Наш общий друг (Книга 3 и 4)

Прибыв, как полагалось по сговору, в Лондон, они наняли кэб и поехали в западную часть города. И мало того, что в западную часть города, - в те самые места, которые Белла видела в последний раз, когда распростилась с домом мистера Боффина. И мало того, что в эти самые места.
– на ту самую улицу. И мало того, что на ту самую улицу, - их экипаж наконец-то остановился... у того самого дома.

– Джон, милый!
– воскликнула Белла, в волнении высунувшись из окошечка.
– Ты видишь, куда мы приехали?

– Вижу, любимая. Кэбмен не ошибся.

Дверь отворилась перед ними без стука, без звонка, и Джон помог ей выйти из кэба. Слуга, появившийся им навстречу, ни о чем не спросил Джона и не пошел ни впереди них, ни сзади, когда они стали подниматься наверх. Белла не остановилась у нижней ступеньки только потому, что муж обнимал ее за талию и вел вперед. Лестница снизу доверху была со вкусом убрана роскошными цветами.

– Джон!
– чуть слышно пролепетала Белла.
– Что все это значит?

– Ничего, дорогая, ничего. Идем дальше.

Поднявшись на один пролет, они вошли в прелестную комнату, по которой порхали тропические птицы, еще более яркие и пестрые, чем цветы на лестнице; тут же был аквариум с золотыми и серебряными рыбками, с водяными лилиями, с зеленым мохом, фонтанчиком посредине, и прочие чудеса.

– Джон, милый!
– сказала Белла.
– Что все это значит?

– Ничего, дорогая, ничего. Идем дальше.

И они пошли дальше и остановились перед затворенной дверью. Джон хотел отворить ее, но Белла схватила его за руку.

– Я не понимаю, что все это значит... и я больше не могу, Джон. Милый... поддержи меня.

Джон поднял ее на руки и вбежал с нею в комнату.

Смотрите, кто это? Мистер и миссис Боффип! Боже, как они сияют! Миссис Боффин вне себя от радости хлопает в ладоши, подбегает к Белле, прижимает Беллу к груди и говорит сквозь слезы, заливающие ее милое лицо:

– Душенька моя, голубушка! Ведь мы с Нодди были на твоей свадьбе и не могли пожелать тебе счастья, не могли даже поговорить с тобой! Душенька моя! Жена нашего Джона, мать его дочки! Прелесть моя, красавица! Теперь ты у себя дома! Добро пожаловать, радость моя!

ГЛАВА XIII - показывает, как Золотой Мусорщик помогал разгребать мусор

В первые минуты, полные изумления и растерянности, Белла больше всего изумилась и растерялась при виде сияющей физиономии мистера Боффина. То, что его жена радовалась от всего сердца, от всей души, что ее лицо отражало все чувства натуры широкой и доброй и ни одного чувства мелкого, низменного, Беллу не удивляло. Но как он может стоять и смотреть на нее и Джона, излучая благодушие всей своей круглой, румяной физиономией, точно веселый, добрый волшебник! Вспомнить только, каким он был, когда она видела его в последний раз в этой комнате - в этой самой комнате, где ему пришлось выслушать от нее на прощание все, что она о нем думала! И куда девались алчность, подозрительность и недоверие, искажавшие тогда его лицо?

Миссис Боффин усадила Беллу на широкую оттоманку, сама села слева, Джон справа, а мистер Боффин стоял перед ними и смотрел на них ликующими, счастливыми глазами. И тут на миссис Боффин напал такой смех, что она могла только хлопать в ладоши, бить себя по коленкам и раскачиваться взад и вперед, а потом вдруг обняла Беллу и тоже стала раскачивать ее взад и вперед - и все это заняло немало времени.

– Старушка, старушка!
– сказал, наконец, мистер Боффин.
– Ну, начинай же, не то кому-нибудь другому придется за тебя начать.

– Сейчас, Нодди, сейчас, голубчик, - проговорила миссис Боффин. Только с чего мне начинать, как начинать, когда я в себя не могу прийти от радости и счастья! Белла, прелесть моя! Скажи, кто это?

– Кто это?
– повторила Белла.
– Мой муж.

– Нет, ты его фамилию назови, милочка!
– воскликнула миссис Боффин.

– Роксмит.

– Вот и нет!
– Миссис Боффин захлопала в ладоши и покачала головой. Ни чуточки не похоже!

– Тогда Хэнфорд, - сказала Белла.

– Вот и нет!
– воскликнула миссис Боффин, снова захлопав в ладоши и покачав головой.
– Ни чуточки не похоже!

– Но зовут-то его по крайней мере Джон?
– спросила Белла.

– Ну, еще бы, голубушка!
– воскликнула миссис Боффин.
– Еще бы не Джон! Так я всегда его называла. Нет, ты фамилию, настоящую фамилию скажи! Ну, не можешь? Тогда отгадай, красавица моя!

– Отгадать я не могу.
– Белла, бледная, переводила взгляд с одного лица на другое.

– А я могу, - крикнула миссис Боффин.
– И я отгадала! Я в тот вечер сразу, в один миг все поняла. Правда, Нодди?

– Правда! Отгадала, моя старушка, отгадала!
– с гордостью подтвердил мистер Боффин.

– Слушай, голубушка, - миссис Боффин завладела руками Беллы и ласково похлопывала по ним.
– Случилось это после того памятного вечера, когда Джон не встретил отклика - как ему тогда показалось - на свои чувства. Случилось это после того вечера, когда Джон сделал предложение одной молодой особе и эта молодая особа отвергла его. Случилось это после того памятного вечера, когда он почувствовал себя никому не нужным и решил уехать на поиски счастья. И вот на следующий день, тоже к вечеру, моему Нодди понадобилась какая-то бумажка из комнаты секретаря, и я ему говорю: "Мне все равно надо на ту половину, пойду спрошу у него эту бумажку". Постучалась я в дверь, а секретарь не услышал моего стука. Тогда я заглянула в комнату и вижу, сидит он один-одинешенек у камина и глубоко о чем-то задумался. Потом поднял голову мне навстречу, улыбнулся так ласково-ласково... И тут вспомнила я, как впервые увидела его в "Приюте", и будто порох у меня перед глазами вспыхнул! Уж очень, очень часто приходилось мне видеть, как он, еще совсем маленький, сидел вот так один-одинешенек, и у меня сердце разрывалось от жалости к нему! Часто, очень часто приходилось мне подбадривать его добрым словом! Так неужто мои глаза могли на этот раз ошибиться! Да никогда! Я только успела крикнуть: "Узнала, узнала! Вы наш Джон!" - и свалилась бы замертво, если бы он не подхватил меня... Так вот, моя радость, - миссис Боффин лучезарной улыбкой пресекла свой взволнованный рассказ.
– Не пора ли тебе отгадать фамилию мужа?

– Неужели...
– трясущимися губами прошептала Белла.
– Неужели Гармон? Быть не может!

– Да что ты так дрожишь? Почему не может? Все может быть, успокаивающе проговорила миссис Боффин.

– Его убили, - вырвалось у Беллы.

– Его считали убитым, - сказала миссис Боффин.
– Но если Джон Гармон когда-нибудь жил на белом свете, это его рука обнимает тебя сейчас, красавица моя. Если у Джона Гармона была когда-нибудь жена, эта жена - ты. Если у Джона Гармона и у его жены был когда-нибудь ребенок... Вот он!

И тут втайне задуманный гениальный ход был осуществлен: неутомимая дочка появилась в дверях, поднятая в воздух какой-то скрытой от глаз силой. Миссис Боффин схватила Неутомимую и положила ее Белле на колени, после чего они с мистером Боффином, если можно так выразиться, всыпали ей изрядную порцию ласк и поцелуев.

Только это весьма своевременное появление и спасло Беллу от обморока. Это появление и проникновенный голос мужа, который стал рассказывать ей, как случилось, что его сочли убитым и даже заподозрили в убийстве самого себя, и почему он решил обмануть ее и чем дальше, тем больше мучился из-за этого, так как пора было открыться ей, а он боялся, не осудит ли она цель, ради которой все это было задумано и сделано.