Нарушенные обеты

Вскочив на ноги, Джек подхватил Венди и начал кружить ее по комнате.

– Что ты делаешь?

– Ты хотела сказать: «Что мы делаем?» – Он наклонил голову к ее уху и благоговейно прошептал: – Как от тебя замечательно пахнет.

– Ты не ответил на мой вопрос, – улыбнулась она.

– Я танцую с тобой вальс.

Увидев, что он бережет ногу, она попыталась его остановить:

– Ты снова ушибешь колено!

– Не волнуйся. Так я выражаю свой восторг. Не хочешь присоединиться ко мне? – Он снова закружил ее, крепко держа в объятиях.

Его энтузиазм был заразителен. Она расслабилась в его сильных руках и поддалась бурной, несдерживаемой радости танца. Как-то сами собой развеялись все сомнения прошедшей ночи, когда ее партнер погружался порой в непонятное молчание. Теперь она могла видеть, что это ничего не значило. Он был в восторге и не скрывал этого. За стенами дома пели птицы, под утренним бризом шелестели листья деревьев. Чувство счастья наполнило ее, как вскрывшуюся реку – бурные весенние воды.

– Знаешь, ты очень смешной, – сказала Венди.

– А тебе понравилось наше представление?

– Невероятно понравилось, – призналась она.

– Тогда давай перевернем пластинку на другую сторону.

С этими словами Джек снова увлек ее на софу. Последним, что она увидела, перед тем как он накрыл ее рот своими губами, было его удивительно суровое лицо. Возможно, он просто ее к кому-то ревновал.

Переступив в понедельник порог «Валенсия-хаус», Джек ощутил необыкновенный прилив энергии. Ему удавалось прятать улыбку, однако с образом Венди перед мысленным взором он расставаться не хотел.

Он не имел ни малейшего представления, как теперь сложатся их отношения, но мог о них помечтать. Хватит ему ограничивать себя в мыслях и желаниях.

Миссис Хьюз задержала на нем оценивающий взгляд:

– У вас был хороший уик-энд?

– Да. – Слово «превосходный» подошло бы лучше. – Мендосино – прекрасное место для ребят.

– Я сделаю все приготовления к поездке. – Подняв голову, миссис Хьюз спросила: – Что вы считаете самым необходимым?

«Только Венди каждый день в моей кровати, миссис Хьюз».

– Я напишу список. – На его лицо внезапно снова вернулась улыбка, и он постарался немедленно ее согнать, но от взгляда миссис Хьюз это не укрылось.

– Рада видеть, что вы так счастливы, – невинно произнесла она.

– Хм-м. – Теперь он понял, почему Шекспир писал сонеты. Желание запечатлеть свои чувства навеки было сейчас невероятно сильным и у него.

Как только миссис Хьюз закрыла за собой дверь, Джек поднял телефонную трубку и набрал номер Венди.

Она ответила после третьего звонка.

– Алло?

– Это я.

– Джек… Рада тебя слышать. С твоего прошлого звонка прошел целый час. Я уж начала думать, что ты меня забыл. – Он слышал теплоту и юмор в ее голосе.

Господи, неужели прошел уже целый час? Он совершенно потерял ощущение времени. Не потерял ли он еще и голову? Похоже, ему пора остудиться.

– Ты получила мои цветы?

– Так тот медведь, сделанный из цветов, был от тебя?

– А от кого же еще?

– Меня смутила записка, – ответила она. – Я не знаю никакого доктора Любовь.

– Поправка. Ты не знала доктора Любовь.

– О’кей, доктор. Ты навещаешь больных по вызову?

– К счастью для тебя, я – именно врач «Скорой помощи».

– И как скоро ты оказываешь помощь? – спросила она.

Он бросил взгляд на часы.

– Как насчет девяти?

– Прекрасно. – Венди понизила голос до шепота. – Нэйт ушел до полудня.

– Еще лучше. Тогда скоро увидимся.

Венди только успела собрать и засунуть в шкаф разбросанную одежду и рассовать по полкам принадлежности для рисования, как раздался звонок Джека. Она встретила его долгим поцелуем. Затем он достал из кармана смятый листок бумаги и гордо вручил ей.

– Что это?

– Читай.

Она быстро пробежала глазами строки стихов и с трудом сдержала смех. Стихи были ужасны. Ее взгляд перешел на его лицо. Благодарение Богу, оно не было серьезным.

– Тебе не следовало этого делать.

– Господи, неужели так плохо?..

– Нет, я, конечно, польщена, что ты ради меня сделал эту попытку. – Выхватив бумагу из его рук, она громко прочла: – «Розы цветут, медведи любят мед. Хоть и хромая, доктор Любовь Венди за собой ведет». Или: «Венди, Венди, Венди, карие глаза. Как тебя я вспомню, катится слеза».

Она взвизгнула, когда он схватил ее за руку. Затащив в угол, он прижал ее так, что она не могла двинуться.

– Ты не годишься в критики. Ты должна знать, что у человека от любви начинают путаться в голове мысли.

– Про любовь там ничего нет, – ответила она. – Только мысли, которые путаются.

С быстротой опытного борца Джек подхватил ее на руки, перенес на диван и сам упал сверху. Она попыталась вырваться, но он быстро оказался на ней верхом. Его руки высвободили ее блузу из-под джинсов и двинулись по гладкой коже вверх.

– У нас соревнование по борьбе? – Венди лежала под ним, изгибаясь от прикосновений его рук, подбиравшихся к ее груди.

– Я знаю, как его выиграть, – ответил он, расстегивая ее блузу.

– Это действительно обезоруживает, – произнесла она, когда его губы накрыли ее сосок.

– Сдаешься?

– У меня есть выбор?

– Прекращай сопротивление – или я его подавлю.

– Выбираю первое. – Внезапно она почувствовала страх.

Что за сила высвободилась в нем, после того как она помогла ему лишиться невинности, думала Венди, расстегивая пуговицы его рубашки. Можно ли было их отношения назвать любовью? Руки остановились сами собой, поскольку ее вдруг охватили сомнения. А если это не любовь, то что тогда?

Голос Джека прервал ее размышления:

– Венди, ты куда-то пропала.

– Прости. Я задумалась.

– Неужели у меня так плохо получается? – Он говорил ровным голосом, но в его глазах было видно удивление.

Она почувствовала себя виноватой из-за того, что не говорит вслух о своих сомнениях. Желая искупить вину, она взяла его лицо в ладони и поцеловала.

– Я просто утром была занята работой. Выставка совсем скоро. – Она оставила на краешке его рта поцелуй. – Ты просто замечательный. Так ты собираешься принудить меня к сдаче?