь, когда женщина говорит: «Мне нужно, чтобы ты был внутри меня», ты останавливаешься, бросаешь все и отвечаешь на ее зов.

В считанные секунды Натали сбрасывает свои трусики, я тоже оказываюсь голым, потираясь головкой своего члена о скользкий рай ее киски. Натали хватает меня за задницу. Из-за ощущения ее рук на моей коже у меня кружится голова. Черт, я так сильно ее хочу. Сегодняшней ночи не хватит, чтобы утолить это желание.

Я начинаю толкаться в нее, когда осознаю, что мой член «без седла».

— Черт, — сыплю проклятиями я, низко опустив голову.

— В чем дело?

— Презерватив. Нужно его достать.

Но Натали сильнее сжимает меня.

— Я на таблетках. Ты чист?

Я киваю.

— Чист как стекло.

— Как и я. — Она приподнимает голову и прижимается губами к моему уху. — Думаю, мой муж может трахнуть меня без презерватива.

И это уже слишком. Что-то в том, как эти слова слетают с ее губ таким манящим мурлыканьем, не позволяет мне сопротивляться.

Я погружаюсь в Натали, и это ошеломляюще. Она горячая и тугая, и ее влажность бесконечно прекраснее, потому что я чувствую ее без барьеров. Кожа к коже. Тепло и твердость. Она и я. Натали поднимает ноги и обхватывает мою поясницу, и я начинаю вдалбливаться в нее. Я толкаюсь в нее и выхожу. Смотрю на ее лицо. Изучаю ее реакцию. Мне нравится, как она тяжело дышит и стонет.

Натали такая шумная, а издаваемые ею звуки — наркотик. Мне нравится, что она не может сдержаться. То, что она стонет, произносит: «О, боже» и «Да, именно так». Это значительно облегчает работу, когда знаешь, что нравится женщине.

И, судя по всему, этой леди нравится, когда я ее трахаю. Когда я глубоко в нее вбиваюсь. Когда двигаюсь назад, практически выходя из нее. И когда снова опускаю голову к ее груди, всасывая каждый сосок, пока она не застонет.

Когда выпускаю сосок изо рта, я прижимаюсь губами к ее шее. Моя награда — это ее бедра, которые она приподнимает быстрее и неистовей, в то время как издаваемые ею звуки становятся все громче.

Я беру ее глубокими, быстрыми толчками.

— Люблю это. Люблю твою горячую, влажную киску, — хрипло говорю я. — Чертовски люблю тебя трахать.

— Я тоже это люблю, — говорит Натали, прерывисто дыша.

Пот покрывает наши тела, и комната наполняется звуками. Плоть шлепается о плоть, дикие стоны, гортанные крики и кровать, ударяющаяся о стену. Это гостиничный секс. Это яростная гонка по скоростной дороге к яркому освобождению.

Натали извивается подо мной, затем проводит ногтями вниз по моей спине.

— Оставь следы, — говорю я ей, словно отдаю приказ.

— Конечно, — говорит Натали, царапая мою плоть, посылая тепло в каждый уголок моего тела. Мне нравится грубо. А еще мне нравятся свидетельства грубого секса.