Наши марковские процессы
Шрифт:
– Да это еще три месяца назад уладили, - ответил Фома.
– Сильно ты с информацией поотстал. Но потом возник вопрос с оплатой: вроде не могли через банк деньги перевести, - и пришлось моему профессору да еще нескольким из фонда Димитра Общего везти их в Штаты в чемоданах, - по этой линии еще месяц потеряли. Потом что-то там со штатовскими таможенниками судили-рядили - не для военных ли целей машина, - мы же ведь все в черных списках, сам знаешь. А сейчас компьютер застрял - представь себе только - на румынской таможне. Шеф звонил мне неделю назад по телефону - в Румынию трезвонить замотался: дескать, вообще не понятно, каким ветром туда нашу машину занесло. Молодцы из фонда и те постарались помочь ее сюда доставить - послали людей на место: «зелененьких» 12 , кому нужно, сунуть, чтобы ее пропустили…
12
«зелененькие»– (разг.) американские доллары
В этот момент они
– У меня такое ощущение, - задумчиво проговорил Ивайло, отхлебнув пива, - что все это дело с твоим суперкомпьютером - сплошной спектакль. И никто вообще не собирается его сюда доставлять. А тебя просто разыгрывают…
– Тогда зачем меня вообще взяли?
– возразил Фома.
– Зачисляют программистом на суперкомпьютер, платят зарплату, приносят руководства по программированию на параллельных машинах - а суперкомпьютер брать и не собираются?.. Глупо как-то у тебя получается. Нет, машина-то, я думаю, все-таки придет. Плохо только, что, пока она придет, я тут свихнусь от безделья.
– А что плохого в безделье?
– не понял Ивайло.
– Наш общий предок Вуте 13 сидя копал, а как срочную работу видел - спать ложился , а ты злишься, что свершить ничего не успел. Одумайся, вспомни заветы предков! Денег мало - это точно, но это ж совсем другое дело…
– Да дело не в деньгах. Если хочешь знать, мне под Новый год и премию выдали. А я ни строчки программной еще не написал.
– Ну, Лука, ты, видать, и в самом деле свихнулся, если таким положением недоволен…
13
Вуте– популярный герой болгарского фольклора, в том числе синоним лентяя. Есть такой анекдот: спросили у Вуте, почему он копает сидя, а он ответил: «А лежа не получается». Другой анекдот: Вуте говорит: «Я, как срочную работу увижу - спать ложусь. Коли она сильно срочная - так другой ее кто-нибудь за меня сделает. А коли никто не сделает, значит не такая уж она и срочная»
– Я не Лука, а Фома.
– А, извини. Но все равно, у меня дела ничуть не лучше: спишь до обеда, задницу по барам протираешь, а в конце года - премии. Но на меня еще всякую дичь грузят - вот в начале месяца думал: закончим этот проект последний и передышка будет, а профессор меня к социологам каким-то батрачить шлет. Ужас.
– А что ты там делаешь, для социологов этих?
– А я откуда знаю, что я им делаю - я смыслю, что ли, в социологии-то? Они мне объясняли-объясняли, что им конкретно нужно, полдня у меня отняли, так ведь у них же все сплошь расфуфыренные термины, которые я слушаю, будто с Марса свалился: «фантазм», «симулякр», «деконструкция»… и все такое прочее… Слушаю-слушаю, потом голос подаю: «эй, ребята, поймите: я эти словечки в зоосаду не проходил…» - в детсаду, то есть, конечно, - «…так что вы мне по-французски-то голову не морочьте, а слушайте, что я вам скажу. Вам нужна модель на основе марковских процессов? 14 Сдается мне, вам что-то такое нужно, - у нас, у программистов, нюх на эти дела.» А они и слыхом не слыхивали про марковские процессы, и спрашивают: «Это что за процессы такие? Не в честь ли Марко Тотева? 15 Или просто от «Марко» - нарицательного имени осла?..» Так что ни я не знаю, чем занимаются они, ни они не знают, что делаю я, но отчитываться-то в работе надо - считается, что работаем вместе…
14
марковские процессы– термин из теории вероятностей, означает один из видов случайных процессов, теория которого была разработана русским академиком Марковым. (прим.авт.)
15
Марко Тотев– реально существовавший человек - символ полной невезучести в Болгарии (как Мерфи с его "законами"). Жил в конце XIX в.
– Конвейерно, - наобум сказал Фома.
– Да, что-то в этом роде, - согласился Ивайло и вдруг хлопнул себя по лбу.
– Вот идиот! Чуть о самом важном не забыл! Я ж тут в сети нашей статью одну по нашему с тобой вопросу обнаружил. Совершенно случайно наткнулся - просто в какие-то захолустные директории 16 забрел…
– Ты про какой это наш вопрос говоришь?
– не понял Фома.
– Как про какой? Про самый главный! Мы ж его с тобой раньше все обсуждали: «Общая теория Института». Откуда взялся, для чего служит, почему такой идиотский и кому это выгодно…
16
директория (или папка) - один из видов размещения информации на компьютере.
– А!
– До Фомы наконец дошло, что имеет в виду его коллега, он мигом ожил и потер руки.
– Дай-ка взглянуть на эту статью! Она на бумаге у тебя или в файле только?
– Вывел на принтере. Сейчас принесу, покарауль пока пиво, чтоб никто не выпил.
Фома пообещал Ивайле покараулить пиво, тот вышел и через минуту вернулся со стопкой сложенных пополам листов.
– Вот, - гордо объявил Ивайло, словно показывая шедевр искусства, и разогнул листы.
– Начало можно пропустить - там все про известное, что и дети знают: что в отделе
– Финансов и статистики, - поправил его Фома.
– Да-да, я ее имел в виду - там тоже одни заказы «Ятагана» исполняют. Что биохимики в подвале гонят новые синтетические наркотики…
– А про мой отдел что-нибудь есть? Теории хаоса?
– Да нет, вроде.
– Жалко… Если тут что и не дает мне покоя - так это, что у меня ни малейшего представления, чем мы занимаемся в отделе теории хаоса. Шеф ненаблюдаем по определению, коллеги все скрываются где-то - даже у кассы в день получки ни один на глаза не попадался, а в ведомости - вот такой список… Для чего будем использовать суперкомпьютер, какие задачи на нем запускать - и того не знаю…
Фома замолчал, увидев, что Ивайло совсем его не слушает, а перелистывает статью и что-то ищет.
– Вот здесь интересное начинается!
– сказал наконец Ивайло, показав на параграф, отмеченный сбоку толстым красным карандашом, и начал читать вслух:
– «Известно, что современное общество развивается в направлении все более глубокой специализации отдельных его членов во все более узких областях жизни. То же верно и для науки. Сегодня практически не бывает ученого, который знал бы всё о своей науке в целом; каждый специализируется по какой-нибудь узкой проблематике. Но из этого следует, что решение любой мало-мальски интересной задачи требует привлечения большого числа узких специалистов, знания которых в типичном случае не имеют никаких точек соприкосновения. Образуется «интеллектуальный конвейер» - каждый научный сотрудник выполняет свою операцию в рамках общей задачи, не имея никакой возможности обозреть и уразуметь ее в целом.
Возникает проблема: как координировать научный конвейер? Специалист, по определению, не видит дальше забора своего собственного участка. Когда его ставят координировать более широкий участок конвейера, он автоматически оказывается некомпетентным. Или, по принципу Питера: 17 все руководящие кадры в науке превысили уровень своей компетентности . На практике их решения носят чисто случайный характер, а сами они не только ничего не решают, но в типичном случае вообще не имеют представления, чем конкретно занимаются и чем именно руководят.
17
Лоуренс Дж. Питер (1919-1990) - канадский учитель и социолог. Автор книги «Принцип Питера». Суть принципа: во всякой иерархии каждый служащий имеет тенденцию достигать своего уровня некомпетентности
Таким образом, чем выше стоит в научной иерархии какой-либо кадр, тем некомпетентнее ему дозволяется быть. Для профессора вполне в порядке вещей не иметь и понятия, чем он занимается; доценту пусть не совсем ясно, но он все же должен догадываться, подозревать что-то о предмете своей деятельности… Но, ко всеобщему ужасу, наблюдения в Институте показывают, что даже младшие научные сотрудники находятся в полном неведении относительно того, для чего их держат на работе. Ко всеобщему ужасу - потому что именно на самом нижнем уровне - у младших научных сотрудников - фактически и вершится вся работа, которая на верхних этажах иерархии лишь переливается из пустого в порожнее. А если и на самом нижнем уровне не знают, что делают, то это ясно говорит о том, что в Институте не делается ничего…»
– Погоди-ка, - перебил Фома своего коллегу. Его терзало смутное ощущение, будто он уже читал эту статью, и даже как будто представлял себе ход мыслей автора.
– Как-то раз я слышал, как Генка из лазерной техники что-то похожее, вроде, болтал, но не уверен…
– Возможно, - не стал возражать Ивайло, нашел следующий помеченный карандашом отрывок и продолжал:
– «Таким образом получается, что наука - это система, в которой каждый отдельный ученый, даже гений, представляет собой лишь элементарную информационную клетку, вроде нейрона в человеческом мозгу - полужидкого триггера в информационных цепях, отвечающего лишь за свои элементарные операции и абсолютно неспособного обозреть всю систему в целом. Но в таком случае спокойно можно посчитать, что всякая достаточно большая научная организация, - например, наш Институт, - является своеобразным сверхинтеллектом, нечеловеческим разумом, роль информационных клеток в котором играют отдельные сотрудники. И когда любой служащий произвольного ранга - от вахтера до академика Новосельского, от аспиранта до члена научного совета, - приступает к своим обязанностям, он, сам того не подозревая, включается в мыслительный процесс гигантского нечеловеческого интеллекта, имя которому - ИХСТБ… Интеллекта, зародившегося в обитых кабинетах и залах заседаний, интеллекта абсурдного, всепроникающего, почти всемогущего, но вместе с тем примитивного и негибкого, - и до такой степени чуждого человеческому, что даже самые недвусмысленные его проявления мы обычно склонны рассматривать как глупость или злую волю руководства, искать за ними какие-то трансцендентальные или чисто земные объяснения. Признать же их за проявление деятельности иного разума, преследующего свои эгоистические цели, трудно чисто психологически…» 18
18
последний отрывок с некоторыми косметическими изменениями заимствован из статьи А.Лазарчука и П.Лелика «Голем хочет жить» (1987). (прим.авт.)