Наш маленький северный восток

Я жила одна, и была для него удобным подопытным кроликом.

Однажды он привел в гости уже состоявшегося молодого писателя. Надо отметить, что состоявшиеся творчески люди тогда до пятидесяти считались молодыми. И этот человек тоже был не особенно молод. Внешность его была самой обычной, темперамент кабинетный, тип личности – обидчивый и рефлексирующий. Когда и он наладился читать свой роман «Письма к Марии», я уже не стала сдерживаться и едко пародировала любое сомнительное место, чем привела гостя в тихую истерику.

А Пират неожиданно развеселился и расцвел: не он один плохо пашет эту ниву…

Теперь мне довольно стыдно за это, но, согласитесь, два «писателя» на одну голодную женщину – это многовато!

Такие «прививки» полезны – настоящего, даже начинающего профессионала это только стимулирует на дополнительные усилия…

12

Самое «святое» в городе – памятник Ленину. С художественной точки зрения с ним всё в порядке. Но у архитекторов живет про него байка – как на открытии памятника изумленные горожане насчитали у Ильича две кепки – одну на голове, а другую он сжимал в руке (отсылаю читателя к прозе Сергея Довлатова, где он отразил этот факт, кажется, в «Записных книжках»). Чтобы исправить положение, лишнюю кепку стали срубать с головы, потому что технологически это более предсказуемо: если откалывать кепку в руке, то она, скорее всего, отломится вместе с рукой. С тех пор голова Ленина слегка неровная и очень любима голубями. В профиль памятник тоже походит на голубка.

Наш незабвенный заведующий очень хотел славы или хотя бы продвинуться по служебной лестнице. Он и не подозревал, что уже залез под потолок отпущенного им свыше. Был он рожден в глухой башкирской деревне, до которой из районного центра можно было добраться только по зимнему тракту или вертолетом. Постоянная распутица с весны до осени делала невозможным транспортное сообщение. Как всякому деревенскому пареньку, ему не надо было объяснять: как потопаешь – так и полопаешь. С мотивацией у них все в порядке, это дети из благополучных семей никак не могут найти свой путь.

Решил наш начальник послужить университету и побежал к ректору с Великими идеями. По первую ногу – воздвигнуть ПАМЯТНИК при главном входе. Во-вторых, достроить здание университета до первоначального проекта – возвести еще два этажа, башенку и ШПИЛЬ. По каким истинным причинам в конце 1960-х не возвели завершение главного корпуса, история умалчивает. Главный архитектор – патриарх города на современный момент Евгений Александров утверждал, что настал момент «борьбы с излишествами в архитектуре», дело было при Хрущёве. Я подозреваю, что по русской традиции: на период окончания стройки не хватило средств – разворовали…

Тему памятника обсуждали в верхах долго: полгода решали, кому стоять у входа – аллегорической фигуре или реальной? Так как на запечатление в бронзе претендовал уж слишком длинный список теоретиков, практиков и лучших людей города, то решили создать аллегорию, только вот не знали, кого – Россию ли матушку, русского ли богатыря, просто ли студента. Судили-рядили, голосовали, да и приняли здравое решение не замахиваться слишком высоко, а поставить «своего в доску» Студента.

Место памятника утвердили: напротив главного входа по оси комплекса зданий. Изваять фигуру пригласили лучшего скульптора, из армян, а масштаб фигуры и позу определял наш начальник, из башкир. Студенты сделали макет всего окружения и постамента, только фигура у них не получалась. Тогда наш «светоч» нашел в архиве подходящую по размеру свою фотографию в полный рост, вырезал ее по контуру и прилепил к постаменту. Была эта фотография из студенческого строительного отряда. Естественно, там он был в рабочей одежде с накинутой на плечо робой.

Скульптор так и изваял его, так как был очень мастеровит и благодарен соавтору-архитектору…

Сам начальник не раз, смущаясь, рассказывал мне эту историю, но внутри внимательных глаз его прыгали огоньки победы и удали:

– Вы понимаете: «Я памятник себе воздвиг…»

На момент моего приезда памятник простоял уже год-два. Мстительные студенты или простые горожане регулярно начищали его в области пониже живота, а к руке привязывали сетку с пустыми бутылками…

13

В приличном сквере на постаменте стоит измученный подросток в одежде с чужого плеча. Написано: «Орлёнок». Не герой пьесы Ростана, а герой гражданской войны 20-х гг. ХХ века. Напротив – через полосу газона – мавзолей: самый настоящий арабский, не стилизованная современная гробница. Он воздвигнут по всем канонам восточных усыпальниц: трехъярусный, внизу колоннада для поклонения, потом трибуна, сверху мемориал полукуполом с бюстом усопшего. Бюст принадлежит, опять же, Ленину. Видимо, вождь «смотрит» на дело рук своих – голодную и оборванную молодую Россию, которую кто-то измордовал…

Бытовые неприятности наступали широким фронтом: то текли батареи, то вода из унитаза шла в обратную сторону, то задули северные ветры, и в квартире заледенели стекла. Надо покупать мебель, но нет грузчиков… Надо мебель перевезти, но нет перевозчиков! В родном городе это решалось само собой путем проходящей мимо «мужской силы». На востоке – нет, другая традиция: мужчина сидит на печи (в чайхане), а женщина вьется вокруг него этакой Василисой Прекрасной: из одного рукава – столы с яствами, из другого – ковры самотканые, в свой черед – палаты каменные… Мебель старую с дачи мне ссудили родители. Они и заказали ее перевозку.

Обретение стола на кухню стало испытанием на прочность. Когда появилась возможность его покупки, наступила холодная слякотная погода, и в ближайшем магазине не вышли на работу грузчики. Стол пришлось ворочать самой, у пиратов и прочих тоже был выходной, таксист подогнал транспортное средство к крыльцу магазина, открыл багажник и засунул руки в карманы… Мне, как человеку не полновесному, было трудновато, но выручила смекалка – школьники за десятку были сговорчивее таксиста. В подъезде также постоянно обитали разные личности, которые не прочь были заработать… Как ни странно, в этом городе капитализм уже пустил свои крепкие корни.

Также пришлось выкручиваться, чтобы транспортировать 15 литров краски и ведро мастики для ремонта большой комнаты. На сей раз были отпускные деньги, и я с радостью подалась на рынок – терпеть обои цвета лежалого мяса с рисунком в виде рогов и канделябров не было больше мочи…

Нагруженная, я ползла к стоянке такси, пока меня не окликнул крепкий мужчина неагрессивного вида. Он был на «жигулях» и подрабатывал извозом. Таким образом, я сэкономила собственные усилия, слегка проиграв в деньгах. Потом, впрочем, выяснилось, что это любитель приключений, а не извозчик. Исправно донеся мне краску до двери, он долго мялся у двери, так и не найдя повода попасть внутрь. Потом через какое-то время он зашел на огонек, рассказывал про жизнь машиниста тепловоза без зарплаты, им выдавали то товаром, то провизией… Спасибо за помощь одинокой женщине, но необязательно лезть в друзья!