Наше единственное лето
Шрифт:
— Что? Разве это не правда?
Мне было мерзко и больно. Не верилось, что все это сейчас происходит со мной… Как нелепо, как жестоко…
— Пойдем, Эля, — тихо сказал Саша. — Думаю, нам всем нужно сегодня остыть.
Мы уходили в тишине, ребята прятали глаза и уступали нам дорогу.
У самой двери я услышала голос Димы:
— Ну, что? Будешь спокойно смотреть на это, или уже сделаешь что-нибудь?
Я оглянулась. Он обращался к Дане.
Глава 19
Утром я открыла глаза, и сразу же все вспомнила…
Неужели теперь каждое утро будет
На душе было тяжело.
После ухода из клуба, Саша сразу же отвез меня домой. По дороге мы молчали, лишь когда припарковались у нашего дома, и Саша заглушил двигатель, он сказал:
— Зря ты вмешалась, нам с Димой нужно было все выяснить там, на месте.
Какой же дурачок! Неужели не понимает, что это мой глупый язык поставил его в такую ситуацию?
— Прости, что рассказала Тане, я не думала, что она разболтает всем, да еще вывернет все наизнанку…
— Она твоя подруга… — Саша потер больную скулу, — Я бы обиделся, если бы ты ей не рассказала!
— Я уже сомневаюсь, что она моя подруга, — искренне вздохнула я.
— В любви все средства хороши, — он усмехнулся каким-то своим мыслям.
— В какой любви? Ты о чем?
— В ее любви к Шустову.
— Каким образом мы с тобой относимся к ее чувствам к Шустову? — я искренне недоумевала. Саша посмотрел на меня так, словно я только что сообщила, что «жи» «ши» пишется с «ы». Потом закрыл лицо ладонями и тихо засмеялся.
— Са-а-а-аш, ты меня пугаешь!
— А ты, Эля Данилова, меня удивляешь! — он взял мою руку и нежно сжал ее. — Что-то не так, верно? — Саша смотрел своими карими на меня в упор. Но сейчас я не готова была говорить о том, что между нами «не так». Не то место. Не то время.
— Мой брат ударил тебя из-за того, что я проболталась подружке о нашем поцелуе.
Саша улыбнулся, наклонился ко мне и быстро поцеловал в губы:
— Не переживай, все наладится! Ну, иди, отдыхай…
Я вышла из машины, дождалась, когда он уедет за поворот, а потом еще долго стояла на дороге у дома, пытаясь понять мотивы, движущие моей лучшей подругой.
Вспомнив вчерашние события, я решила не оставлять свои вопросы без ответа и уверенным шагом направилась в комнату Димы.
Брат крепко спал, а дикий запах перегара свидетельствовал о том, что он вчера явно выпил лишнего. Я начала сильно толкать его, звать по имени, угрожать родителями и шантажировать тайнами, известными только нам обоим. Разбудить его мне удалось только минут десять спустя.
Он с огромным трудом сел на кровати и сразу же схватился за голову:
— У-у-у-у-у… Элька, замолчи, а? Голова сейчас взорвется, а тут еще ты…
— Ну вот только не надо с больной головы на здоровую валить, — шутка пришлась как нельзя кстати, и я не смогла сдержать улыбку. Диме же было явно не до смеха.
Я сбегала на кухню и принесла ему стакан холодной воды с лимоном, терпеливо дождалась, пока он всю ее выпьет, а потом начала наступление:
— Зачем Сашу ударил?
— За дело, — прохрипел раскачивающийся из
стороны в сторону Дима.— За дело, которого он не совершал.
Дима на мгновение задумался, даже перестал качаться:
— В смысле?
— В смысле — ты вчера все не так понял. И все остальные, по ходу, тоже.
— Так вы с Потаповым не спали?
— Дошло наконец…
— А какого … Саня не отпирался? Понес про то, что вы вместе и все такое…
— А вот это и мне интересно. А еще: почему Таня вывернула все так, словно у нас с Сашей уже все серьезно? Уж она-то точно знала, что ничего такого нет.
— Ты, Элька, все-таки глупая, маленькая и наивная до чертиков! — Дима с какой-то жалостью, как на несчастного котенка, посмотрел на меня.
— Да что вы все заладили: наивная, маленькая… Достали уже! Лучше скажи, что происходит, а то я совсем ничего не понимаю!
Дима прикрыл глаза и простонал:
— Принеси таблетку, голова сейчас взорвется!
Чувствуя, что развязка уже близко, и совсем скоро я получу желаемую информацию, я пулей слетала на кухню, раздобыла «Парацетамол» и вернулась с еще одним стаканом холодной воды. Дима вместе с таблеткой неспеша выпил и его, упал на подушку и уже засыпая пробормотал:
— Танька влюбилась в Даню, а он по тебе сохнет, вот она, видать, и бесится, пытается его к себе перетянуть… А Саня не хочет тебя Даньке отдавать, ему это «недопонимание» только на руку… — Дима снова застонал. — Уйди уже, иначе точно умру.
Спустя мгновение он громко засопел, а я попыталась переварить полученную информацию: Таня любит Даню. Саша отстаивает права моего парня. Даня… что?! «Сохнет по мне»?!
Как же все это звучало глупо и неправдоподобно. Я бы легко поверила в то, что он терпеть меня не может за то, что видела как его ударил отец или просто на дух не переносит за мою педантичность и правильность… но — «сохнет»? Это, типа, я ему нравлюсь?!
Я даже расхохоталась от этой мысли, причем Дима даже и не подумал проснуться.
Нравлюсь? Что за ерунда…
Нравлюсь я Саше. Вот это очевидно. Поэтому он по отношению ко мне внимателен, заботлив и нежен, а Шустов… Постоянно чем-то недоволен, готов уколоть, съязвить… Мои мысли прервали воспоминания о том, как он чуть не убил парней на пустыре у гаражей, защищая меня, а потом нес на руках до самой дороги. Сердце тревожно и радостно замерло. Парень, которому было бы все равно, не поступил бы так.
Мне вдруг стало нечем дышать. Неужели я правда ему нравлюсь?!
На кухне зазвонил телефон, и через мгновение бабушка позвала меня.
Звонила Таня. Она старалась вести себя как ни в чем ни бывало, но голос то и дело подрагивал, и она запиналась.
— Уже не спишь? — защебетала она.
— Я вчера не поздно вернулась, выспалась. Что-то случилось? Ты рано звонишь.
— Давай через часок встретимся в нашей кофейне, поговорим… — Таня запнулась, а я молчала. Не хотела помогать ей в этой неловкой ситуации — мое наказание за вчерашнее.
— Давай, — когда молчание стало слишком долгим, сказала я и положила трубку.