Наши уже не придут 5

— Это может вылиться в дипломатический кризис, — начал Литвинов. — Я неоднократно предупреждал, что эти учения — это путь к росту напряжения в дипломатических отношениях между СССР и Японской империей.

— Нам всё равно — мы проводим учения на суверенной территории Советского Союза, — ответил на это Аркадий. — Им это может нравиться или не нравиться, но мы в своём праве. Мы же не отправляли им никаких нот протеста, когда они проводили морские учения в Японском море. А ведь нас даже не предупредили.

— Тем не менее, я считаю, что, в нынешней обстановке, наши действия выглядят чрезмерно агрессивными и могут вызвать ответную реакцию, — покачал головой Литвинов.

— Ответную реакцию мы уже получили — ноту протеста, — улыбнулся Немиров. — Больше ничего не будет, я вас уверяю.

В этот момент он подумал, что Чичерин, по сравнению с Литвиновым, был гигантом дипломатии. Георгий Васильевич, на его месте, не волновался бы, а решил вопрос на своём уровне: у него было очень много личных каналов, было персональное дипломатическое влияние и репутация человека, с которым необходимо считаться.

Литвинов же только нарабатывает дипломатический вес, для остального мира он человек новый и его «пробуют на зуб». Чичерину бы эту ноту просто не отправили. Возможно, всё ограничилось бы телефонным звонком от японского посла, с посылом: «Можно, пожалуйста, больше так не делать?»

— Не переживайте понапрасну, товарищ Литвинов, — попросил Аркадий. — Даже если они захотят эскалации — мы готовы им ответить. Учения «Восток-38» как раз для этого и проводятся — мы демонстрируем соседям, что имеем не только политическую волю жёстко отвечать на любую агрессию, но и возможность осуществления этого жёсткого ответа.

— То есть, улучшать отношения с Японской империей вы не намерены? — уточнил нарком.

— Я? — удивился Немиров. — Решения по внешней политике принимает Верховный Совет СССР, а не генеральный секретарь. Поэтому рекомендую вам обратиться к Президиуму.

Аркадий не совсем понял, почему Максим Максимович вообще пришёл с этим вопросом именно к нему. Видимо, сработала «старая модель» — раньше все подобные вопросы решал Ленин, затем Немиров, а затем, некоторое время, Сталин, как председатель СНК. Иногда бывает сложно перестроиться или просто поверить в то, что всё настолько кардинально изменилось…

— Тогда следующий вопрос, — решил закрыть тему Литвинов. — В Лиге наций была поднята тема статуса ЧВК. Как вы знаете, в Испании действовало около сорока частных военных компаний, сражавшихся за обе стороны конфликта…

— Так, — кивнул Аркадий.

Это ещё один непонятный для него вопрос. Непонятен он ему тем, что статус ЧВК до сих пор не определён. Действуют они уже очень давно, но их правовое положение не регулировалось вообще ничем — нет ни одного международного соглашения, регламентирующего взаимодействия стран с частными военными компаниями. Видимо, скоро такие соглашения появятся…

ЧВК «Царская стража», например, уже давно вызывает беспокойство даже у руководства США. Военные базы «стражи» находятся в Мексике, Гватемале, на Кубе, в Гранаде и в самих США. Были даже попытки обустройства баз в Испании, но, по вполне понятным причинам, базы там не прижились…

Это уже не совсем компания — это уже транснациональная корпорация, самодостаточная и способная отлично функционировать даже без подпитки от «K-Group». К счастью, это чудовище, взращенное на государственном безразличии и крови тысяч людей, полностью контролируется Курчевским, Смутиным, Парфёновым и Гурским.

Однако, даже так, корпорация всё равно подчиняется правилам рынка, поэтому просто вынуждена работать на потребителя и расширять предложение. Так что часть зла, происходящего в Индокитае, Африке, Южной и Центральной Америках, лежит на совести главных акционеров ЧВК, а значит, косвенно, на Советском Союзе.

«Если бы я только знал, во что это выльется…» — подумал Аркадий с сожалением.

— Мы должны определить своё отношение к подобным компаниям, — сказал Максим Максимович.

— Какое отношение к нам имеет Лига наций и поднимаемые ею темы? — спросил Аркадий.

— Вообще-то, это довольно-таки актуально для нас — технически, частные военные компании легальны и у нас, в силу нормативной неопределённости их статуса, — ответил на это Литвинов.

— Звучит, как бред, — покачал головой Аркадий.

— Артельная модель, — парировал наркоминдел. — Модель народного предприятия также вполне укладывается в логику организации ЧВК. То, что это ещё никому не пришло в голову, не означает, что это невозможно.

Немиров обдумал его слова.

— Ладно, вы меня убедили, — вздохнул он.

Ему казалось невозможным нечто подобное, но ведь совсем никто не мешает… Да, на международный уровень такая «народная военная компания» не выйдет, но существовать внутри Союза вполне может. И это не нужно никому.

— Я побеседую с Президиумом, но от вас требуется подробный доклад о возможных последствиях отсутствия нормативной базы, запрещающей частные военные компании, — произнёс Аркадий. — Это верное и своевременное замечание.

— Хорошо, я подготовлю доклад — совместно с НКВД, КГБ, наркоматом юстиции и прокуратурой, — кивнул Максим Максимович. — Если нужны будут дополнительные ведомства — привлеку.

— Согласуйте с Иосифом Виссарионовичем, — сказал ему Аркадий. — А то он очень не любит, когда такие вещи проходят мимо него и без его ведома…

*15 июня 1938 года*

Аркадий удивился числу гвардейцев, осуществлявших охрану крепости Пражский Град. Их так и называют — Градская стража.

В этой крепости, служащей резиденцией президента Чехословакии с 1918 года, не бывает случайных прохожих, а обслуживающий персонал работает в строго разграниченных зонах.

Немиров приехал в Чехословакию с официальным визитом к президенту Эдварду Бенешу, что стало неприятным сюрпризом для Антанты и Третьего Рейха. Они-то уже Чехословакию поделили…

Нелегальная разведка докладывает о непонятной политической активности вокруг Чехословакии. Непонятной для всех, кроме Немирова. Он прекрасно понимает, что именно сейчас происходит.

«Договариваются и утрясают нюансы», — подумал он. — «Но судьбу Чехословакии они уже, для себя, предрешили».

— Красиво тут… — поделился впечатлением Анастас Микоян.