Наши любимые дни
Шрифт:
— Ты в порядке? — спросил Хантер, когда я осторожно размяла плечи и повертела головой. Это был марафон, а не спринт.
— Нам вероятно потребуется еще часа полтора, — сказал Раш, глядя на эскиз. Было немного странно демонстрировать всем в салоне мой живот, но мне уже приходилось это делать, когда я прокалывала пупок. Правда, это заняло гораздо меньше времени.
Следующие полтора часа, казалось, тянулись как целый день. В конце Раш вытер меня и чем-то намазал, а потом положил на тату нечто похожее на пищевую пленку. Все. Сделано.
— Тебе нужна моя помощь, детка? — спросил Хантер.
Ой. Серьезно. Ой. Как больно двигаться. Все болит.
— Убедись, что она ест, и если будут какие-либо вопросы или проблемы, пожалуйста, дай мне знать, — сказал Раш, отдавая Хантеру инструкции по уходу за тату, так как я была еще слишком сосредоточена на боли в боку. Это было похоже на солнечный ожог, только хуже.
Хантер помог мне открыть Сасси и усадил на пассажирское сиденье, пристегнув ремнем безопасности.
— Ой, — сказала я, надув губы.
Он поцеловал мою нижнюю губу:
— Я знаю, Мисси. Но я позабочусь о тебе.
Я выгнула брови, потому что ни за что, черт побери, я не готова заниматься никакой сексуальной активностью.
— Я клянусь, если ты хотя бы дыхнешь в мою сторону с сексуальным подтекстом, я сделаю тебе больно, — сказала я, морщась от боли, когда он наехал на выбоину на парковке, и я подпрыгнула на своем сиденье. Сейчас мне хотелось использовать все известные ругательства.
Почему мне казалось, что это хорошая идея?
— Я определенно не думал об этом. Ничего кроме, как сделать тебе чай и размять твои ножки, пока ты лежишь в постели и смотришь все, черт побери, что захочется по телевизору. — Теперь это звучало более похоже на правду.
Я взглянула на него, и он улыбнулся мне.
— Я знаю, что тебе нужно, — сказал он с самодовольной улыбкой. Я ненавидела, когда он так делал и был при этом так доволен собой.
— Я поняла, — я изобразила безразличие.
— Ты же знаешь, я сделаю все возможное, — произнес он, делая вид, что поет.
— Тьфу, заткнись и веди машину, — бросила я, закрывая глаза и упираясь щекой в холодное окно Сасси. Он наконец-то признал, что его автомобиль официально мертв, не подлежит восстановлению и не воскреснет. Нам нужно время, чтобы найти для него что-то другое. Я хотела поехать в дилерский центр, но он считал, что можно купить что-то дешевое с «Крейгслиста»6.
— Ты хорошо справилась. Даже не заплакала. Я плакал в первый раз, — произнес он низким голосом, который заставил меня открыть глаза и медленно повернуться, чтобы взглянуть на него. Твою мать, это даже больней, чем сделать проклятое тату.
— Правда? — спросила я, не до конца веря ему.
— Ага. Рыдал как младенец. Единственный, кто знал, это парень, который делал татуировку, и я взял с него клятву сохранить это в тайне. Ты справилась как чемпион, Мисси. Как всегда.
Я фыркнула и почему-то вспомнила первый раз, когда мы занимались с ним сексом.
— Ну, сейчас я сомневаюсь в правильности каждого решения, которое я совершала, — я снова поморщилась.
* * *
Хантер отнес меня наверх и уложил в постель, но перед этим
все столпились вокруг, чтобы посмотреть татуировку. Она была всеобще провозглашена как «чертовски крутая», и я была уверена, что они говорили это не просто потому, что теперь этот рисунок было неизменной частью на моем теле.— Ты собираешься рассказывать матери? — спросил Хантер, пока я одной рукой переключала каналы, а с помощью другой потягивала ванильный чай.
— Хм, ты знаком с моей мамой? Она убьет меня самым ужасным способом, если услышит об этом. Я просто буду надеяться, что она никогда не узнает, — я пожала плечом и включила марафон какого-то глупого шоу по MTV. Наблюдая за тем, как другие люди принимают ужасные решения в жизни, я почувствовала себя лучше.
— Она может удивить тебя. Может быть, она подумает, что это круто, что на твоем теле навсегда счастливый талисман. — Наши взгляды встретились, и он одарил меня улыбкой с оттенком грусти.
Я все еще помнила ночь, когда наконец-то рассказала ему обо всем, вытащив все скелеты из моего шкафа и сложив их к его ногам. Он посмотрел на них и сказал, что все равно любит меня.
— Да, я так не думаю. Но хорошая попытка, — я отложила пульт и погладила его ногу.
— Это стоило всех усилий, не так ли? — спросил он.
— Да, точно.
* * *
Этой ночью спала я отвратительно. Я не могла найти удобную позу. Все соприкасалось с татуировкой, и я проклинала себя за решение сделать ее на ребрах.
Перед тем как взошло солнце, я наконец-то отключилась, и Хантер позволил мне поспать до обеда.
— Дерьмо, дерьмовое дерьмо, — сказала я, когда встала.
— Итак, я могу предположить, что заживление тату проходит хорошо? — спросила Рене, появляясь в дверном проеме. Она ухмыльнулась, глядя на меня, как будто это было смешно. Она не была фанаткой тату, в основном из-за того, что была вероятность ошибиться и потребовалась бы медицинская помощь.
— Заткнись, — ответила я, указывая на нее и медленно шаркая в ванную. Мне нужно было обработать татуировку, но от мысли о душе хотелось плакать.
— Так-так, а теперь будь милой с человеком, который принес тебе не только воду и обезболивающее, но еще и эмульсию, чтобы тату заживала быстрее, — она вытащила вещи из-за спины.
Ладно, это было мило.
— И я избавила тебя от Дня домашней работы с Дарой, — сказала она, когда я взяла таблетки и открыла воду, чтобы сделать глоток.
— Ну, это мило. Где Хантер? — я была удивлена, что он еще не пришел меня проверить.
— Что-то не так с «гольфом» Дасти, поэтому все парни во дворе пялятся на двигатель и обсуждают это, как будто на самом деле знают, какого черта они делают.
Я фыркнула в ответ. Хантер мог исправить небольшие поломки в автомобиле, но он не был квалифицированным механиком.
Рене помогла мне зайти в ванную и снять футболку. Я сняла пленку, но сегодня из-под нее сочилось немного красноватой жидкости, которая оказалась на моей футболке.
— Ай, — вырвалось у меня, когда использовала чистое полотенце, чтобы вытереть ее.
— Да, татуировки гадкие. Подожди пока дойдешь до стадии шелушения, — сказала Рене с ухмылкой. Я даже не хочу знать об этом.