Нашествие квантовых котов

АВГУСТ, 19. 1983 г. ВРЕМЯ: 9.15 ВЕЧЕРА. ЛАРИ ДУГЛАС

Человек моего образа жизни постоянно должен держаться с осторожностью. Не каждую неделю я обладаю деньгами. Многие недели у меня большой жирный нуль или же приходится подтягивать минус. Поэтому, как только мелькнет удача, я делаю свой бизнес.

Когда Найла рассказала мне о незадачливом простаке, пойманном прошлой ночью, а временами она рассказывает очень дельные вещи, я решил присмотреть за ним. Я почувствовал, что это — мой шанс, хотя и не совсем был в этом уверен.

Жизнь всегда найдет повод подсунуть удачу, если вы ее ищете. И все это очень легко. Для меня было сущим пустяком зайти на слушание дорожного суда и заключить небольшую сделку со старым офицером Паппом.

— Раз вы просите, Лари, то с ним все о'кей!

— Разумеется.

— Тогда я могу заявить этим чинушам, что меня вызывают по долгу службы. Но предупредите своего приятеля, что ждет его в следующий раз!

— По рукам! — сказал я и во время рукопожатия незаметно сунул двадцать долларов. Для меня это просто нормальная деловая плата.

При моем образе жизни вы очень нуждаетесь в дружеских отношениях с полицейскими. Это может стоить им разжалования, но, по крайней мере, они будут стараться.

Как говорила мэм, я очень похож на дедушку Джо. Прежде чем он приехал в Америку и сменил имя, он был налетчиком на банки. Конечно, он использовал пушку, но я не занимаюсь подобными вещами. Иногда, когда всякие тупицы доверчиво оценивают только что купленное идеальное бриллиантовое кольцо на углу улицы или вкладывают деньги в нефтяные акции с двойной гарантией, им приходится побегать за мной. И пока я состою в близости с Найлой Христоф, самое большее, что со мной могут сделать, — так это просто предупредить. Все это время мне приходится называть ее милой и любимой и получать взамен поистине хорошее…

Я придерживаюсь милых арабов, хотя иду не совсем той же дорогой. Есть места, где я изгибаю линию, более того… Хорошо, сейчас они любят более молодых мальчиков. Что моложе меня — это точно? Иногда мне кажется, что было бы лучше, если бы я поступал правильно, но я живу в этом мире, и ничего не изменить.

Пока я смотрел, как обыватель с вдохновением запутывал Рона. Я приветливо держался с ним, рассчитывал, что рано или поздно настанет время для расчета. Когда он оскорбил эту зануду Де Сота, я понял, что все предусмотрел верно. Видите ли, старый ворчун Рони действительно трудная натура, но, если вы узнаете, как им управлять, он сделает невозможное. А я знаю, как держать его в руках.

— Рон! — сказал я серьезно и без предубеждения. — Вы правы. Я сам возьмусь за это.

Он подмигнул мне, смешно подняв одну бровь.

— Насчет чего я прав, Лари? — спросил он.

Это было поистине прекрасное мгновение! Он научился этому давно — когда мечтал получить звание генерал-майора, еще до того, как спутался с профсоюзами и тому подобными. Вам не следует слишком сильно доверять подмигиванию или улыбке, потому что улыбка сходит, подобно ставням пушечных амбразур на корабле адмирала Нельсона, а потом резко ударит вас смертельным ядром.

— Вы правы, — сказал я, — что Ники Де Сота получил промашку с ФБР, а я не прав, приведя его с собой в поисках поддержки.

Да, конечно. Де Сота говорил об озадачивающих обстоятельствах, и болтовня Рона имела значение. Это выступало наружу: глаза его прищурились, а на лице застыл стальной взгляд маршала, который разговаривает с человеком вне закона, не имеющим права покидать город.

— Я думаю, — сказал он уверенно, — что вам необходимо рассказать мне все с самого начала и позволить самому принять решение.

— Я не хотел причинить вам беспокойство…

— Тут нет никаких хлопот, Лари, — возразил он, и я заметил его попытку поймать собственное отражение на французской двери.

Что я мог сделать? Конечно же, только то, что надо.

— Вы совершенно правы, Рон! — сказал я и начал прорабатывать детали.

Это требовало времени: Рон не из тех, кто схватывает все с лету, как и Де Сота. Краем глаза я увидел, что он сердито уставился в пол и молчал.

Ни на что не жаловался и Рон, пока я рассказывал историю. Я объяснял ему, что произошла ошибка, несмотря на то, что обнаруженный в Долилабе человек являлся двойником Доминика, настолько похожи их облики. Затем я сделал небольшую паузу, когда Рон дал сигнал для следующего бокала и вникал в сущность сказанного.

— Этот другой парень выглядел точно таким же? — уточнил Рон.

— Да-да, совершенно верно!

— И у него были такие же отпечатки?

— Вот именно, Рон!

— Но, тем не менее, это был не Доминик?

Я кивнул.

— И к тому же, — настороженно подвел он итог, — как я могу видеть, это очевидная ошибка…

Я восторженно кивнул головой, мельком взглянув на Доминика, и слегка подтолкнул его, чтобы он сделал то же самое. Ники это не устроило: он ничего не сказал, но взгляд его был леденяще холодным. Доминик Де Сота не радовал меня, но он просто не знал, как обращаться со старым Рони.

Рон встал.

— Лари! — сказал он. — Никни вы, без сомнения останетесь поужинать?

Безусловно, время перевалило за десять вечера, и только бывшие киноактеры могут задерживаться до таких часов.

— Не спешите, я пока накину одежду, хорошо? Если вы любите музыку, скажите Хираму, чтобы он включил стерео.

И он пошел одеваться. Я не думал, что «не спешить» было легкой задачей.

— Какого черта вы тянете? — спросил Лесото, как только старик вышел за пределы слышимости.

Я успокоил его:

— Теперь его легко поймать на крючок! Вы не поняли, что я делал?

— Кажется, нет.

— Я заманивал его на вашу сторону, только и всего, — пояснил я. — Видите ли. Рон — большой либерал. Непоколебим. Раньше он находился в черных списках Голливуда за профсоюзную деятельность, но…

Я умолк, потому что в комнату вернулся молодой негр.

— Немного музыки и комплименты от хозяйки, — прожурчал он и снова исчез.

Из спрятанных динамиков не слишком громко раздалась интеллектуальная музыка. Я обрадовался: это уменьшало шансы, чтобы кто-нибудь подслушал наш разговор.

— Во всяком случае, ему повезло: он вложил всю прибыль от своих фильмов в недвижимость штата Иллинойс и в результате разбогател.

Доминик нахмурился:

— Вы сказали, он либерал?

— Да, Ники, но в его случае это в порядке вещей. Он богат! Никто не боится богатых людей с розовыми взглядами: всем и так ясно, что они пальцем не пошевельнут против устоявшегося строя.

— Зачем он нам в таком случае? — поинтересовался он.

— Потому что, если Рон заинтересуется вами, он сможет во многом помочь. Или есть другие предложения?