Наши города и дороги

– Что это, неужели кобзарь? В нашем городе! Откуда?
– поражённо воскликнула Нина.

– Понятия не имею!
– удивился Николай.
– Ещё минут двадцать назад его здесь не было.

Сильно пожилой, даже старый человек с длинными обвислыми усами, седой как лунь, сидел в тёмном углу. Он медленно перебирал струны кобзы и пел, опустив голову. Его голос, низкий, сильный и какой-то бархатный, летел под каменными сводами. Человек пел красивую и незнакомую песню. Пел на замечательном литературном украинском, который нельзя было услышать ни в выпусках новостей, ни в выступлениях политиков. Ребята с детства знали этот язык, и если бы они были поэтами, то перевели бы эти строки примерно так:

"Пылают города и громыхают пушки,

Держись, братишка мой, возьми мою ладонь!

И коль душа чиста, то зло нас не задушит.

Рассудит всё огонь, рассудит всё огонь..."

Николай достал из кармана полусотенную купюру и, не найдя ни коробки, ни банки, положил её к ногам кобзаря. А тот продолжал перебирать струны и петь, ничего не замечая, будто находился в другой эпохе. Нина крепко ухватила брата за руку, и они ещё с минуту стояли, как зачарованные, потом медленно развернулись и пошли прочь. Рокот струн сопровождал каждый шаг. Уже у самого выхода из перехода, когда их догнали заключительные слова: "рассудит всё огонь, рассудит всё огонь, рассудит всё огонь!", Нина всхлипнула и ещё крепче сжала его ладонь.

– Коля, а он и вправду российский диверсант?
– внезапно спросила она.

– Нинуль, солнышко, я же врач, а не контрразведчик, - натянуто улыбнулся брат.
– Они в этом деле специалисты, им виднее!

– Это хорошо!
– кивнула сестра, - мне бы не хотелось, чтобы он был из будущего!

Уже в троллейбусе Николай задумчиво спросил: - Слушай, может отправим маму на море, на пару неделек?

– На Азовском в мае ещё холодно, - покачала головой Нина, - может, в Крыму...

– Ну, какой теперь Крым?

– Ай, ладно!
– отмахнулась она.
– Там тоже ещё холодно. Вот если бы на Кипр, а?
– Нина с надеждой посмотрела на брата.

– Нет, заяц, на Кипр не хватит, - виновато пожал плечами Коля.

– "Областная библиотека", - объявил водитель.
– Следующая остановка - "улица Жуковского".

Ребята вышли из троллейбуса. На улице быстро темнело и уже зажглись фонари. Воздух в скверике, несмотря на близость к проспекту, был наполнен чудесными запахами - сегодня зацвела сирень!

– Слушай, что мы выдумываем?
– Нина внезапно остановилась.
– Ну, какое море, если маме зубы давно пора лечить! У тебя и знакомая в поликлинике на Сталеваров есть, скидку может сделать, ты сам говорил.

– Вот, блин!
– опешил Николай.
– И как это я не подумал?

– А тебе некогда! Ты всё в заботах, в трудах... Как там дальше в кино было?

– Аки пчела, - криво усмехнулся он.

– Коля, - сестра внезапно стала серьёзной, - я в церковь зайду, за мамино здравие помолюсь. Может и ты со мной, а?
– Но, взглянув на поскучневшего брата, примирительно кивнула: - Ладно, ты здесь подожди, я быстро!

– А я пока на скамеечке посижу, - согласился Николай.

– Вот и добренько! Слушай, а ты всё купил, что я написала? Дай гляну!
– Нина мгновенно разворошила пакет и торжествующе воскликнула: - А где паста?!

– Как это где?
– удивился брат и ткнул пальцем, - вот же лежит!

– Это же то-мат-на-я!
– сказала Нина протяжно.
– А зубная где? Ты как маленький, - всплеснула она руками, повторяя характерный мамин жест.
– Ну как можно забыть о такой важной вещи!

– Какая же ты у нас умница, сестрёнка!
– улыбнулся Николай.
– Действительно, что может быть теперь важнее зубной пасты...