Нашествие хазар (в 2х книгах)
Шрифт:
– Это всего лишь слова, логофет, не так-то просто достичь на кораблях земли хазар. А вот твоя мысль, дядя, послать триста хеландий - это реальность!
– заключил император.
– Да, ведь мы, кажется, посылали к кагану философа Константина. Что с ним?
– Сейчас узнаем.
– Варда хлопнул в ладоши. Вошёл протасикрит.
– Пусть придёт сюда Фотий.
Вскоре Фотий, облачённый в тяжёлые одежды патриарха, явился перед светлые очи василевса, первого министра и шталмейстера и поведал о том, что он только что принял гонца-негуса от отца Константина, который сообщил об отыскании в Херсонесе мощей святого Климента, и теперь, слава Иисусу, они будут принадлежать не Риму, а Константинополю.
– Пусть папа Николай от злости поскребёт свою лысину. А может, наоборот, изменит
– Знать, Господь на нашей стороне, и Влахернская Богородица покровительствует больше теперь нам, чем римлянам…
– Вот и хорошо. Значит, обстоятельства благоприятствуют нашему походу… Отче, - обратился Михаил к патриарху, - завтра и начнёшь освещать хеландии, которые мы решили послать в Сицилию… А кто возглавит этот поход?
[88] В это время между византийским патриархом Фотием и римским папой Николаем I развернулась острая борьба по поводу некоторых догматов христианской церкви.
– Думаю, что патриций Константин Кондомит. Человек он расторопный, хорошо знает морское дело, - поспешил ответить Варда: втайне он боялся, что командовать хеландиями назначат его…
Пусть будет так! И ты, мой верный шталмейстер, на время сменишь зал прекрасной конюшни на кормовую каюту [89] . И привезёшь нам голову гнусного предателя и бросишь её на пол дворца правосудия.
– Василевс скользнул взглядом по мраморным плитам Лавзнака и оперся в одну из колонн, рядом с которой стояла обитая красным бархатом бронзовая скамья для возлежания. И вдруг губы его перекосила судорога, Михаил затопал ногами и закричал громко, и крик его гулко заметался под высокими сводами:
[89] Каюты в хеландиях находились только в корме, в отличие от дромон, у которых размещались и в носу. Хеландии были меньшего размера, также с двумя рядами гребцов-невольников, но зато в носу у них стояли медные трубы для метания «греческого огня».
– Почему она до сих пор здесь?!
– император указал на скамью.
– Почему не убрали?!
В дверях появились перепуганные слуги. Они подняли её и быстро унесли. Остановившимся взглядом Михаил ещё долго смотрел на то место, где стояло ложе, будто узрел не белые мраморные плиты, а кровь… Внимание Варды тоже было устремлено туда, и Василий, видя их озабоченность и отрешённость, позволил себе на какой-то миг усмехнуться…
Он тоже присутствовал при убийстве Феоктиста здесь, в главном зале Лавзнака, находящемся рядом с императорскими покоями, и знал скрытую причину его.
…У Феодоры ближайшими советниками были логофет дрома, магистр Мануил и брат Варда. Последнего всегда точил червь честолюбия, Варда не мог допустить, что августа больше всего благоволит Феоктисту за его ум, преданность делу и честность - качества, на которых впоследствии и сыграл он в своих низких устремлениях. Первое, что он сделал, - поссорил Феоктиста с Мануилом: как первый министр, логофет дрома исполнял ещё обязанности рефендария - заведующего казнохранилищем, а Мануил был нечист на руку. И когда Варда уличил последнего в незаконной растрате, Феоктист в гневе выгнал Мануила из дворца. У Феодоры остались два советника - Варда торжествовал. Теперь нужно свалить Феоктиста. Как это сделать?
У Михаила III в любимцах уже ходил его конюх Василий. Варда подговаривает василевса попросить у матери для македонянина должность шталмейстера. В дело вступился Феоктист и заметил, что должности и места даются по достоинству и заслугам. Феодора сыну отказала, Михаил был в ярости, Василий-македонянин возненавидел и саму августу, и её первого министра. Варда торжествовал снова.
И однажды он заметил своему племяннику:
– Покуда Феоктист будет заодно с августой, ты, император, останешься бессилен… А заодно потому, что хотят пожениться, об этом все говорят во дворце, а поженившись, они замыслят
лишить нас жизни, чтобы самостоятельно править.Эти слова и решили участь логофета дрома. Ему бы упредить события, но, порядочный по натуре, он верил в порядочность других…
А тем временем во дворце уже созрел заговор. На общем собрании условились: когда Феоктист, окончив трудиться в государственном казнохранилище, пойдёт в Лавзнак на доклад к Феодоре, то и Михаил явится туда и отдаст экскувиторам приказание убить логофета дрома.
Ничего не подозревавший Феоктист, выйдя из казнохранилища, в галерее дворца встретил Варду. Поздоровался, но тот, не ответив на приветствие, смерил министра дерзким взглядом. Немного дальше логофет дрома повстречал василевса, который запретил ему идти к августе и приказал о текущих делах доложить ему, императору.
Министр удивился, смутился и на какое-то время замешкался и тем самым дал повод крикнуть Михаилу:
– Арестуйте этого человека!
Варда бросается к логофету, тот бежит, поняв теперь, что ему угрожает. Его догоняют в главном зале Лавзнака, валят на пол. Михаил приказывает отвести Феоктиста в Скилу [90] . К несчастью для первого министра, на шум из опочивальни выбежала Феодора с распущенными волосами, платье на ней было в беспорядке. Она потребовала вернуть министра, разражаясь бранью.
[90] Так называлась тюрьма рядом с Лавзнаком.
Это заступничество и погубило Феоктиста. Приближенные Михаила и Варды испугались, что если логофет дрома останется жить, то они потом с Феодорой жестоко отомстят им, и участь Феоктиста была решена - напрасно несчастный залез под бронзовую скамью, стараясь спастись от гибели. Один из гвардейцев, нагнувшись, сильным ударом меча пронзил ему живот. Македонянин унёс умирающего, корчившегося в страшных муках.
Феодора, видя это, бросилась к Михаилу и Варде.
– О кровожадные и нечестивые звери!
– кричала она.
– Неблагодарный сын! Добром же отплатил ты твоему второму отцу за все его заботы и попечения о тебе! А ты, завистливый и злой дух, - обратилась она к брату, - за что осквернил моё правление?… Но Бог - свидетель совершенного вами злодейства - рано или поздно покарает вас самих подобным же образом, и сами вы падёте от рук злодеев.
Потом, воздев руки к небу, она, вся в трепете, проговорила:
– Вижу, Господи, вижу, что смерть несчастного не останется неотмщённою! [91]
Такой непримиримостью она окончательно восстановила против себя всех, и тогда-то её и заточили в Гастрийский монастырь.
Но Василий-македонянин помнил и то, как она перед заточением явилась в сенат и громко сказала присутствующим:
– В государственном казнохранилище и в частном императорском фиске находится 1090 центариев золота, до 3000 центариев серебра, всё это сберёг муж мой, частью же я сама. Берегите это богатство на чёрный день нашей Священной империи…
[91] Пророчество Феодоры сбылось: в 866 году в Малой Азии Варду, куда он отправился воевать во главе войска по приказу Василия-македонянина, ставшего к тому времени всесильным фаворитом, в походной палатке изрубят на куски, словно шинкованную капусту. А через год Василий устроит заговор и против Михаила: василевсу, так же как и Феоктисту, пронзят живот мечом, но перед этим отсекут кисти обеих рук.
Но Михаил, к которому отныне перешла полностью власть, беречь не хотел. Он растрачивал эти деньги на вздорные и бессмысленные вещи: к юго-востоку от Хрисотриклина - Золотой палаты - в помещении Цуканистария - малого дворцового ипподрома - василевс приказал выстроить конюшню с золотым куполом. Лучшие мастера украсили её внутри самыми дорогими сортами мрамора. Михаил гордился своей конюшней больше, нежели император Юстиниан Святой Софией…
Все свободное время император проводил в обществе конюхов, крестил их детей, осыпая их золотом…