Нарушая приказы

Зигфрид кивнул и вышел на улицу. То что произошло с ним потом, могло присниться только в страшном сне. Сообразил, что это ловушка, а девушка не дочь барона, только тогда, когда получил по голове дубиной. Саксонец медленно опустился на землю.

– Ну, вот и все, – произнес один из лифляндцев.

– Нужно связать ему руки и оттащить куда-нибудь, чтобы его не нашли, – молвил другой.

Пока связывали караульному руки и ноги, из дома вышли граф, русские офицеры, царевич с денщиком и только потом Паткуль с Линдой.

– Я в долгу перед вами, граф, – проговорил Иоганн.

– Сочтемся, барон. Только спасибо не мне говорите, а вот ему и им.

Андрей показал рукой на царевича и лифляндцев.

– Если бы не они, быть вам колесованным.

– Что верно, то верно, – согласился Паткуль.

Онегин между тем куда-то запропал.

– Нам некуда спешить барон, – проговорил Андрей. – если вас и хватятся, то только завтра утром.

Пояснять, что на завтра к заключенному должны были сначала привести священника, а затем сопроводить до эшафота, не хотелось, но Паткуль понял все с полуслова.

– Вам нужно возвращаться в Москву. Вот вам бумага для государя. – продолжал между тем Золотарев. – Здесь все объяснено. Петр не будет вас ни в чем обвинять.

– Спасибо вам, граф, – молвил Иоганн, запихивая бумагу за пазуху.

Прибежал Онегин и сообщил, что лошади готовы.

– Ну, вот барон, – сказал эстонец, – на данный момент наши пути расходятся. Я со своими людьми отправляюсь исполнять волю монарха, а вы, – он кивнул в сторону лифляндцев и Линды, – в Московию. В Ригу вам всем троим возвращаться опасно.

– Спасибо вам еще раз, граф.

Лифляндцы ускакали. Граф Золотарев вздохнул и посмотрел на царевича.

– Теперь ваш батенька будет знать о спасении Паткуля, в котором вы принимали участие. Пришлось немного приукрасить, но думаю хуже не будет.

Вернулись в дом. Собрали вещи, поблагодарили трактирщика за гостеприимство и после плотного ужина, коим их накормил добродушный хозяин выехали в сторону одного из портов Пруссии.

Да вот только жизнь внесла новые коррективы.

V

Представшая перед глазами Андрея Золотарева Европа была не похожа на ту которую он помнил. И хоть весь мир погряз в войнах и различных религиозных конфликтах, здесь не существовало тех проблем которые возникли в будущем. Европейцы не опасались, что кто-то захочет «перекрыть им кислород» в виде голубого топлива поступающего из варварской Московии, и все из-за того, что добычи газа еще не существовало. Не нужно было трястись от извержений вулканов, боясь что вернуться на родину, на самолете не удастся. Не нужно дрожать из-за единой валюты, о ней сейчас просто не задумываются. Да и не до того.

Как только император Фердинанд III Габсбург утратил реальную власть в Германии, а это случилось после Тринадцатилетней войны(28), а в Испании начался политический и экономический упадок, на Европейскую сцену вышла разрываемая религиозными противоречиями Франция.

И ведущую роль стал играть Людовик XIV, явный сторонник абсолютной монархии и божественного права королей. Ходил слух, что фраза «Государство – это я» принадлежала ему. Именно при нем французская экспансия приобрела огромные масштабы, заставив тем самым выступить против себя чуть ли не всю Европу.

Испанский престол, со всеми заморскими владениями заставили Короля-Солнца развязать войну за Испанское наследство(29). В описываемый момент исторических событий, Австрия постепенно начала перехватывать инициативу, и даже Петр Великий был уверен, что та (в случае удачного завершения конфликта) сумеет заполучить испанские Нидерланды и земли в Италии.

Французские войска в тысяча семьсот четвертом году потерпели поражение при Гохштедте(30), от англо-голландских войск ведомых герцогом Мальборо, и имперской армии Евгения Савойского. В том же году английский флот захватил Гибралтар. Официально тот, как и Новая Шотландия в Канаде, перешли уже к объединенной Британии (уния Англии и Шотландии от тысяча семьсот седьмого года)(31).

Причиной неудач Франции в этот период стало вспыхнувшее на ее территории восстание гугенотов. Камизары(32) выступили против насильственных мер со стороны администрации и католического духовенства, вызванных усилением поборов связанных с войной за Испанское наследство. Утихомирить их удалось только в тысяча семьсот пятом году, после того, как папа Климент XI провозгласил против них крестовый поход. Первой попыткой завершить все мирным путем (май тысяча семьсот четвертого года), после многочисленных неудачных действий правительственных войск, стало подписание соглашение о свободе богослужения. Увы, но ни к чему это не привело. Усмирить восставших окончательно удалось только к весне тысяча семьсот пятого года.

Да и для противников Короля Солнца не все складывалось так гладко, как им хотелось. Несмотря на успехи в баталиях, саму Англию трясло. В тысяча семьсот первом году английский парламент, чтобы помешать возвращению к власти якобитов, принял акт о престолонаследовании. Согласно ему в случае смерти, Вильгельма(33) и его наследницы Анны(34), корона должна была перейти к внучке Якова I – Софье. Против чего тут же выступили шотландцы.

Компромисс был найден только первого мая тысяча семьсот седьмого года, когда была принята уния по объединению двух королевств в одно государство – получившее название Великобритания.

Англичане сосредоточенно наблюдали за перипетиями политической борьбы внутри своей страны и кровавыми сражениями за рубежом.

Новый век привел к образованию нового государства – Королевства Прусского, большая часть земель которого, за исключением герцогства Пруссии, были частью священной Римской империи. Номинально власть принадлежала Габсбургам. Именно Леопольд I (в обмен на союз против Франции в войне за Испанское наследство) короновал королем нового государства, случилось это восемнадцатого января тысяча семьсот первого года в городе Кёнигсберг, сына Фридриха Вильгельма курфюрста Бранденбургского, Фридриха III вынудив того принять титул «король Пруссии» – Фридриха I.

Еще одним государством на которое стоило обратить внимание – Голландия.

Когда в тысяча шестьсот восемьдесят восьмом году, после трех летней англо-голландской войны так и не удалось выявить победителя, между двумя (на тот момент ведущими державами) опять возник кризис. Штатгальтер(35) Вильгельм III предпринял превентивное вторжение в Англию, которое повлияло на смену власти на острове. На английский престол вместо Якова II взошла супруга Вильгельма III – Мария II. Начинался период международного и морского могущества Нидерландов, продлившийся до самой смерти штатгальтера в тысяча семьсот втором году. Но после кончины Вильгельма позиция Голландии, как торгового центра северной Европы начали постепенно ослаблять. Амстердам уступил ведущую роль – Лондону. А война за Испанское наследство могла привести к утере статуса сверхдержавы.