Наше шаткое равновесие

Начинаются перешептывания, которые раздражают еще больше. Вдыхаю воздух и, сцепив перед собой руки в замок, ощупываю каждого смотрящего на меня беглым взглядом.

– Миша, Света, Валя, Федор и Марта остаются, все остальные можете зайти ко мне за расчетом. Не стоим истуканом, работаем, – вновь мягко улыбаюсь и, отобрав у Ромки кофе, вышагиваю в свой кабинет.

Мохов плетется следом.

– Жестко ты, Евгения Андреевна.

– Нормально. Если люди пришли сюда пинать балду, а не работать, нам с ними не по пути, – открываю двери в кухню.

– Евгения Андреевна, – дверь распахивается следом за нами, – там сикипер полетел.

– Ваня, вызови мастера, разве я должна этим заниматься?

– Я просто… просто, чтобы вы были в курсе…

– Уволь меня от подобных подробностей. Все внештатные ситуации вы с администратором разруливаете сами, и только в случае полнейшего фиаско сообщаете мне. Но я думаю, зная меня, вы не захотите до этого довести! Ведь правда?

Парень кивает и быстрее ветра улетучивается в зал.

– Вилка!

– Жень, с возвращением. Как отдохнула?

– Много.

– Скажешь тоже. Я только об отпуске и мечтаю. Зажралась ты, Евгения Андреевна, – понижает голос, подходя ближе.

– Хотя, если без шуток, то Греция – это что-то божественное. Смоталась в рай и обратно.

***

Вечером мы, как и договаривались, едем в клуб. Не очень я их люблю, но народ просит, отказывать не хорошо. Да и откажешь им, пожалуй. Покусают же.

– Ох, Жень, как я тебе завидую. Мне с моим Лешиком и ипотекой отпуск еще не скоро светит.

– Вил, – говорю громко, чтобы хоть немного перекричать музыку, – я совсем не понимаю, зачем ты с ним живешь?

– Не начинай, Жень.

Виола отмахивается, а у меня остается осадок на душе. Я про этого Лешика четыре года слышу. Он как тот мерзкий песок на зубах. Поперек горла, и плеваться хочется. А Вилка терпит. В любовь какую-то верит. Какая, к черту, любовь? Ему просто удобно. Вот так жить на всем готовом, месяцами типа искать работу, а потом плакаться ей в юбку, какой он несчастный и какие злые люди вокруг. Противно. Отвратительно.

Я уже сто раз пыталась вправить ей мозги – бесполезно. Дура баба. Ду-ра!

– Не человек – фанатик, – хмыкает Зотова. – Я бы отдыхала себе и отдыхала, а эта – пропащий единорог. С самого утра сегодня по рестику бегала.

– И не говори, Дарин.

– Хватит нудить, тетеньки, ощущение, что вам уже лет так… – закатываю глаза, делая глоток мартини.

– Вот сейчас аккуратнее, да, Вил?

– Да-да, Женя Андреевна, вы поумерьте пыл…

– Нудятина вы, девки, пошлите танцевать?

– Я за любой кипиш, я женщина свободная, – Дарька стискивает ладонями свои сиськи и ржет.

– Идите, девочки, я домой буду отчаливать…

– Вилка, – скулю, сжимая ее руку, – ну что твой Лешик, жрать себе без тебя не разогреет, спать не ляжет? Мы всего час здесь…

– Разогреет, но скандалу все равно быть. Он же работает, молодость на квартиру гробит.

– А ты, бля, дома сидишь, – не выдерживает Даря, – хорошо устроился, я смотрю…

Зотова вообще прямая, прет как танк, преград не видит. Что такое тактичность, она знать не знает, да и не расстраивается особо по этому поводу.

– Я с ней согласна, между прочим, – киваю поддакивая.

– Нет, девочки, давайте без меня, – Виолка грустно улыбается, начиная копошиться в своей сумке.

– Ладно, пошли вдвоем тогда.

– Вил, тебя проводить?

– Я сама. Хорошо отдохнуть, девчат!

– Спасибо, – Зотова провожает Виолку взглядом. – Ну что, Лунга, зажжем? – поворачивается уже ко мне.

– Зажжем – это не про нас, спалим все нахрен…

– Вот, вот это разговор. По шоту?

– Давай.

В баре Зотова расходится не на шутку, накачивая себя алкоголем и присматривая очередного мужика. О… это целая схема. Даря ищет посолиднее, только всегда каких-то идиотов находит. Тут либо схема не работает, либо… впрочем, неважно.

Пока Дарина облизывает губы, подыскивая новую жертву, рассматриваю бутылки на полках бара. Запал пропал, и пить мне совсем не хочется. Заказываю чай, а потом и вовсе сваливаю домой. Зотова не против моего исчезновения, уже добычку подыскала.

Расплачиваюсь с таксистом и поднимаюсь на свой этаж. Слава Богу, что живу отдельно. Хотя уходила со скандалом. Родители совершенно не хотели выпускать меня из золотой клетки. Как я, вся такая розово-воздушная мечтательница, проживу в суровой реальности? А вот живу. Хотя поначалу был трындец. Полька со слабым иммунитетом, вечные больничные, в садик не поведешь, на работе отгулы… денег не хватает. В общем, самостоятельности я хлебнула по полной.

***

В девять я уже в ресторане. Открытие у нас в десять, но я всегда приезжаю заранее. Всегда проверяю все лично. Пунктик у меня такой. Хотя, на самом деле, просто маниакальная помешанность на работе. Видимо, больше помешиваться не на чем. Личную жизнь устраивать как-то не хочется. Нам с Полей и вдвоем отлично живется. Вот и остается работа и моя малышка.

– Женя, – Рома распахивает двери, улыбается, снимая куртку, – я привез бумаги.

– Хорошо, иди в кабинет, я подойду через пару минут. Может, тебе кофе принести?

– Да, давай, черный, две ложки сахара.

– Ваня, сделай, пожалуйста, – улыбаюсь бармену, просматривая отчет за вчерашний день. Вроде все неплохо – и выручка, и посещаемость, но что-то настораживает. Не знаю что. Возможно, я нервничаю из-за нашей с Ромой договоренности…

Ладно. Стряхиваю эти ненужные мысли и, зажав папку под мышкой, направляюсь в кабинет, не забыв прихватить кофе.

– Держи, – ставлю чашку на стол.

– Спасибо. Вот смотри, изучай… если что-то не так – говори…

Киваю, пробегая глазами по первому листу документов.

– Хорошо, – убираю папки в верхний ящик стола.

– Я на выходные к отцу улетаю на юбилей, поэтому все дела теперь на тебе.

– Ну это еще через четыре дня, Роман Денисович.

– Верно. Как отдохнули вчера? Прости, что не подъехал, Анжелика скандал устроила.

– Да не оправдывайся. Нормально отдохнули. С душой.

– Жень, я тогда поехал, если что – набирай.

– Хо-ро-шо, – бормочу, не поднимая глаз от документов.