Наши в Блонвуре

— Мог бы. Только уезжаю я не совсем в Штаты.

— А куда? — удивилась Лилит.

— Рондвир, Дэллоиз, Кэйден и Ульцан – они не из Америки. Вообще не с Земли, а из другого мира. Ты, наверное, уже знаешь? Вот с ними я и собрался уйти.

Её взгляд снова погас, в нём стремительно нарастало отчаяние.

— А мне с вами никак нельзя? — решилась она наконец произнести это вслух.

— Почему нельзя. Можно, конечно. Но это ведь не просто другая страна – оттуда ты даже позвонить родителям в Рождество не смогла бы.

— Морис, они давно мертвы, — тихо вымолвила девушка.

— Знаю. Теперь знаю – Дэймон просветил. А раньше я был уверен, что они живы, у вас всё замечательно… Вот и считал себя не вправе ставить тебя перед выбором: я или они. Почему ты не говорила, что их уже нет в живых? Если бы я узнал раньше – не метался бы тут в этих проклятых сомнениях.

— Морис, я не думала, что для тебя это имеет какое-то значение. Иначе, конечно, рассказала бы правду. Просто мне очень больно говорить об их смерти – вот я и молчала, не хотела ни себе лишний раз рвать на части сердце, ни тебе настроение портить, — в глазах Лилит заблестели слёзы.

Морис прижал её к своей груди, целуя в волосы на макушке:

— Всё, не говори больше. Я идиот. Кретин. Всё действительно можно было решить простым разговором. Прости меня, пожалуйста.

— Не за что тебе просить прощения. Я сама, дурочка, устроила себе проблемы. Но я правда, даже предположить не могла, что ты станешь так переживать за моих родителей.

— Лилит, я никогда не знал того, что было у тебя хотя бы до девяти лет. Или до восьми? Что-то не соображу.

— До десяти. Мне двадцать, — улыбнулась она. — Я поздно пошла в школу – у отца были дела в Европе, и в тот год мы жили за границей. В первый класс я отправилась, уже когда вернулись в Россию. А потом ещё осталась на второй год после смерти родителей.

— Но если ты уже такая большая девочка – почему же тётка до сих пор опекает тебя? — удивился Морис.

— Так я ведь учусь. А она ведёт бизнес.

— Логично, — улыбнулся Морис.

— Жалко, что мама с папой никогда тебя не узнают, — вздохнула Лилит. — Ты бы им наверняка понравился, и они были бы очень рады за меня.

— Да уж, понравился бы, — нахмурился Морис. — Особенно, если бы они посмотрели, как я ору на тебя и раскидываю урны.

Лилит тихо засмеялась. Но потом посерьёзнела:

— Знаешь, я готова мириться с твоей вспыльчивостью, если только ты гарантируешь, что никогда не поднимешь руку на меня. Честно говоря, в тот момент я испугалась, что ты меня ударишь.

— Нет! — вскричал Морис. — Лилит, психанув, я могу разнести в щепки весь дом, но поднять руку на женщину – никогда!

— Ну, весь дом в щепки – это тоже перебор, — уже притворно нахмурилась девушка. — Будешь слишком буянить… я тебя покусаю!

— Чёрт, опять забыл, что ты у меня оборотень, — улыбнулся Морис. — Видать, придётся-таки работать над собой. А то неудобно как-то объяснять друзьям, что это меня жена за плохое поведение искусала.

— Ты всегда можешь сказать им, что на тебя напала какая-то чужая собака.

— Вот только нападают на меня исключительно оборотни – с собаками я всегда отлично ладил. Если не считать придурочной соседской собачонки.

— А она точно не оборотень? — засмеялась Лилит.

— Разве оборотни бывают размером с кошку?

— Нет, это вряд ли.

— Слушай, а перекинься, — вдруг попросил Морис. — Должен же я наконец увидеть и другую твою ипостась.

Лилит идея не слишком приглянулась:

— А ты не сбежишь от меня после этого?

— Девочка моя, — Морис обнял её крепче, — я давно привык к тому монстру, в которого обращается Дэллоиз. С чего ж мне от милого леонбергера-то бежать? Или ты другой породы?

— Нет, я тоже леонбергер. Но всё-таки давай как-нибудь в следующий раз.

— Ладно, — не стал он настаивать. — Ты мне, кстати, на главный вопрос ещё не ответила – пойдёшь со мной на Альтеран?

— Морис, неужели ты действительно сомневаешься?

— Но это же совершенно другой мир. Лилит, ты должна понимать – там всё по-другому. Я, правда, сам имею весьма поверхностное представление о нём. Но там что-то вроде средневековья. Нет вовсе никакой техники, и автомобилей тоже нет – все на лошадях ездят.

— Я умею ездить верхом, — радостно сообщила Лилит.

— А я вот ещё толком не научился, — признался Морис.

— Обратись к Ландорам – они потрясно держатся в седле. И без седла, кстати, тоже.

— Мда, мои индейские крови тут что-то подкачали, — усмехнулся он. — Так ты уверена, что сможешь жить на Альтеране?

— Морис, я абсолютно уверена, что не могу без тебя. А с тобой я смогу жить где угодно. Поверь.

— Вот недаром я на тебя сразу запал, — улыбнулся он, поправляя прядь её волос. — А что всё-таки насчёт приворотного зелья – поила меня им? Уж признавайся.

— Нет, никогда, — твёрдо заверила его девушка.

— А что за таблетки-то, покажешь?

— Зачем? — оторопела она.

— Просто любопытно.

— Хорошо, покажу, — вздохнула Лилит и, поднявшись с кровати, полезла в тумбочку. — Если только их Настя не спёрла.

Однако «зелье» оказалось на месте. Она протянула Морису крошечную пластиковую баночку.

Внутри оказались всего две маленькие травянистого цвета горошины.

Принюхавшись, и не обнаружив вовсе никакого запаха, хакер защёлкнул крышку.

— А вот Рондвир прекрасно обходится без всяких таблеток, — с усмешкой заметил он.

— Ты это сейчас о чём? — опешила Лилит.

— Да о том, что этот паразит вытворил в староновогоднюю ночь, — пояснил мужчина. И, видя, что понимания в глазах возлюбленной не прибавилось, продолжил: — Я когда от Насти про зелье услышал – подумал, что ты меня им опоила, вот я и не удержался-таки. А, оказывается, это Ронд меня подтолкнул, пока мы с тобой танцевали.

— Магией? — догадалась Лилит.

— Ну да. Так что воздействие всё-таки имело место, только с автором я ошибся. Извини, что подумал на тебя.

— Значит, всё было не настоящим… — чуть ли не до слёз расстроилась девушка.

— Да нет же, — ласково улыбнулся ей Морис. — Ронд просто помог мне решиться перейти черту. Так что изнасилованным я себя уж точно не ощущаю, — засмеялся он. — Ночь была потрясающей!

— Точно? — Лилит посмотрела на него испытующе.

— Вне всяких сомнений.

Морис нежно прильнул к губам возлюбленной, расстегивая пуговицы на её блузке.