Наши ножи

Пока старший лорд Болтон одевался, мальчик неустанно смотрел на него, стараясь даже не моргать. Такое внимание было странным, непривычным. Рамси чувствовал себя немного неловко, хоть такого человека, как он мало что могло смутить. Бастард посмотрел на сына. Думал как-нибудь напугать, но мальчуган уж слишком довольно улыбнулся, и Лорд Болтон, позабыв о задумке, прищурился, приглядываясь к сыну как следует.

Бальтазар. Бальтазар был вылитый Рамси. Нужно было быть слепым, чтобы не увидеть этого поразительного сходства. Пронзительные голубые глаза ему достались не от матери и глядели также дико, как глаза бастарда. Из-под аккуратно подстриженной шапки волос топорщились бастардские уши, да и широкий подбородок был явно отцовским. Опаленная в бою шевелюра Рамси теперь была короче и аккуратней, и потому сходство их только усиливалось.

— Я… Я — твой сын, — сказал мальчик, словно опасаясь, что Черный лорд забыл кто он такой.

— Да. Я знаю, — ухмыльнулся мужчина. — Мы с тобой уже виделись. Давно еще.

— Правда?

— Твоя матушка привозила тебя, когда ты только родился.

— В лагерь? К тебе? — не верил маленький мальчик своему счастью. Оказывается, они уже были знакомы, хоть сам Бальтазар мало, что помнил.

Да. За неделю до той ужасной ночи, длинной и страшной, на свой страх и риск к нему приехала она, стройная и гордо глядевшая в ответ укорительным взглядам. За ней несли небольшой меховой кулек, и когда болтоновская чета оказалась в своем шатре, Рамси Болтон впервые взял на руки своего первенца.

Странное ощущение. Лорд Дредфорта помнил, как взял некогда своего сводного брата на руки, чтобы почувствовать в нем что-то болтоновское, но в нем была лишь фреевская тупость, и он без каких-либо угрызений совести скормил его собакам. Теперь все было иначе. От его сына по-особенному пахло молоком и кровью. От него шел Болтоновский дух, и счастливого папочку, не страдавшего прежде желанием отцовства, переполняла гордость от самого себя. Рамси Сноу, узаконенный болтоновский бастард, поимевший в жены самую настоящую леди, родил самого настоящего лорда, наследника Дредфорта, а может… и Винтерфелла.

— Весь в отца! — довольно хмыкнул тогда лорд Болтон, развернув бархатное одеяльце, чтобы осмотреть сына ниже пояса. Опасавшаяся неведомо чего Санса вздохнула с облегчением — смотрины прошли удачно. — Как его зовут?

— Думала… Бальтазар.

— Вычурное имечко.

— Я читала хроники дома, — тихо говорила она, понимая, что ребенка Рамси Болтона Эддардом или Роббом назвать никак не может. — Его тезка освежевал столько людей, что хватило на целый шатер. Думала, тебе понравится.

Да. После такого предисловия задумку жены Рамси оценил по достоинству, шепотом повторив заветное имя.

Ребенок внимательно смотрел на него, выпучивая еще молочные глаза, выбрасывал розовенькие кулачки в стороны, а отец принюхивался к своему младенцу и расстался с ним лишь тогда, когда его нужно было кормить.

— Я просил тебя найти кормилицу. Грудь обвиснет, а мне не нужна некрасивая жена… С обвисшей грудью.

— На первое время, — ответила тогда Санса, и бастард согласился. Его жена была Болтоном, как ни крути, и он очень надеялся, что его первенец всосет через ее молоко всю эту Болтоновскую сущность.

— Не думал, что ты приедешь.

— Если что-то случится… — конфузилась миледи, чувствуя мужские руки на плечах. — Вдруг он что-то запомнит…

— Ну, разумеется.

Запомнил Бальтазар что-то или нет, но Рамси помнил четко. Трахался он тогда, как в последний раз, отвлекаясь лишь на военные приготовления, и в Орлиное гнездо в своем чреве Санса привезла еще одно болтоновское семя. Приятная неожиданность, связавшая их еще больше.

— Ты уходишь? — прервал отцовские мысли о прошлом Бальтазар.

— Я проголодался. Ты завтракал? — не прикрываясь, зевнул бастард на отрицательное мотание сына. — Можешь пойти со мной.

— Да? — не верил своему счастью мальчик, но второго приглашения не последовало. Накинув плащ на плечи, бастард быстро шел на выход, и, поторопившись, за ним бежал безумно счастливый ребенок, улыбавшийся так широко, как только мог.

Слуги только закончили уборку в обеденном зале. Трехдневный пир удался на славу, и замок только сейчас стал приходить в себя, избавляясь от тяжелого похмелья. Увидев лорда, служанка низко поклонилась и вместе с приказом принести чего-нибудь съестного отправилась на кухню. Скоро на столе оказались молоко и хлеб, а еще большая тарелка с отварными ломтями говядины — остатки великого пира.

— Расскажи мне что-нибудь, — попытался как-то отвлечь пацаненка от страстного созерцания своей персоны Рамси, подкинув ему свежую булку.

— Что-нибудь?

— Да. Чем занимаешься, — мальчик приоткрыл рот, не зная, что такого о себе рассказать, чтобы наверняка сыскать одобрения у отца. — Дерешься на мечах? Ездишь верхом?

— Я только начал. На мечах. — Бальтазар надул губы, понимая, что ничем толком пока похвастаться не может. — Верхом в Орлином гнезде мне не давали ездить… Но я очень хочу!

— Стреляешь из лука?

— Нет, — пуще прежнего надулся мальчик, не понимая, что в своем великом возрасте великим воином быть далеко не обязан. — Лорд Робин не любит стрельбу из лука. А я очень хотел! Очень-очень. Мама сказала, ты очень хороший лучник. Ты мне покажешь, как стрелять из лука? Я очень хочу стрелять как ты.

— Хм. Хороший лучник… — повторил слова ребенка бастард. — Конечно. Что она еще сказала? — расспрашивал Рамси своего отпрыска. — Обо мне.

— Что ты знаешь, как ранить противника в самое больное место.

— Еще?

— Что… Что ты умный, и мы тоже станем такими.

— Хм, — остался довольным от отчета ребенка Рамси, а в зале появилась еще одна пара голубых глаз.

— Доброе утро, папа, — вошел в зал еще сонный Рогар. По пятам за ним следовала назойливая сиделка, пытавшаяся пригладить взъерошенные кудри да поправить воротник, и щенок недовольно огрызнулся. — Я сам!

Рогар родился более крупным, чем старший брат — Санса писала об этом. Оттого разница между братьями-погодками не была заметна. Младший сын Рамси Болтона выглядел мягче и простодушней своего предшественника, но все это была младенческая пухлость, начавшая спадать относительно недавно. Его уши по-знакомому топорщились, прячась за кудряво-взлохмаченными волосами, а его голубые глаза, казавшиеся на первый взгляд материнскими, имели характерную дикость и смотрели на всех волком. Бастардская порода была налицо — он так же походил на лорда Болтона, однако вблизи со старшим сыном это сходство было не столь очевидным.

— А откуда у тебя шрамы? — спросил Бальтазар, вглядываясь в алые полосы на лице отца. — Это белые ходоки?

— О, нет, — хмыкнул лорд Болтон. — Однажды твоя матушка обратилась волчицей и покусала меня прямо за щеку.

— В волчицу? — подал голос Рогар.

Он не мог запрыгнуть в резное кресло, и отцу, подчинившемуся инстинкту, пришлось ему помочь, подхватив мальчонку за шкирок. Какими же маленькими и легкими были его детишки. Как щенята… Его щенята, щенята бешеного пса и лютоволчицы. Они внимательно смотрели на него, внимая каждому слову, и Рамси это начинало даже нравиться.