Наши клинки остры!

Их ровесник Дарин Хорнвуд сидел рядом с Совсем Маленьким Джоном Амбером и старшими братьями Торрхена. Фреи собрали вокруг себя Локков и Флинтов.

Знатные девушки уже давно пересели в одну большую компанию за «высоким» столом. Они о чем-то шушукались и посмеивались, кидая по сторонам заинтересованные взгляды. Алис и сестер Мандерли окружала свита из десятка не таких знатных и родовитых подружек.

— Не делай умное лицо, Рик. Не забывай — ты будущий лорд! — пошутил младший Рисвелл и все вновь заржали. Теперь вино попало в глотку Микелю, и он долго отплевывался и приходил в себя.

— Гляньте-ка, сестренки Мандерли не сводят с нас глаз, — заметил Джон. Парни моментально выпрямились, а Русе подмигнул девушкам.

— Пошли, отольем. У меня моча уже в горле плещется, — предложил Домерик спустя некоторое время. Покачиваясь, поддерживая друг друга и смеясь, парни выбрались на улицу.

Встав рядком, они поспорили, у кого дальше пойдет струя. Победил Карстарк, чему он невероятно обрадовался. Он завыл, подражая волку, и собаки на псарне присоединились к веселью.

— Что, отец собирается тебя женить? — неожиданно спросил покачивающийся Джон.

— Кажется, еще нет, — Домерик поднял разгоряченное лицо к черному небу. Прохладная ночь помогла немного протрезветь и прийти в себя. После душного зала воздух казался невероятно сладким и приятным. Ярко горели звезды. За стенами, в Подкове, слышались пьяные крики — там тоже гуляли.

Шум пира из Великого Чертога доносился словно издалека, приглушенный толстыми стенами. В окнах, освещенные факелами и свечами, мелькали веселящиеся тени. Стражник, чей силуэт ходил по ближайшей башне туда и сюда, казался одиноким и всеми забытым. Шлем и наконечник копья неярко поблескивали, отражая звездный свет.

— А про Алис что скажешь? — спросил Торрхен.

— Да я не знаю. Как решит отец, так и будет, — Домерик за эти дни успел неплохо познакомиться с младшим Карстарком. Парень ему нравился, и они стали друзьями. Но все же он не мог говорить открыто, кого именно, Винафрид или Алис, выберет отец. Да и сам он еще не знал ответа. Отец вообще обмолвился, что следует подождать — вдруг появится еще более интересная партия? Да и Фреи, как оказалось, приехали в Дредфорт не просто на турнир. В Близнецах хватало девиц и сейчас их родичи надеялись, что кого-нибудь из них удастся выдать замуж в северные дома.

— Ты нашел себе подружку, — Микель слегка покачнулся и для устойчивости ухватился рукой за стену. Все остальные уже ушли внутрь замка. — Ларна, да?

— Так и есть.

— Ну и как?

— Хороша! — и тут Болтон вспомнил, что в Долине и у Микеля имелась девушка. Причем не простая, а дочь, пусть и незаконная, короля Роберта Баратеона! Они еще часто шутили над Микелем, говоря, что он сможет стать королевским зятем. Мия Стоун — он напрягся и все же вспомнил её имя, и даже внешность — высокая, худенькая, черноволосая и милая. — Постой, а как у тебя с Мией?

— С Мией? Да так себе, — Микель пожал плечами. — Я надумал на ней жениться, но отец даже слышать о таком не желает. Говорит, чтобы я выкинул эту дурь из головы. Мол, он найдет мне невесту получше.

— Да, с твоим батей лучше не спорить, — Болтон представил лорда Редфорта — галантного, но умеющего подчинять людей. В этом он чем-то напоминал его собственно отца.

Они поговорили еще немного, и вернулись в Великий Чертог.

Вечер погас, уступив место звездам и темноте. Парни захватили несколько мехов с вином и отправились в «Лордову усладу». В ту ночь там было людно, как никогда.

Утро выдалось хмурым. Под стать ему Домерик себя и чувствовал. Он плохо выспался, мучился похмельем, голова раскалывалось, а в рот словно кошка нагадила.

С друзьями он встретился на завтраке, который можно было считать обедом. Множество помятых, молчаливых и раздраженных людей неохотно выползало за столы.

Рик осушил несколько кубков вина. И лишь после того, как живительное тепло прояснило голову и прогнало похмелье, смог вновь улыбаться и шутить. Он кинул взгляд на поджариваемую в очаге свиную тушу. Кухарка осторожно поливала ее чесночным соусом. Жир трещал, капая в огонь. Запах шел на весь Великий Чертог и такой, что Рик невольно почувствовал, как рот наполнился слюной.

Все гости приходили в себя, а на следующий день, ближе к обеду, начали разъезжаться. Дредфорт вновь стал мрачным и тихим.

Уехали не все. Галея Редфортов уплыла, но младший из братьев пожелал остаться. Так же задержался Русе Рисвелл и, что удивительно, Торрхен Карстарк. Кажется, они нашли общество Домерика интересным и были не прочь пожить в Дредфорте еще некоторое время.

Его отец много времени проводил с кастеляном и мейстером Утором, подсчитывая, что и сколько было съедено гостями за это время, как сильно они потратились и что в первую очередь необходимо восполнить.

Сам юный Болтон лечил ребра и не мог толком сесть на коня. А его друзья каждый день выбирались на охоту, или в бордель, или просто устраивали скачки.

Места вокруг поражали живностью — надо было лишь отъехать чуть подальше от замка и Подковы. Браконьеров не наблюдалось и в помине.

Как-то раз, уже на ужине, Микель с удивлением спросил, всегда ли у них были такие богатые леса?

Домерик хмыкнул с превосходством — окрестности замка Редфортов в Долине таким похвастаться не могли — и охотно рассказал, как так получилось.

— Дело в том, парни, что если браконьеров ловят, то на всем Вестеросе лорды дают им второй шанс — или смерть или Стена. Так? — друзья закивали. — Мой отец милосердие проявляет редко, и чаще всего вздергивает преступников на первой осине. Поэтому ни браконьеров, ни воров, ни насильников в наших землях особо не встречается.

— А это не жестоко? — пожевав губу, поинтересовался Микель.

— Как посмотреть. Может и жестоко. Зато у нас вот такие леса и такая охота!

— Правильно! — поддержал его Торрхен. — И мой отец действует схожим образом.

Домерик не стал говорить, что вопреки недоброй репутации Болтонов, простым людям здесь жилось не так уж плохо, и куда лучше, чем на большинстве земель других северных лордов.

Сюда частенько переселялись в поисках лучшей доли. И недаром Дредфорт считался самым многочисленным, после Винтерфелла и Белой Гавани, замком Севера.

Вечерами Домерик встречался с друзьями на пиру, или в солярии, а потом, когда стал чувствовать себя лучше, и на тренировочной площадке. Но утро и обед всегда принадлежали исключительно ему. Он читал, разговаривал с мейстером Утором и выздоравливал. А еще он думал. Много думал о том, как половчее все провернуть с Рамси. Парень не желал, чтобы посторонние связали смерть Сноу с его именем. Он не боялся, что его кто-то заметит или опознает. Вовсе нет, просто ему не хотелось, чтобы пошли слухи. Примерно об этом и говорил отец.