Наши уже не придут 2

Немирова успокаивало то, что немцам сейчас ещё хуже. Они теряют намного больше солдат, потому что у них слишком мало противотанковых средств, поэтому вопрос с городом практически решён.

Вестовые прибывали практически бесперебойно, актуализируя информацию о прогрессе штурма Кошицы. Медленно, но верно, немцы утрачивают город.

«А как будет, когда начнём воевать против корниловцев?» — подумал Аркадий, помечая на карте актуальную позицию 1-й ударной роты. — «Не сомневаюсь, что Корнилов отлично осознаёт невозможность удержания всех территорий, поэтому готовится к обороне городов вдоль Транссиба. Будет очень жарко».

Это абсолютно беспрецедентный опыт для этого времени — штурм города специализированными группами и при участии артиллерии.

На фоне загрохотала артиллерия. Мирные жители — вот кто страдает сегодня больше всего. Они теряют сегодня не только жильё, но и жизни.

Шли часы, в течение которых Аркадий вручную руководил действиями подразделений, практически каждым своим действием создавая противнику проблемы по всей линии боевого соприкосновения.

Но и враг тоже не сидел без дела — местами ему удавалось наносить успешные контрудары, что создавало неприятные выступы, которые Аркадий срочно подавлял силами из резервов.

В один момент город просто загорелся. Артиллерия тому виной или кто-то забыл выключить плиту, но в районе дворца Якова всё заполыхало.

Погружающийся в вечерний мрак город был освещён заревом мощного пожара. Бой не прекращался ни на минуту и большой пожар не стал для этого хоть сколько-нибудь веским поводом.

За прошедшее время немцы полностью утратили центр, что уже означало их поражение, но просто так сдаваться они не собирались. Некоторые их подразделения дрались в полном окружении или в полукольцах — таких, если не сдавались, приходилось уничтожать гранатами и немировками. А это новые пожары…

— Группировку вокзала выкурили и прижали к берегу, товарищ полковник! — сообщил очередной мотоциклист. — Сдаются!

— Отлично, — кивнул Аркадий, после чего внёс корректировку на карте.

Уже полночь, воздух пропитан удушливым дымом. В небе, время от времени, вспыхивают осветительные ракеты. Иногда высоко над головой пролетают красные и зелёные трассеры, создавая ощущение участия в некоем неснятом эпизоде «Звёздных войн» — оно преследует Аркадия всю его жизнь.

Ружейно-пулемётный грохот и разрывы гранат никак не желают умолкать. Обугленные руины домов и машин догорают в огне, который всё ещё продолжает бушевать. Непричастные люди гибнут, без какого-либо смысла, но с явной причинностью.

Оперативный штаб переехал в безусловно занятый центр города, откуда гораздо проще координировать добивание врага.

— Фуа-гра и бешамель, сыр на батончик, — дал Аркадий очередной приказ. — Пармезан с сёмгой.

Это значило, что 9-я и 13-я ударные роты должны выдвинуться в квадрат З14, чтобы противостоять стрелкам противника при пулемётах.

Каждая ударная рота оснащена радистом с радиоприёмником, перевозимым на тележке. Когда каждое подразделение всегда на связи, пусть и односторонней, это придаёт невероятную гибкость.

Вестовые, пусть и на мотоциклах, это слишком медленно для оперативного управления, а Немиров, благодаря радиосвязи, устранил половину «плеча» передачи информации. И это намного быстрее, чем у противника.

Идеально было бы как-то получить нормальную радиосвязь, но это его влажные мечты. Портативная радиостанция, которую сможет носить один человек — это продукт десятилетий разработки.

Можно было, конкретно в городе, решить всё с помощью проводной связи, но по этой «паутинке» слишком легко отследить передвижение подразделения и ударить ему в тыл. Этот риск не оправдан.

Кашлянув, Аркадий посмотрел на крышу городской ратуши. Над зданием развевается красный флаг с золотыми серпом и молотом в левом верхнем углу.

«Как это трогательно — серп и молот…» — подумал Аркадий.

Ленин обещал, что после успешного завершения операции, 1-я механизированная дивизия получит почётное звание гвардейского формирования. Будет особое дивизионное знамя, а к званию каждого офицера, сержанта и красноармейца в дивизии нужно будет прибавлять слово «гвардии».

Во время телефонного разговора, состоявшегося чуть меньше недели назад, Владимир Ильич заводил речь о расширении механизированной дивизии до корпуса или, что ещё лучше, армии. Аркадий, как смог, отговорил.

Дивизия — это оптимум. Лучше три отдельные механизированные дивизии, чем один механизированный корпус. Это стратегическая гибкость.

«Интересно, Антанта сделает какие-то выводы из случившегося?» — подумал Немиров, внося новые коррективы в карту. — «Немцы, я думаю, свои выводы уже сделали».

Напряжённо работая, он не заметил, как начался рассвет. Красноармейцы не спали со вчерашнего утра, это уже должно сказываться на потерях, но и штурмовать осталось недолго.

В небесах пролетел немецкий биплан. Он изобразил что-то вроде нырка и отпустил из креплений чёрную бомбу. Почти сразу после этого раздался не особо громкий взрыв в районе вокзала.

Застрекотали зенитные пулемёты, заставившие биплан активно маневрировать — и он делал это очень зря, так как каждый рывок снижал его скорость, что упрощало прицеливание зенитчиков.

После особо удачного попадания, двигатель зашёлся чёрным дымом, а затем и вовсе заглох. Биплан окончательно потерял скорость, после чего клюнул носом и рухнул где-то за рекой.

«Сколько должно быть сбито самолётов, чтобы немцы поняли, что это не череда роковых случайностей, а закономерность?» — спросил себя Аркадий.

Пулемёты ведь в зенитном батальоне не простые, а спаренные, со специальными прицелами. Особая разработка Тульского оружейного завода. Для этого пришлось сконструировать особый станок, который позволял задирать стволы пулемётов на очень большую высоту. Правда, синхронизация стрельбы достигнута не была, потому что это реально два пулемёта, стреляющие независимо друг от друга. Тем не менее, их эффективность против бипланов не вызывает никаких сомнений.

— Товарищ полковник, противник отступает! — сообщил прибывший мотоциклист-вестовой. — Они оставляют здания и пытаются прорваться на запад!

— Чили-1 и Чили-2, ваш выход, — транслировал Аркадий.

Будённый и Фрунзе, возглавляющие кавалерийские дивизии, должны ворваться в западную часть пригорода с двух сторон, чтобы поставить точку в этом затянувшемся противостоянии.

«Как закончим с отступающими, надо вводить резерв и налаживать оборону на западе», — подумал Аркадий. — «А потом, наконец-то, спать».

*7 августа 1918 года*

Марсово поле.

Личный состав 1-й Тверской механизированной дивизии был выстроен спиной к Румянцевскому обелиску.