Наруто: Песчаный оборотень

Из плюсов: можно охватить огромную территорию и тщательно прочесать все мелкие острова на пути из страны Моря до Чая.

Из минусов... Время. Всё это займет непозволительно много времени. И если все мои предыдущие выводы были обычной чушью и фантазией, то за это время Маки и Юно окажутся в опасности.

Или можно было рвануть дальше, на полной скорости, и осмотреть наши самые главные переходные базы, проверить их и узнать донесения, запустив цепочку, чтобы снабженцы и команды, которые там занимаются охраной, начали поиск, постепенно увеличивая шанс найти команду сестры.

В деревне уже наверняка всё знают, прошла пара часов и, думаю, за мной вслед устремилась погоня. И даже если брать самых лучших из тех, кто сейчас находился в Суне, то они смогут догнать меня в лучшем случае через час...

"Слишком долго".

Решение было принято мгновенно, хотя разум шептал, что я совершаю глупость, но сердцу было не спокойно. Нехорошее предчувствие пронзало меня с головы до ног, заставляя совершать глупости одну за другой. Будто где-то под кожей, в самом моём нутре, лихорадочно бился тот маленький мальчик, которым я был до вступления в клан Ооно.

Бросив последний взгляд себе за спину, я прикрыл глаза, окончательно убеждаясь в своём решении.

Следовало отправить клона, но не уверен, что его не прибьют на входе в город или тем более в гарнизон. Нормальный сенсор легко отличит человека от копии, особенно в спокойной обстановке. Ещё подумают, что я изменил внешность и на самом деле — вражеский диверсант.

Ухмыльнувшись подобной мысли, напитываю чакрой ноги, ускоряясь до максимума своих сил.

Теперь, когда о запасе этой невероятной энергии можно было не волноваться, я частенько позволял себе подобное. Мой резерв и контроль превосходили всех ниндзя деревни. Наверное только всё собрание кланов с Шамоном во главе могло мне что-то противопоставить.

Поэтому я, не волнуясь, умчался вперёд, напрямую к самому крупному нашему пункту в регионе: острову Сонра. Он был меньше главных островов страны Моря, но больше тех сотен мелких участков земли, которые окружали морское государство со всех сторон.

Сто метров, двести, триста. С каждой секундой я всё дальше удалялся в сторону моря, в, казалось бы, бескрайнюю даль, уходящую до самого горизонта.

Чистое ночное небо сияло тысячами ярчайших звёзд. Создавалось впечатление, будто бы они с интересом наблюдали за мной, обсуждая между собой поступки глупого человека и веселясь над моими проблемами.

Цыкнув, стараюсь выбросить всякую глупость из головы, но ей на замену приходят самые страшные картины в виде изувеченных тел сестры и дочери, которые тянут руки в мою сторону, обвиняя в том, что я не успел.

Мотнув головой, решаю лишний раз пересчитать всё навешенное на меня снаряжение, быстро перебирая в уме всё, что я взял с собой.

За этим успокаивающим и медитативным занятием я провёл ближайшие пятнадцать минут, когда на горизонте показался островок суши. Сверившись со звёздами, лишний раз убеждаюсь в правильности пути, но в этот момент на острове раздаётся взрыв.

Мои глаза непроизвольно расширяются. Тело на миг замирает, ещё продолжая лететь по воздуху, двигаемое инерцией. Кулаки сжимаются до хруста, а сам я чувствую, как моё нутро звереет и выбирается наружу.

Следующий толчок от воды вызывает подо мной настоящую волну. Брызги разлетаются во все стороны, порождая пустоту, но меня уже нет там. За моей спиной разлетается настоящая просека, но вода спешно заполняет пустоту, стремясь вернуться к своему изначальному состоянию.

Влетев на остров, первым же ударом сношу голову шиноби с огромным мечом в виде иглы. Он не видит меня, а когда замечает, я уже проминаю его черепушку, разбрасывая содержимое по округе.

Глаза бешено вращаются во все стороны, выискивая нужные фигуры. От тела в воздух бьёт огромный напор чакры, она проявляется и обретает черты в виде лиц неведомых этому миру зверей. Огромные морды скалятся и верещат, требуя пустить кому-нибудь кровь.

Битва замирает от моего появления. Солдаты обеих сторон со страхом взирают в мою сторону. Несколько десятков выживших суновцев спешно отступают мне за спину, начиная доклад, и среди них я замечаю учеников моей сестры. Потрёпанные и уставшие, они сияющими глазами смотрят на меня, даже на мгновение позабыв о своих противниках, хотя сейчас этим бедолагам не до детей.

Шиноби Тумана спешно выкрикивают приказы, собирая чуть потрёпанный отряд на моём пути. Среди них чётко выделяются несколько человек с необычным оружием. Они с шоком смотрят мне под ноги, туда, где валяется тело одного из них. Судорожно сжимают оружие, выкрикивая оскорбления и заваливая меня вопросами, что-то говоря о мести, войне и праве сильного, но мне наплевать.

Рядом раздаётся топот детских ножек и моё тело реагирует раньше, чем я успеваю осознать. Пронзительный взгляд падает на девочку, которая буквально налетела на стену.

Дочь спешно бросается ко мне, но замирает на половине пути, в страхе отводя глаза и начиная заливаться слезами. Осознание пронзает голову, но я отгоняю эти мысли, как могу продолжая осматривать тела на поле боя.

Одно, второе, третье... Десятое... Пятнадцатое... Двадцать второе...

И наконец я увидел её.

Техника перемещения выбросила меня рядом с ней, пока все участники битвы внимательно следили за каждым моим шагом.

Склонившись над хрупким, с виду, телом, я присел на одно колено, откидывая слипшиеся волосы в сторону. Они были испачканы в грязи и крови, а через всю грудь проходила жуткая рваная рана. Кровь уже перестала вытекать, так как скопилась под её телом, смешиваясь с грязной водой и копотью.

В её теле едва теплилась жизнь, но полностью отсутствовала чакра. Правых ноги и руки не было, они валялись в десятках метров в стороне, а на шее виднелся след от удара и наливающийся синяк.

Моя рука медленно опустилась вниз, дотрагиваясь до её холодного и мокрого лица. Отодвинув чёлку в сторону, я завороженно пялился на полуприкрытые веки, откуда некогда на меня смотрели её прекрасные глаза. Маленькая искорка блестела в них в этот последний миг.

Искусанные губы вяло шевелились, пытаясь что-то мне сказать, но она просто не могла. Из её рта выходил лишь один хрип, который наждачкой проходился по моим ушам и мозгам, навсегда что-то ломая внутри.

Я положил ладонь её на щёку, даря последнее тепло, которого она заслуживала, но не могла получить.

Слов и мыслей не было, я просто ощущал, как всего меня заполняет пустота. Наш маленький солнечный лучик, который освещал нашу грязную кровавую жизнь, медленно затухал, лежа посреди грязи и крови вдали от своего дома и семьи.

Я пытался что-то сказать. Пытался несколько раз раскрыть рот, но вместо этого просто смотрел на неё в полной тишине, отдавая всего себя этому моменту, так же, как и она.