Наруто: Песчаный оборотень

И гуманоидный хомяк не стал разочаровывать. Вокруг небольшого костра стояло несколько пеньков, покрытых шкурами, а чуть в отдалении находилось подобие кухни, на которой недавно разделывали мясо. Несколько ножей и специальных инструментов, чьи рукоятки виднелись с моего места, лежали на специальных полочках, начищенные до блеска. Довольно примитивные и обмотанные шкурами, но вполне неплохие приспособления. В пустыне такие купят за милую душу, может даже обменяют простого ребёнка, девочку так точно.

Сам хозяин пещеры размеренно помешивал варево в котле, изредка добавляя специи и какие-то овощи.

– Ты готовишь?

– Ну да, — непонимающе пожав плечами, хомяк бросил в мою сторону непонятный взгляд и продолжил своё гипнотизирующее занятие, — а что такого?

– Ну, — слегка замявшись, я даже не знал, как правильно спросить, а моё чувство самосохранения и логика явно дали сбой, — свежатинки погрызть?

Прекратив помешивания, хомяк скривил морду и, удивленно уставившись в мою сторону, снова задрал бровь. Несколько секунд в пещере стояла крайне неуютная тишина, прежде чем мой собеседник, видимо, осмыслил сказанное.

– Совсем дикарь, что ли?

– Нет, нет, — покачав головой, я уже хотел объясниться, но хомяк прервал мою речь, — я…

– Плевать, — не слушая моих попыток вклиниться в монолог, грызун встал со своего места и, налив миску похлёбки, подошёл и передал её мне, — ты мягкий и слабый, вряд ли сможешь побаловать себя «свежатиной».

– Спасибо, — приняв тарелку, я с удивлением увидел до боли знакомое блюдо, но только с кусочками мяса насекомых, — и я сильнее, чем кажусь.

– Вот уж точно нет. Если бы не я, ты бы уже вышел через второе отверстие телифона.

– Второе? Оу…

– Ага, — усевшись на табуретку, хомяк взял в лапки свою миску и, вытащив пару грубо сделанных ложек, метнул одну мне, — лучше поешь. Молча.

Насыщаясь неплохой похлёбкой, я внимательнее рассматривал своего визави, поражаясь его размерам и тем, что он вполне неплохо технически подкован. Хомяк походил на охотника, ушедшего в дикие места или отставного шиноби. Часть мышц в постоянном напряжении, постоянно осматривает округу, а его уши то и дело дёргались, как и нос, в общем-то.

В последний раз забавно дёрнув носом, грызун залил остатки миски в себя и, грозно нахмурившись, посмотрел на меня.

– Чего уставился? Проблемы?

– Нет, извини.

«Я уже устал поднимать руки, какой-то вспыльчивый хомяк попался».

– Просто никогда не видел кузнечиковых хомяков, — стараясь подобрать слова, я указал руками на его тело, — такого размера, мягко говоря.

– Ну, вот теперь увидел. Нравится?

Встав со своего места, ушёл куда-то вглубь пещер, а вернувшись через минуту, бросил в меня небольшим мешком.

– Вот, держи. По ночам советую поджигать, чтобы медленно тлели, тогда может быть переживёшь пару дней.

– В смысле?

– В прямом, — скрестив лапы на груди, хомяк подошёл поближе, — я спас тебя, унёс тебя в логово и накормил. Сделал достаточно, или ты так не считаешь?

– Да, ты прав.

Недолго думая, я поднялся с небольшой подстилки и, размяв плечи, закинул подарок на плечо. Проверив подсумки и общее качество одежды, я пару раз подпрыгнул, чтобы убедиться в отсутствии лишних звуков. Как показала практика, здесь это крайне важно.

Под сомнительным взглядом хомяка я молча показал, что готов выступать и мой спаситель повёл меня на выход. Солнце вовсю разгулялось и чем ближе мы подходили к выходу, тем теплее становилось. Горячие порывы воздуха врезались в лицо, помогая пыли и песку побыстрее оказаться на мне.

– Аж домом повеяло…

– М?

– Ничего, ничего.

Подойдя к границе света и тени, я с ужасом уставился вдаль, в пустыню. Каменная, без единого холма или камушка, о деревьях я вообще молчу. На сотни километров вообще ничего, только бескрайняя пустошь, от которой валил жар.

Вытянув руку к солнцу, я сразу же почувствовал, как она нагревается, а по тыльной стороне ладони расползается красное пятно. Отдёрнув конечность и пустив по ней чакру, возмущенно потряхиваю кистью, смотря в наглые глаза хомяка.

– Вот от чего я тебя спас, спящая красавица. Это помимо пожирания заживо. Так что будь любезен — держи язык за зубами и слушай, что тебе говорят.

– Конечно, без проблем.

– Да не трясись ты, ещё не хватало, чтобы твою мочу учуяли мои соседи.

– Ты переигрываешь?

– Ага, специально ради тебя…

Манера поведения хомяка выбешивала и вводила в ступор. Я никак не мог составить его психологический портрет, чтобы подобрать алгоритм общения. Наглое животное будто чувствовало или даже знало о причинах моего недовольства и от этого веселилось и проказничало.

Закончив глупую перепалку, мы вернулись в пещеру и наконец приступили к конструктивному диалогу. Хомяк, помешивая угли, заваривал какой-то напиток, а я же заваливал его вопросами.

Нет смысла пересказывать весь диалог, так как информации об этом мире оказалось удручающе мало. Скорпионовые хомяки или хомяки-оборотни, как их иногда называют, населяют это место наравне со всеми. И эти все сильно отличаются друг от друга, образуя разнообразную фауну. Скорпионы, пауки, телифоны, саранча, змеи, разные птицы, муравьи и многие другие. Здесь водятся сотни видов и каждый борется за существование.

Мой новый знакомый по имени Бут, как я и предполагал, оказался отшельником, живущим на краю самых обитаемых мест, изредка выбираясь в центр пустыни, туда, где стоят горы.

Так он и встретил меня. Ни с того, ни с сего решил пройтись до своих сородичей, по дороге уничтожая и пожирая всю живность, которую встретит. И хоть моё изначальное предположение было верным, и многие сородичи Бута не против побаловать себя свежей тёплой кровью, но есть и много таких, кто довольствовался благами цивилизации.

На мои справедливые вопросы, где и как хомяки научились ковать железо, делать одежду, работать с кожей и многое другое, пушистый собеседник лишь пожал плечами, говоря, что осталось от предков. Первых жителей этого места, которым приходилось порой жрать друг друга. Что тогда точно происходило, никто не знает, ведь очевидцы давным-давно мертвы, а хомяки не особо увлекаются историей и письменностью.

Слушая истории этого мира и особенности местных обитателей, я всё больше проникался уважением к этому маленькому, но гордому созданию. Упрямый и поставивший перед собой странную, но труднодостижимую цель — жить в одиночестве, вдали от всех. Бут твёрдо переносил боль и поражения, продолжая двигаться вперёд.