Нас предала Родина

— Света, а где твоя сестра живет? Что это за «первый» дом?

— Пятьдесят шесть! — чуть тише объявил Славик.

— Дом с магазином перед Беликовским мостом знаешь? — спросила Светлана. — Вот там. Представляешь, ей рожать совсем скоро! Даже не знаю…

Вдалеке возник знакомый вой «грачей», все настороженно притихли. Шум не приближался и не удалялся — самолеты явно шли над окраинами. Далекие взрывы прозвучали, как облегчение: гул самолетов после них стал удаляться и скоро затих совсем.

Тишину нарушил шум с потолка: как будто, топая пятками, пробежал маленький ребенок. Борис и Ирина удивленно подняли головы вверх.

— А, это Юлька бегает, — усмехнулась Светлана. — Дочка соседа сверху, он на телецентре работает. Она у них неугомонная, бывает и ночью топает.

— Двадцать восемь! — опомнившись, вытащил бочонок Славик. — Шестьдесят девять! Как это называется? «Туда-сюда»?

— «Квартира», — спокойно объявил Костя.

Вовик досадливо засопел, Славик нахмурился.

— Семьдесят восемь! Тридцать шесть!

Гул самолетов вернулся с той же стороны. Приблизился — все притихли. Отдалился — Славик неуверенно полез в мешок. Снова приблизился, опять притих. Четыре гулких разрыва — как удары гигантского барабана — и опять тишина.

Телевизор несколько раз моргнул, изображение исчезло.

— Что-то они разлетались сегодня, — с досадой сказал Борис.

— Не в вышку ли попали? — кивнул на шипящий помехами экран Костя. — Сейчас за Толиком приедут.

— Это Юлькин отец, — объяснила Светлана. — Он на телецентре один из спецов, похоже, остался. Как только что-нибудь — сразу за ним едут.

— Восемьдесят три!

— Если вышку завалили, ничего они не сделают!

— Сделают, дядя Боря, сделают! Вот посмотрите.

— Пятьдесят девять! У меня тоже «квартира»!

— Света, много у вас в доме людей осталось?

— «Дед»! То есть, девяносто!

— В нашем подъезде не меньше трети квартир. Чеченцы многие уехали, только кто-нибудь охранять остался. Что в других подъездах не знаю точно.

— Девятка!

— Тетя, он подглядывает!

— Сам ты подглядываешь! Восемнадцать!

— Вот, опять у меня нет! Он специально!

— Тише, Вова! Никто ничего специально не делает — это игра.

— Тсс! Опять самолет?

— Показалось.

— Четырнадцать! Сорок один!

— Да, нет, прислушайтесь — точно самолет!

— Папа, да ну его, далеко ведь! Сорок два!

— О! Взрыв! Слышали?

— Восемнадцать! Пап, не мешай!

— Есть, тетя, у меня есть!

— Самоле…

— Пятьдесят пять! Ура! Я выиграл!!

Глава одиннадцатая Каждый сходит с ума по-своему

Ирина открыла глаза и несколько мгновений не могла понять, где находится. Было холодно. Рядом еле слышно посапывал Славик, у стены, чуть погромче — Борис. Ирина высвободила руки из-под одеяла, потянулась. Как же приятно спать в ночной рубашке, а не полностью одетой, как в последние ночи в Танюшкиной квартире. И спалось гораздо лучше. Пару раз, правда, все же просыпалась: будили самолетный вой и эхо взрывов. Но это же мелочь, главное — не было этих тревожных подъемов, сидения в коридоре. Все-таки на первом этаже гораздо спокойнее! Или это потому, что народу много? Борис, небось, тут же сказал бы: «На миру и смерть красна!» Зато и сам вон сопит себе спокойно.

Она потянулась, коснулась губами русой головы сына и вынырнула из-под одеяла. Ого, прохладно, однако! Ночную рубашку долой — кожа тут же покрылась мурашками. Быстро надела маечку, толстые теплые колготки, юбку, свитер из ангорской шерсти. Поправила одеяло у Славика, встала, выглянула в окно. На улице было еще сумрачно, белым ковром лежал чистый нетронутый снег. Людей не было.

Светлана уже копошилась на кухне.

— Доброе утро! Как спалось?

— Доброе утро! Отлично. Только два раза из-за самолетов просыпались, а Славик вообще ни разу.

— Я тоже не слышала. Как легла, так сразу и отрубилась. Я тут воды согрела — умыться хочешь?

— Конечно, хочу, спасибо! Эх, искупаться бы…

— Только квадратно-гнездовым способом, — усмехнулась Светлана. — Зато о воде можно не беспокоиться, потом на Старую Сунжу сходим.

Ирина отнесла кастрюлю с водой в ванную, сходила за пакетом с вещами. Встала на коврик, разделась и, вздрагивая от озноба, тщательно обмылась, используя в качестве мочалки носовой платок. Действительно — квадратно-гнездовой способ! Зато как хорошо! Поменяла белье, оделась.

На улице рассвело.

Через час проснулись остальные. Позавтракали свежими оладьями с чаем, поболтали, вспоминая вчерашний вечер. Костя попробовал включить телевизор: одни помехи. Борис сразу вспомнил про вышку, впрочем, так уже бывало.

За водой пошли впятером, Костя ушел к знакомым. Частный сектор начинался почти сразу за домом, и туда уже вела проложенная по снегу дорожка. Дети тащили санки с двумя ведрами, баловались, играли в снежки. Борис посмотрел на сына, отдал ведра женщинам, кивнул детям — садитесь. Санки легко скользили, и Борис увлекся: убегал вперед, резко разворачивался, возвращался. Мальчишки хохотали, женщины улыбались, впервые за долгое время блестели сине-серые глаза.

Интересно, видно ли это на локаторе самолета?

Дорожка привела к открытой калитке в высоком кирпичном заборе, оттуда как раз выходили две женщины с ведрами. Хозяев видно не было но, судя по утоптанной тропинке от калитки до крана, гостей у них сегодня хватало. Ледяная вода быстро наполнила ведра, и санки осторожно двинулись назад. У ворот немного подождали, пока Светлана сходила в соседний двор за молочной сывороткой для оладьев. Борис успел с удовольствием покурить на свежем воздухе.

Черные тучи, сеявшие весь вчерашний день снег, исчезли — небо было затянуто серыми плотными облаками.

Самолетов не было.

— Света, а разве это Старая Сунжа? — спросил, делая последнюю затяжку, Борис. — Я думал она подальше начинается.

— Не знаю, мы всегда так называли. Какая разница! Главное, что вода есть и сыворотку пока продают.

Поближе к обеду заработал телевизор. Опять показали вчерашний налет, потом включили «Вести». Новости почти полностью заполняла «чеченская тема». Сообщалось о стычках в районе Ассиновской, Первомайской, на окраинах Грозного. Какой-то генерал равнодушным голосом бюрократа напропалую врал о том, что гражданскому населению Грозного ничего не угрожает. Конечно, если оно, население, будет вести себя хорошо и выполнять все, что требует руководство объединенной группировки. То есть покинуть Грозный и другие места сосредоточения незаконных вооруженных формирований, для чего будут предусмотрены специальные коридоры.