Нас возвышающий обман

Годы шли, а леди Селеста упорно стояла на своем. Разочарован был и Снейп, который жаждал увидеть крестницу на своем факультете. Зато Минерва МакГонагалл радовалась больше, чем когда в прошлом году на Гриффиндор поступил Гарри.

Сам Гарри ходил как в воду опущенный... Для него Сириус был вторым отцом или даже первым и единственным, ведь Джеймса он так и не узнал. Он проводил с мальчиком все свое время. Сейчас Гарри как никогда остро ощущал отсутствие крестного. И никакие друзья не могли этого заменить.

У входа в зал заседаний Фадж о чем-то активно шептался с Малфоем. Вид у обоих был крайне довольный. Впрочем, когда Министр увидел Селену, он сумел изобразить скорбную мину.

– Леди Блэк, ваш отец крайне огорчен событиями, происходящими в вашей семье, недостойным, я бы сказал оскорбительным поведением вашего супруга...

Министр выражался многословно и витиевато. Селене было трудно следить за его речами, да она и не очень хотела это делать. Лишь смотрела в лицо Люциуса — он торжествовал, почти не скрывая этого. Девушка думала, что она может сделать, чтобы прекратить этот фарс, чтобы все закончилось. Не так...

– ...но я, со своей стороны, уже ничего не могу поделать. Вы же понимаете, что закон есть закон и перед ним мы все равны!

– Конечно, господин министр. С вашего позволения... Люциус, мы могли бы поговорить... всего минуту...

Казалось, Малфой ждал этих слов. Что-то вспыхнуло в глубине его глаз, мимолетно, и тут же исчезло.

– Господин министр...

– Конечно, Люциус, леди Блэк. К тому же мне пора в зал, просмотреть еще раз все бумаги. Наверняка мой секретарь-разгильдяй что-нибудь забыл.

– Господин министр, я давно предлагал вам заменить его.

– Пожалуй, я воспользуюсь вашим предложением.

Министр скрылся в зале, а Селена осталась в коридоре с Малфоем. Она растерялась: ей показалось, что она забыла те слова, которые хотела сказать, чтобы убедить Люциуса не отправлять Сириуса в Азкабан. На самом деле она и не знала, как заставить его отказаться от такой долгожданной мести. Или знала?..

– Селена? – Люциус вопросительно смотрел на нее.

– Я хотела... Скажи, что мне сделать, чтобы ты отказался от обвинений? – выпалила она. – Что угодно!

– Отказался? Дорогая моя, я не один раз предупреждал твоего мужа, чтобы он не вставал на моем пути, разве нет?

– Ты постоянно сам провоцировал его.

– Винишь меня? Но на самом деле виновата лишь его несдержанность, неумение контролировать себя. Чистокровные себя так не ведут!

– Ты не хуже меня знаешь, что...

– Я знаю родословную Блэка, не утруждайся, – Малфой улыбнулся. – Ты уже ничего не изменишь. Я лишь хочу, чтобы ты признала, что сделала неправильный выбор.

Он взял ее за руку. Селена вздрогнула. Снова этот жар. Пугающий. Неправильный.

– Если я это признаю... если я скажу тебе, что ошиблась...

– Мне? Ты должна сказать об этом самой себе! – он поднес ее руку к губам.

Селена готова была провалиться на месте. Ее мужа осудят через несколько минут в этом зале, а она ведет светскую беседу с его обвинителем и ничего, решительно ничего, не может изменить. Мимо прошел Артур Уизли, отводя от них глаза. Кингсли Бруствер стиснул зубы, будто удерживаясь, чтобы не заехать Малфою в челюсть. Лишь в глазах Дамблдора она наконец увидела понимание.

– Люциус, – старый волшебник не прошел мимо.

– И вам доброго дня, директор! – расплылся в улыбке Малфой, но глаза его оставались холодными.

– Селена, дорогая, я вас провожу.

Она взяла Дамблдора под руку, и он повел ее в зал. У нее за спиной умерла надежда. Сириуса ждал Азкабан.

*

Два года Азкабана... Эти слова обрекли ее на два года страданий... Нет, не только ее. Селена вспоминала выражение лица Сириуса, когда он услышал приговор. Они мало говорили о том, как он провел в Азкабане год после смерти Поттеров. При других он храбрился, выставлял свою жертву великим подвигом, через который не каждому дано пройти. Но она-то знала, что порой и у него были кошмары, и в этих кошмарах он видел Азкабан. Девушка привыкла к тому, как он легко, даже легкомысленно относится к опасностям, для него риск был неотъемлемой частью жизни. Но в тот момент, когда Фадж объявил, что на ближайшие два года ему придется туда вернуться, в глазах у него был дикий ужас. Эти глаза теперь преследовали Селену в кошмарах... Но никто не приходил ее разбудить, вырвать из плена сна.

Она вспоминала, как ей пришлось обо всем рассказать Гарри и Лили. Профессор МакГонагалл вызвала обоих в кабинет после уроков. Вместе с Лили пришел Снейп, только что закончивший урок зельеварения у первокурсников. По выражению лица Селены он понял все безо всяких слов, словно тень встал за спиной у крестницы, обняв ее за плечи. И потом она тихо плакала, обняв именно его. Селене же пришлось утешать Гарри, чье отчаяние было гораздо более бурным. Он кричал, обвинял Малфоя во всех смертных грехах, был уверен, что тот помогает Волдеморту вернуться, для этого и сделал так, чтобы его крестный был далеко...

– Гарри, дорогой, успокойся, прошу тебя... – Селена пыталась обнять вырывающегося мальчика.

– Нет, вы не понимаете! Почему снова я? Почему у меня снова отняли того, кто мне дорог?! Пустите меня!

Гарри оттолкнул Селену, размазывая кулаком по лицу злые слезы.

– Советую вам перестать орать, Поттер, – Снейп схватил парня за рукав мантии. – Перестаньте вести себя как глупый щенок! Если вам необходимо успокаивающее зелье, я провожу вас в больничное крыло.

– Отстаньте!

Глаза Снейпа сузились.

– Северус, – поднялась из-за своего стола Минерва МакГонагалл, – проводите Селену к выходу, а Лили в башню Гриффиндора. Я сама займусь мистером Поттером.

Селена боялась себе в этом признаться, но она была рада, что рядом с Лили сейчас Северус. Она была ему очень благодарна за то, что дочь не пребывала сейчас в глубокой депрессии, в отличие от Гарри. Мальчик тяжело переживал разлуку с крестным. На уроках порой уходил в себя и умудрялся прослушать объяснения учителя — результаты были плачевными. Кроме того, он постоянно вступал в словесные перебранки с Малфоем, за что Снейп с удовольствием снимал баллы с Гриффиндора.

Лили училась ровно и прилежно. Снейп следил за ее успехами, объяснял то, чего она не понимала. С раннего детства девочка привыкла идти за разъяснениями именно к крестному. Порой Селена удивлялась, насколько хорошо они ладят между собой. Пожалуй, единственным предметом, который давался ей из рук вон плохо, были полеты на метле. И не то чтобы Лили пугала высота, дело было не в этом. Ей было трудно подчинить себе метлу. Зато уж зелья у нее выходили превосходные.

Еще одним предметом, вызывавшим проблемы как у Лили, так и у Гарри, стала защита от темных искусств. В этом году должность преподавателя занял Локхарт. И дети дружно ненавидели его — именно он истерично призывал стражей порядка задержать Сириуса.