Наруто: Песчаный оборотень

Было так ясно; звёзды и полумесяц ярко освещали сестру целиком. Позволяя мне в красках рассмотреть и разобрать, как она погибла.

Каждый синяк, порез, перелом.

Всё это запечатлелось у меня в мозгу из-за проклятого сендзюцу, которое со мной навсегда. Я буду помнить этот день, этот час, каждую секунду и никогда их не забуду, с горечью вспоминая её именно такой.

Она продолжала шептать, напрягая последние силы, в пылу бреда говоря мне свои последние слова, которые я и так знал, но боялся услышать от неё вживую. Боялся и оттолкнул, боялся и потерял, а теперь уже ничего не исправить.

Склонив голову ближе, я чувствовал, как по лицу стекают горячие слёзы, падая на грудь и шею Маки. Не знаю, сколько это длилось, но, по моим ощущениям, целую вечность. Словно застывшая статуя, я нависал над ней сбоку, пока мои руки поглаживали леденеющее лицо.

Когда моя последняя слезинка опустилась на неё, я поцеловал Маки в лоб, ощущая, как жизнь покидает её навсегда. Холодное, продрогшее тело затихло, а шум в моей голове наконец-то пропал, позволяя услышать всё, что происходило вокруг.

Крики, смерть и зовы о помощи. Пока я прощался со своей сестрой, они решили устроить битву, и в данный момент несколько мечников Тумана мчались прямо на меня.

Чакра ударила бурным потоком, пропитывая весь остров и ближайшие сотни метров от него. Словно слабый биджу, я извергался энергией, обильно заменяя свою чакру на природную.

На самой отдалённой от битвы части острова я почувствовал несколько очагов чакры, которые сейчас спешно удалялись в сторону континента. Они были мне знакомы, я уже не раз встречал подобные в прошлом. Такие красивые и правильно взращённые, с идеальными точками вывода чакры из тела, с хорошо натренированными каналами и, самое главное, с плотными утолщениями в глазах.

В миг всё встало на свои места, мне стало понятно, почему я оказался здесь один. Почему так странно доложили о происшествии и почему сейчас против меня и кучки выживших из гарнизона стоит почти сотня бойцов Тумана со своими сраными мечниками во главе.

Ловушка. Хорошо проработанная, отлично исполненная, сделанная тем, кто хорошо меня знает. Кто уже сталкивался со мной и имеет отличную разведывательную сеть. Кто любит действовать через других и не хуже меня осознаёт, что войны не миновать, и решил заранее устранить самых сильных противников, стравливая их между собой.

Нужен гениальный разум. Настоящее чудовище, что сможет продумать сотни ходов и ситуаций.

В голове вспомнился холодный взгляд кровавых глаз.

Нужна отличная разведка. Сотни, может тысячи, шиноби со специальными возможностями, что смогут воздействовать на разум своих врагов и выслеживать добычу на расстоянии.

Белые волосы развеваются на ветру, а вокруг скачут шиноби в черных плащах и масках зверей.

И наконец, нужно ненавидеть меня, просто потому что я есть и знать уровень моих сил.

Сквозь плотно сжатые зубы я прошипел имя моего старого противника. Противника и в жизни, и на войне. Сколько раз он вставлял нам палки в колёса за прошедшие годы и, видимо, наконец решил действовать жестче.

– Тобирама...

Глава 49

Вражеский кунай застревает у меня в ключице, пропуская через всё тело новую волну боли. Но за тоннами адреналина и внутренней пустоты она отдаётся лишь тихими вспышками, практически не мешая мне.

Свободная от вражеского захвата, моя рука бьёт снизу по локтю противника. С противным хрустом конечность выворачивается наизнанку, а я уже наношу несколько ударов по груди, завершая короткую стычку.

Отплёвывая кровь и задыхаясь от сломанных костей, один из мечников падает на спину. Этот парень уже не жилец, поэтому я просто оставляю его валяться в грязи.

Где-то на фоне слышны взрывы и крики, а несколько призванных мною существ проносятся рядом, в воздухе перехватывая несущихся ко мне противников.

Хомяки-оборотни резво выкашивают шиноби Тумана, легко выходя победителями при соотношении один к трём. Они ревут и злятся, чувствуя моё состояние. Их удары жестче, их когти острее и они быстрее покрываются алым. У многих на челюстях виды следы вражеской крови.

Срываюсь на бег, влетая в самую большую свалку, где последние два мечника организовали сопротивление и методично отступают к краю острова. Используя свои таланты к покорению стихии воды, они создают масштабные, разрушительные техники, отгоняя мой призыв и оставшихся со мной суновцев.

– Стихия Ветра: Воздушный таран!

Перед моим лицом закручивается воздух. Наполненная природной энергией техника искажает всё вокруг себя. Закручиваясь в подобие бура, она улетает вперёд, едва обгоняя меня по скорости. Она так сильна и яростна, что лишь задев краем почву, техника превращает землю в рыхлое месиво.

Ворвавшись в толпу врагов, которые рассыпались подобно испуганным тараканам, таран взорвался сотнями мелких воздушных снарядов, разлетаясь шрапнелью и задевая самых слабых.

А следом за техникой в бой ворвался и Тетсуо. Не беспокоясь о чакре и самом себе, Казекаге метался от одного врага к другому, сильными ударами выкручивая тела, оставляя их в неестественных позах. Простые шиноби Тумана даже не могли толком осознать, что произошло, только белая вспышка и постоянный рёв звукового гендзюцу.

– Нужно уходить, это уже чересчур, — владелец парных электрических мечей встал в боевую стойку, неотрывно преследуя глазами озверевшего Каге Песка, — во время инструктажа такого даже не предполагали...

В последний момент клинки успели отвести удар кинжала в сторону, спасая своего владельца, но от силы столкновения хозяин мечей улетел в сторону, на ходу переворачиваясь и готовясь к новой битве.

– Твою...

Вспышки молний и грохочущие удары разлетались по побережью, пока мечник и Казекаге сражались между собой. Яркий сине-белый свет, оставляемый парными клинками, скакал повсюду, пытаясь отступить поближе к своим, но каждый раз его догоняли и навязывали бой.

До тех пор, пока в их битву не вмешался третий участник. Тощий мужчина с акульими зубами взмахнул ужасающим мечом, больше похожим на перебинтованную дубину. Из-под обмотанной ткани выступили острые, подобно зубьям, чешуйки, срывая со спины Тетсуо одежду и плоть.