Наши в Блонвуре

— Козыри никогда не бывают лишними, — подойдя, Лиссант притянул её к себе и поцеловал в губы. — Отец никак не может забыть, что мы потомки королей. Так почему бы и не обратить его внимание на то, что может польстить его самолюбию?

— Но во мне нет королевских кровей, — возразила Сэйлиар.

— Родство с шид’вэром это тоже неплохо, — тепло улыбнулся ей вампир. — А Лонгаронель правая рука Элестайла.

— Элестайл? Кто это? — не поняла девушка.

— Дагратдер. Элестайл – его настоящее имя, которое он был вынужден сменить при коронации, взяв имя предшественника, своего дяди. Но в последнее время в Бордгире его называют Дагратдером всё реже.

— Почему? — поинтересовалась эльфийка.

— Он заслужил право носить собственное имя. Тогда факт смены короля на престоле Бордгира утаили от всего остального мира, дабы не выставлять на всеобщее обозрение наши междоусобные распри. На протяжении последних лет десяти своего правления первый Дагратдер становился всё большим кошмаром Бордгира. В конце концов вспыхнул мятеж. Дагратдер был убит. Но пролилось ещё немало невинной крови. Ладно, давай не будем об этом, — махнул рукой Лиссант, болезненно скривившись. — После подавления мятежа Совет кланов принял решение короновать Элестайла. Ему тогда было всего двадцать пять, и заранее никто не готовил его к роли правителя. Практически все думали, что мальчишка лишь окончательно погрузит Бордгир в хаос. Однако Элестайл отлично справлялся со своими обязанностями – он не только постепенно восстановил всё, что разрушил Дагратдер, но и спас Бордгир от кровопролитнейшей войны, которую так стремились организовать нам вариты. А по большому счету, он и весь Альтеран от варитов спас. Короче говоря, ни к чему ему носить имя тирана. Тем более, нынешняя обстановка такова, что мы уже вполне можем позволить себе вынести из избы сор прошлого.

— И как давно королём у вас стал Элестайл? — спросила Сэйлиар.

— Тринадцать лет назад.

— Значит, и мятеж был тринадцать лет назад. А кто его поднял?

— Кронсталл, то есть наш клан. Во главе с моим дедом.

— Вот как? — распахнула глаза эльфийка.

— Да. Основное противостояние и развернулось между Кронсталлом и Адельвуртом. Нас поддерживал кое-кто из других кланов. Но в конце концов на стороне Адельвурта выступил Фолмирарт, и мы потерпели фиаско. Деда и других из мятежной верхушки казнили. Правда, отца дед сумел вывести из-под удара.

Ресницы девушки снова удивлённо взметнулись вверх:

— И при этом вы сейчас входите в число приближённых короля?

— Как видишь, — Лиссант улыбнулся одними губами. — Во-первых, мятежников карал Совет, не Элестайл. Кронсталл, правда, надеялся, что Совет вернёт трон нам. Но они предпочли оставить власть в руках представителя Адельвурта и короновали юнца. Однако инициативы самого Элестайла в этом не было. А если ты о том, что он приблизил к себе бывших мятежников. Уверен, Элестайл тоже понимает, что для мятежа имелись объективные причины.

— А для недавнего заговора?! — вдруг вопросила Сэйлиар. — Того самого, что едва не стравил Бордгир с Лорвейном и Виргином. До сих пор мне не было известно имя вампира, стоявшего за убийствами ни в чём не повинных эльфов и виргов. Я знала только, что они пали жертвой борьбы за власть в Бордгире – некий претендент на трон пытался дискредитировать Дагратдера. И тот обещал покарать преступника. Но я ведь правильно понимаю, что претендовал тогда на трон именно Кридирнор? — эльфийка впилась в него испытующим взглядом.

101-2

Ещё при первом её упоминании о заговоре Лиссант вздрогнул всем телом. А теперь изо всех сил боролся с накатывавшей дурнотой отчаяния. Меньше всего он хотел, чтобы Сэйлиар узнала о роли его отца в событиях тех дней. Но сам же навел её на догадку, упомянув о претензиях их семьи на трон. Идиот! Однако сказанного не воротишь.

И как быть теперь? Сказав правду, он может вовсе потерять Сэйлиар! Эльфы всегда были очень сплочены, и гибель каждого из них – трагедия для всех. Всё отрицать? Тоже не вариант. Да, вызнать истину возможно только в Бордгире – из эльфов она известна лишь Анвельдеру и Дальгондеру, но к королю Сэйлиар обратиться вряд ли решится, а молчанием Дальга Лиссант заручился – не далее как сегодня, выясняя, не доводился ли убитый в Гиблом лесу его дальний родственник родичем и Сэйлиар. По счастью, не доводился. Только ведь именно в Бордгире им с Сэйлиар жить, если они поженятся. А значит, недалёк тот час, когда, с его помощью или без, она раскопает правду. И беспардонной лжи ему уж точно не простит.

— Лиссант, почему ты молчишь?! — Сэйлиар продолжала сверлить его требовательным взглядом.

Сейчас вампир здорово пожалел, что его брат ушёл, оставив их наедине – в искусстве обходить острые углы Айнвор был более искушён. Он бы, наверное, нашёл способ как-то выкрутиться. Лиссанту же ничего путного в голову не приходило.

— Сэйл, поверь, отец безумно сожалеет о том, что натворил, — вздохнул вампир. — Да, жажда власти тогда застила его разум. Но если бы можно было повернуть время вспять, он бы своих ошибок точно не повторил.

— Ты называешь простой ошибкой больше десятка убийств?! — взвилась эльфийка. — Потрясающий цинизм! — в её пылающих гневом глазах блеснули слёзы.

— Политика вообще штука циничная, — опять вздохнул Лиссант. — Иные ради удовлетворения своих амбиций или выгоды отправляют на смерть десятки тысяч. Но я не оправдываю отца – лишь говорю, как было. Тогда он числил Элестайла выскочкой, недостойным трона, к тому же продолжением Дагратдера. Талантливого и дальновидного политика отец оценил в нём уже после тех трагичных событий – осознав, к своему стыду, собственную слепоту.

— Ещё бы Кридирнору не оценить Элестайла, когда тот с лёгкостью простил ему все преступления, да ещё и облагодетельствовал! — зло бросила Сэйлиар.

— Ты неправа, — помотал головой Лиссант. — Будь уверена, Элестайлу то решение далось отнюдь не легко. Да, за нарушение договора Норбернта кара предполагается одна – смерть. Но просто так Кронсталл бы Кридирнора не сдал. По сути, Элестайлу пришлось выбирать между следованием букве закона и гражданской войной. Отец же предложил ему за помилование безоговорочную верность – свою собственную и всего Кронсталла. И даже если судить беспристрастно – я считаю, Элестайл сделал верный выбор. Кстати, в итоге с оным согласился и ваш Анвельдер. Ослабление Бордгира братоубийственной войной ему тоже не было нужно.

— Интересно, почему? — удивилась эльфийка.

— Правда не понимаешь? — Лиссант заглянул ей в глаза. — А между тем, именно мы – та сила, что держит в узде людей. Не станет нас, и люди вновь дадут волю своим захватническим инстинктам. К сожалению, мы попустительствовали, когда они истребляли орков – результат тебе известен. Не сомневайся, мысль избавить мир от эльфов придёт к ним в головы, едва забрезжит надежда на исполнение замысла.

— Да, наверное, ты прав, — печально согласилась она. — Мы нужны друг другу. Я имею в виду Лорвейн с Бордгиром. И Виргин.

— А мы с тобой? — Лиссант посмотрел ей в глаза, пытаясь прочесть нынешний настрой возлюбленной. — Клянусь, в той затее мы с Айнвором не поддерживали отца. Напротив, всячески старались образумить его. Но он упёрся. Твердил лишь, что это наш шанс восстановить справедливость, и ничего не хотел слушать.

— Восстановить справедливость? В чём? — удивилась девушка.

— Норбернт, дед Элестайла, отобрал трон у моего прадеда. Тот проводил необходимые, но не слишком популярные реформы. А тут Норбернт с его гениальными договорами! На волне своей популярности он подсуетился организовать референдум. И, конечно же, собрал большинство голосов, тем самым вынудив Совет передать корону ему.