Наша маленькая тайна

— Вы едете слишком быстро! — прокричала она.

Филип на мгновение оторвал руку от руля и сжал прохладные пальцы Сьюзен.

— Быстрее, Филип, быстрее! — кричал Эмери в полном восторге.

Это мой сын! — с гордостью подумал Филип, прибавляя газу.

— Остановите машину! — надрывалась Сьюзен. — Так мы никогда не доедем до вашего Хэвена!

— Не беда, у нас целых две недели в запасе. Если мы даже заблудимся и проведем на природе пару дней — ничего страшного, правда, Эмери?

Малыш восторженно кивнул.

— О Боже! Снова эти ваши шутки! Остановитесь же! — взмолилась перепуганная Сьюзен.

Филип и Эмери одновременно рассмеялись, Сократ охотно поддержал их заливистым лаем.

— Сумасшедший дом! — сказала оглушенная Сьюзен и… тоже засмеялась — громко, заливисто, вытирая выступившие на глазах слезы.

— Вот так гораздо лучше, — удовлетворенно сказал Филип.

— Я не от счастья смеюсь, — простонала Сьюзен сквозь смех, — а от страха.

Вдруг Филип резко остановил машину и приложил палец к губам.

— Тише, — прошептал он. — Смотрите, какое чудо!

Неподалеку паслось стадо оленей. Эмери открыл рот и во все глаза уставился на грациозных животных, Сьюзен молчала, потрясенная, даже Сократ высунул из окна машины любопытный нос.

Филип взглянул на Сьюзен — слезы струились по ее лицу. Она была так прекрасна в эту минуту!

— Вот видите, — тихо сказал Филип, дотрагиваясь до ее руки, — как хорошо бывает, когда слушаешь свое сердце.

— Нет, — так же тихо ответила Сьюзен. — Когда слушаешь свое сердце, это причиняет боль. Миранда всегда следовала зову своего сердца, но… никогда не была счастлива.

— Вы не правы, Сьюзен, просто каждому человеку отпущено в жизни разное количество счастья. Нужно жить, Сьюзен, жить по-настоящему — радоваться и горевать. Ровная, скучная жизнь убивает чувства. И вы должны научиться радоваться — ради Эмери. Видите, как он счастлив сейчас — у него появилась собака, он в первый раз путешествует на машине, он впервые видит оленей. И все это дали ему мы с вами. Я очень благодарен вам за то, что вы рассказали мне об Эмери. Вот видите, и меня вы сделали счастливым. Не пришла ли пора научиться радоваться жизни и вам, Сьюзен? Расслабьтесь, дайте себе волю хоть раз в жизни.

Сьюзен посмотрела на него блестящими от слез глазами.

— Ну что ж, — нерешительно произнесла она, — я, пожалуй, готова попробовать. Вылезайте из машины.

— Что?

— Я поведу. Никогда еще не ездила по пустоши.

— Но моя машина… — растерянно пробормотал Филип, глядя на Сьюзен. В ее глазах появился какой-то особый блеск, волосы растрепались.

— Расслабьтесь, — насмешливо передразнила она Филипа. — Не ваш ли это девиз? Бог даст, ничего с вашей машиной не случится.

Филип вылез из машины, Сьюзен пересела на водительское место.

— Заберите собаку и Эмери, — решительно скомандовала она. — Я не собираюсь подвергать риску своего племянника и ни в чем не повинное животное. Вы останетесь с ними и подождете меня здесь.

Филип вынул ребенка из машины, следом выпрыгнул Сократ.

— Пока! — крикнула Сьюзен и осторожно вжала педаль газа. Машина медленно тронулась с места.

— Неплохое начало, — пробормотал Филип, держа сына на руках.

— Куда тетя Сюзи поехала? — спросил Эмери.

— Покататься, малыш. Она скоро вернется.

И возможно, другим человеком, с надеждой добавил Филип про себя.

Когда Сьюзен отъехала достаточно далеко и Филип, Эмери и собака превратились в маленькие сиротливые фигурки посреди бескрайней равнины, она наконец отважилась прибавить скорость. Совсем чуть-чуть. Машина медленно, словно нехотя, перевалила через очередную кочку на дороге. Сьюзен собралась с духом и прибавила еще. Потом еще. И еще…

Теперь машина летела, подпрыгивая на ухабах. Сьюзен подпрыгивала ей в такт на сиденье, судорожно вцепившись побелевшими пальцами в руль и напряженно глядя на дорогу. Увидев огромную колдобину прямо перед колесами, Сьюзен от ужаса закрыла глаза и излишне резко вывернула руль, пытаясь объехать яму. Машина вильнула в сторону, Сьюзен от испуга резко затормозила, едва не пробив головой ветровое стекло. Машина обиженно взвизгнула и остановилась как вкопанная.

Сьюзен облегченно выдохнула, пытаясь прийти в себя. Она открыла дверцу и вышла, чтобы немного освежиться.

— Нет, — сказала она, — я не люблю таких приключений. Наверное, я от природы не азартна, и меняться мне поздно.

Откровенно говоря, когда Сьюзен согласилась на эту безумную авантюру вовсе не потому, что действительно увлеклась идеей скоростной езды по дикой местности. На самом деле ей просто хотелось дать себе небольшую передышку, побыть подальше от Филипа Мастерсона хоть какое-то время. Ехать рядом с ним в машине, ощущая исходящий от него запах, то и дело ненароком касаясь бедром его бедра, ловя на себе взгляд его темных глаз, было просто невыносимо.

Когда он был так близко, Сьюзен теряла контроль над собой, и ненавидела себя за это. Ей было стыдно признаться в этом даже самой себе, но, когда Филип был рядом, она терялась, говорила не то, что хотела, машинально отвечала на его вопросы об Эмери, думая в эти минуты совсем о другом. Это были постыдные, почти неприличные мысли — о его сильном теле, о том, каковы на ощупь его вьющиеся темные волосы — мягкие или жесткие, о том, какими бывают его глаза, когда он занимается любовью с женщиной…

Сьюзен изо всех сил пыталась удержать себя от подобных мыслей, ей казалось, что они отражаются на ее лице и что все — Филип, малыш и даже эта проклятая собака — догадываются обо всем. Даже сейчас, стоя посреди бескрайнего простора, Сьюзен никак не могла заставить себя не думать об этом человеке.

Ничего подобного с ней раньше не происходило — не было в ее жизни мужчины, одно прикосновение которого заставляло бы трепетать все ее существо и не испытывать ничего, кроме чувственного неутоленного голода.