Наш человек на небе

Он досадовал.

– Вы ж сами говорите, товарищ Сталин: «лорд Вейдер настаивает»!

– Настаивает, — недовольно повторил Сталин. — Потому что наша сторона оказалась не в состоянии обеспечить потребные транспортные средства.

– Ну-у, мы список-то составили, значит, наличного: «Сталинцы» в наличии, «Универсалы», даже «Коммунар» завалялся...

– Спасибо, товарищ Тимошенко, — вмешался Берия. — Однако действительной необходимости в привлечении ни обычной, ни специализированной тракторной техники нет, потому что лагерь на данный момент располагает вполне достаточными танковыми силами. В частности, на начало декабря текущего года...

– В составе экспедиционных сил союзников присутствуют технические специалисты. Вы предлагали им ознакомиться с нашими средствами?

– Предлагали, товарищ Сталин, так точно. Трактора, бронетехника, лебёдки. Товарищ Карбышев вообще оригинальный вариант обрисовывает — с опорой на понтонную схему.

Самолёт Карбышева задерживался, — обходил погодный фронт, — и Берия машинально принял на себя обязанности отсутствующего. Наиболее цельные натуры рождаются именно из привычки к работе. Иосиф Виссарионович постучал трубкой по зелёному сукну стола.

– Как я понимаю, неудовольствие технических специалистов союзников вызывает не способ создания тягового усилия?

– Так точно, — повторил Лаврентий Палыч, — способ приложения вызывает. Говорят, нельзя её тросами поднимать — мол, приведёт к повреждению фюзеляжа и внешних устройств.

– Пресловутые генераторы? — усмехнулся Иосиф Виссарионович.

– Так точно. Щиты, генератор камуфляжного поля...

– Не слишком помог им этот камуфляж.

Лаврентий Палыч потянулся было за папкой с отчётом аналитической группы, но Сталин остановил его коротким жестом.

– Гипер-двигатель?

– Они его называют «гипер-привод», товарищ Сталин. Как мы поняли, это не двигатель в привычном нам смысле слова, непосредственно в пространстве он корабль не перемещает. Собственный гипер-привод «Палача» разбит и лишён питания, второй подобный агрегат на «Разбойной Тени», единственный оставшийся установлен на личном истребителе лорда Вейдера, — Берия на мгновение запнулся, вспоминая непривычно звучащее наименование, — «СИД - передовой». И вот какое интересное совпадение — тоже повреждён, необратимо.

– Совпадение.

 - Да-да, «совпадение», — обрадовался Тимошенко. Сегодня его впервые допустили к обсуждению подобных тонких материй — намечалась серьёзная работа по согласованию военной доктрины в свете достижений галактических союзников, а в этом вопросе без Семёна Константиновича обойтись было бы сложно. Маршал, правда, привык мыслить более... масштабными категориями и какую-то там особую ценность одного-единственного самолётика, пусть даже и сверхвысотного, признавал с некоторой натугой. — Вот уж «совпадение», а?

– Как сказать, — осторожно заметил Берия. Он не торопился делать скоропалительные выводы: Иосиф Виссарионович общался с лордом Вейдером по прямой связи, следовательно, мог знать неизвестные остальным обстоятельства; выглядеть дураком не хотелось. — Разрушения у них в целом такие, что скорее чудо. В том смысле, что хоть «Тень» уцелела.

– «Чудо», а? Нет, ты скажи...

– Спасибо, товарищ Тимошенко. В чудеса мы, большевики, не верим. Чудо есть событие, проистекающее не из законов природы, но обусловленное якобы сверхъестественными причинами. Такая трактовка весьма удобна для манипуляции малограмотными, отчаявшимися народными массами в интересах господствующего класса.

Сталин неторопливо поднялся из-за стола. На мгновение оперся рукой о столешницу, — последние месяцы ощутимо измотали немолодого уже человека, — но тут же выпрямился и зашагал по кабинету, неслышно переступая мягкими подошвами сапог.

– Наша партия есть передовой, наиболее сознательный отряд рабочего класса. Мы взяли на себя функции управления народным хозяйством и жизнью общества. Это объясняется тем, что никакое хозяйство и никакое общество не способны существовать без управляющего органа.

При ходьбе Сталин чуть заметно косолапил, словно это помогало ему собраться с мыслями.

– Да, это так. Однако мы, большевики, не являемся обособленным, господствующим классом, следовательно, не нуждаемся в средствах оболванивания народных масс. Поэтому единственно приемлемая для нас форма чуда — чудо рукотворное, чудо народного разума и народной воли.

– Товарищ Сталин, — сказал Берия, — Вы ведь знаете, лорд Вейдер намерен поднять корабль из болота с помощью некоего ритуала. Магического. Сталин остановился и посмотрел на Лаврентия Палыча таким взглядом, что тот всё-таки ощутил себя не вполне уютно.

– Товарищ Сталин, — твёрдо сказал Берия, перебарывая дискомфорт, — иного слова в данном случае я подобрать не могу. Все отчёты как аналитической группы, так и оперативных сотрудников на местах свидетельствуют.

– «Религиозного», — сказал Иосиф Виссарионович. Русским языком он владел существенно лучше Лаврентия Палыча, и с подбором слов проблем у него возникало значительно меньше.

– Простите? — переспросил Берия.

– Спасибо, товарищ Тимошенко, — сказал Сталин. — Прошу Вас изучить замечания к новому Уставу, товарищ Поскрёбышев проводит. У Вас есть двадцать минут.

– Слушаюсь, товарищ Сталин! — бодро отрапортовал Семён Константинович, подхватывая папки и с облегчением вырываясь из этого интеллектуального кошмара. В поединках таких титанов, как Сталин с Берией, терялись люди и посложнее простодушного маршала.

Даже если со стороны эти поединки и не казались таковыми. По-настоящему важным вещам незачем быть заметными.

– Религиозного, — повторил Сталин, дождавшись закрытия дверей. — Религиозного обряда. Мы знаем, что культура союзников сильно ритуализирована. Однако речь идёт не о ритуалах шаманического толка, характерных для некоторых народностей Америки, Африки либо же нашего Крайнего Севера. Культура, покорившая галактику, не может находиться на столь примитивном уровне развития.

– Капитализм, товарищ Сталин, — заметил Берия. — Олигархии...

– Олигархии, — согласился Иосиф Виссарионович. — Империализм. Со всей соответствующей атрибутикой. «При империализме обобществление производства достигает такой степени, что частнохозяйственные и частнособственнические отношения составляют оболочку, которая уже не соответствует содержанию, которая неизбежно должна загнивать, если искусственно оттягивать её устранение».

– «Искусственно», — кивнул нарком, безошибочно выделяя в ленинской цитате ключевое в данный момент слово.