Наши уже не придут 4

— К-хм… — кашлянул Чичерин и обратился к папке на коленях. — Суммарно по закрытым сделкам за первые два месяца этого года: куплено 2753 предприятия лёгкой промышленности, 68 заводов разного профиля — это по всему миру, но значительная доля их из США.

Масштабы закупок очень большие, поэтому Гувер начинает что-то чувствовать и реагировать так, как умеет — препятствовать СССР там, где может. Наверное, ему очень хочется запретить американцам продавать свои разорённые предприятия кому-либо, но это будет преступлением против свободы рынка и вообще, непонятно, как это можно провернуть…

— К Леониду Курчевскому и его «K-Aironworks Plant VII», — продолжал дипломат. — Он согласен отдать его вообще даром, но только при условии, что СССР сделает для него исключение — он хочет персональную отмену пошлин на его товары, попавшие под заграждение.

СССР ввёл пошлины на товары из США, но не на 20 000 наименований, а только на 3500. Остальное торгуется без проблем — американские товары, такие как комбайны, трактора, кукуруза, тостеры и прочее, хлынули в Союз, как на землю обетованную…

Несмотря на растущее производство собственной техники, американская техника всё равно нужна, так как механизация сельского хозяйства требует всё больше и больше. Всё-таки, очень тяжело быстро механизировать сельское хозяйство страны, в которой четырнадцать лет назад 75–80% крестьян, так или иначе, использовали деревянные сельхозинструменты.

Но это тяжёлое наследие царского режима успешно преодолевается, при посильной помощи американских промышленников, которые, вопреки кризису, продолжают производить огромные количества сельхозтехники, которую теперь не могут себе позволить американские фермеры, но с готовностью готовы брать торговые представители СССР.

Централизованно занимается торговлей с американцами Наркомат внешней торговли, возглавляемый Аркадием Павловичем Розенгольцем. У наркомата есть внушительные объёмы валюты, на которые и производится покупка всего, но как только лимит валюты будет достигнут, торговлю начнут сокращать. Впрочем, выделенного объёма хватит на следующие три года, а дальше уже будут смотреть.

— А так можно? — нахмурился Аркадий.

— Юридически — да, возможно, — подтвердил Чичерин. — Всё-таки, это мы ввели эти пошлины.

— Обдумайте возможность и оцените выгоды, — кивнул Немиров. — Если окажется, что это для нас выгодно, то почему бы и нет?

*22 мая 1931 года*

Громыхнул далёкий залп, а, спустя секунды, в небесах пророкотали снаряды, направленные по острой баллистической траектории. Это значило, что боливийцы бьют куда-то в тыл, а не по укреплениям.

Капитан Суздальцев дождался, пока солдаты вернут стереотрубу на место, после чего приник к окуляру.

Форт Бокерон находится в осаде уже третью неделю, но никак не желает сдаться — на него обрушили уже десятки тонн снарядов разного калибра, стены уже трижды перемолоты в щебень и древесные волокна, но боливийцы присылают подкрепления и предпринимают контратаки.

Изначально это был парагвайский форт, но его потеряли в первую неделю — захватом командовали немецкие офицеры, коих в боливийской армии гораздо больше, чем должно было быть.

Разведка докладывает, что у боливийцев есть даже несколько батальонов, в которых служат исключительно немцы, приехавшие в Южную Америку от бескормицы в Германии. И вообще, в Бразилии сейчас очень много приезжих, которые едут в Боливию, чтобы присоединиться к её армии в качестве добровольцев.

Но там не только приезжие: ещё прибывают оружие и техника из СССР.

И капитан Суздальцев мог бы сказать что-то в духе «проклятые большевики опять вредят русскому делу», если бы сам не был большевиком…

Александр Яковлевич Суздальцев родился в Тамбовской губернии и прошёл всю Великую войну в составе 323-го пехотного Юрьевецкого полка, от обороны Ивангородской крепости до Летнего наступления.

А сразу после падения Временного правительства Александр подался добровольцем в РККА, но вербовщик изучил его биографию и направил в ОГПУ, к Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому. После собеседования и проверки, Дзержинский спросил его — «Хочешь послужить Родине?»

С тех пор Суздальцев числится лишь в секретных архивах, как нелегальный агент разведки.

Его готовили для внедрения в ряды белых, ещё во времена, когда их теснили на восток. Подготовка была тяжёлой, но очень полезной: спецподготовка разведчика, а также два года обучения на уровень компетенции командира дивизии.

Задачу ему поставили одну — держаться со Столыпиным и, по возможности, втереться ему в доверие.

Лучшим способом считалось подняться по внутренней иерархии Белого движения, на самую вершину, поэтому Александр считается окружающими хорошим офицером и ярым монархистом, причём из тех, которые считают, что царя насильственно принудили делать то, что он сейчас делает, поэтому его надо спасать. К таким относился и сам Пётр Столыпин.

Суздальцеву удалось проникнуть в ряды отступающих корниловцев под Иркутском, вместе с ними бежать во Владивосток, а уже там переметнуться к столыпинцам.

А дальше было долгое путешествие морем в Южную Америку и пешком в Парагвай.

Тут, на месте, Александр проявил инициативу и занял должность инструктора во 2-м батальоне Лейб-гвардии Егерском полка. Полк эвакуировался из Владивостока в полном составе, с гвардейским знаменем, поэтому продолжил службу в изгнании.

Суздальцев все эти годы тренировал солдат, дослужился до звания капитана — из России он уезжал штабс-капитаном, но не приблизился к Столыпину ни на шаг. Но это только потому, что у Александра не было шансов проявить себя.

Сейчас такой шанс появился — началась война за Гран-Чако.

Боевые действия начал Парагвай, вводом первых двух гренадерских полков РОА, но оказалось, что у Боливии уже был готов план противодействия.

Боливийские ударные батальоны, большей частью укомплектованные иностранными добровольцами из Европы, взяли штурмом парагвайские фортины, (1) после чего основательно укрепились в них и дождались подкрепления.

Парагвайские пограничники не оказали достойного сопротивления и большей частью сдались в плен или отступили в джунгли, поэтому все форты достались боливийцам в целости.

А теперь их нужно отобрать у них, что очень непросто, по причине того, что все фортины построены для круговой обороны, ведь в Гран-Чако очень сложно выстроить какую-то внятную оборонительную линию, из-за густых джунглей вокруг.

Только вот выяснилось, что внятную линию обороны тут тяжело построить только парагвайцам и боливийцам, а немцы с этой задачей справились очень быстро и качественно.

И пока наступающие гренадерские полки РОА изо всех сил задерживали боливийские егеря, пехота окопалась, доставила артиллерию на позиции и, тем самым, свела весь конфликт к позиционному тупику.