Наши уже не придут 3

Со всей Германии стягиваются вооружённые отряды, спонсируемые промышленниками и неравнодушными, поэтому всем не до коммунистов.

А коммунисты грузят свои семьи и близких на поезда, идущие в Чехословакию, которая согласилась пропустить всех желающих на территорию Советской Польши.

Троцкому известно о минимум тридцати девяти тысячах коммунистов и им сочувствующих, которые собрали свои вещи и поехали прочь из Германии, с обещанием когда-нибудь вернуться…

Все понимают, что вне зависимости от того, кто именно победит в новом конфликте, коммунистов будут беспощадно вырезать. Французы или фрайкоровцы это будут — так или иначе, но коммунистическому движению в Германии придёт конец.

Лучшим вариантом будет просто уйти в Советскую Россию, которая согласна принять хоть сотни тысяч беженцев. Ленин телеграфировал, что в Нижнем Поволжье уже всё готово, поэтому немецкие коммунисты могут рассчитывать на новый дом, в практически родной среде — в Поволжье уже живёт триста двадцать тысяч этнических немцев, которые будут рады встретить германских беженцев с хлебом и солью.

А тем, кто не желает селиться в Поволжье, будет предоставлено место в Восточной Пруссии, которую скоро превратят в толи Советскую Пруссию, то ли сразу в Советскую Германию…

Там, пока что, неспокойно, но какую-то часть беженцев местная администрация принять готова.

Беженцы уходят не в никуда — это было для Льва самое главное. Он чувствовал ответственность за этих людей, за солдат и рабочих, с которыми он сражался плечом к плечу, поэтому ему было очень приятно, что партия с пониманием отнеслась к этой проблеме.

Членов Коммунистической Партии Германии, выкованной в горниле войны, согласны включить в состав ВКП (б), на правах рядовых членов.

«Поражение в Германии тяжело, но не смертельно», — попытался взбодрить себя Лев. — «Народная Армия почти победила, и ей не хватило лишь чуть-чуть. Но мы восстановим армию и вернёмся, чтобы победить…»

Глава шестнадцатая Люди, умеющие решать проблемы

*30 июля 1921 года*

— Говорят, что Троцкий приготовил длинную речь в честь своего возвращения, — произнёс Сталин. — Как ты думаешь, какие последствия могут быть от его возвращения в Россию?

— Совершенно разные, — пожал плечами Аркадий. — Он же теперь, выходит, герой войны… Слышал истории о том, что он вступал в перестрелки с фрайкоровцами, был несколько раз ранен, лично штурмовал здания — это всё как-то характеризует его.

— Решительный воин Революции, — слабо улыбнулся Сталин. — Возможно, отправлять его туда было ошибкой.

— Возможно, — вздохнул Немиров. — Но какая разница? Хотя бы на некоторое время он перестал баламутить партию…

В дверь кабинета постучали.

— Да? — громко спросил Сталин.

— Собрание СНК через пятнадцать минут, — сообщил секретарь.

— Пора закругляться, — встал Иосиф Виссарионович из-за письменного стола. — У тебя, кстати, приёмные часы через это же время.

— Эх, помню… — вздохнул также вставший Немиров. — Что ж, тогда до встречи.

— До встречи, Аркадий Петрович, — кивнул ему Сталин.

Немиров покинул его кабинет и направился к своему. А прямо в коридоре увидел свою «основную аудиторию». Ходоки уже были тут как тут…

— Здравствуйте, товарищи! — приветствовал он их. — Приём начнётся через десять минут, мой секретарь начнёт вызывать вас в порядке очерёдности.

— Здравствуй, благодетель наш! — заулыбался представительного вида дед, судя по виду, из крестьян.

— И тебе здоровья крепкого, товарищ генерал-майор.

— Здравствуй, Аркадий Петрович!

Немиров вошёл в приёмную.

— Запускай по одному, — предупредил он секретаря. — И вызвони Темирбулатова с Наумовым — чувствую, будет для них работа…

Ильмир Махмудович Темирбулатов — татарин, выпускник Казанского военного училища, причём из нового выпуска. Закончил учёбу он в прошлом году, получил звание лейтенанта, и даже успел немного повоевать в Польше, но потом был переведён в штаб, а оттуда его закинули в Смольный, сразу после запроса Немирова. Это не целенаправленный выбор конкретного человека — Аркадию просто были нужны смышлёные офицеры для выполнения некоторых поручений.

Иван Константинович Наумов — русский, выпускник Александровского военного училища, тоже прошлогодний, аналогично, повоевал немного в Польше, а затем был выдернут в штаб, где, похоже, было без разницы, кого именно отправлять в Смольный.

В общем-то, присланными офицерами Аркадий был доволен — мозги у них ещё не успели переформатироваться под военно-полевое квадратно-гнездовое мышление, поэтому можно ждать творческого подхода в решении поставленных задач.

А задача у них, на данный момент, одна — решение проблем ходоков…

— Зови! — сказал Аркадий секретарю.

Первым ходоком оказался мужик лет сорока, одетый, как обычный петроградский работяга.

— Здравствуйте, — приветствовал его Аркадий. — Какие жалобы на военно-химическую отрасль и главное управление по вооружениям?

— Здравствуйте, эм… — мужик растерялся. — Никаких жалоб на эти самые… Меня Максимом зовут.

— А по батюшке?

— Ивановичем, — ответил Максим Иванович. — Из Смельчаковых я.

— Рад знакомству, — улыбнулся ему Аркадий. — Какие жалобы?

Он заметил, что вне зависимости от качества отработки запросов, количество ходоков не убывает. Они даже между собой договариваются, чтобы зазря не сидеть — есть очерёдность. И это деморализует.

— По земле вопрос, — собрался Смельчаков. — Я в Разбегаево хочу поселиться, надоело в городе так, что аж не могу. Но в тамошнюю артель меня не берут — не знаю, куда обратиться. Вот о тебе, товарищ генерал-майор, говорят, что ты ежели взялся, то проблему решаешь — реши, пожалуйста, а?

— Почему именно Разбегаево? — уточнил Немиров.

— Родная земля, — пожал плечами мужик. — Отец оттудова, царствие ему небесное…

— А не берут почему? — задал Аркадий следующий вопрос.

— Дык, я в городе вырос — говорят, у них высокие показатели, а я землю не умею пахать, — ответил Максим Иванович. — Вот…

— А в городе кем работал? — спросил Немиров.

— На Обуховском, — вздохнул Смельчаков горестно. — Но заменили там меня и ещё сотню мужиков — поставили новые станки, мериканские. Сказали, езжай во Владимир, там работы валом, но не хочу я во Владимир… Вот и подумал, что лучше на родную землю, где пращуров кости лежат…