Наследие Богини

— Что с ним сделал? — спросила я надломленным голосом. — Где, чёрт побери, мой сын?

Кронос указал куда-то за мою спину. Я обернулась. Ава сидела в кресле-качалке, которого ещё вчера здесь не было, и держала в руках Майло.

— Она не расставалась с ним с твоего прошлого появления, — сообщил Кронос.

Я бросилась к ней, и Ава подняла глаза. На одно жуткое мгновение мне показалось, что она меня видит, но она смотрела насквозь.

— Я тебе не верю, — сказала она Кроносу. — Можешь притворяться сколько хочешь. Но я знаю, что Кейт здесь нет. А если бы и была, ты бы не смог её увидеть.

Всё ещё отрицает правду, значит. Пока что это не имеет значения. Я смотрела, как Майло радостно присосался к кончику её мизинца, и моё сердце таяло. Открыв глаза, он увидел меня. Готова поклясться, он улыбнулся, не выпуская изо рта палец.

— Привет, сыночек, — прошептала я, опускаясь на колени рядом с Авой. Ножка её кресла качнулась сквозь моё нематериальное бедро. — Вы только посмотрите на него.

Глаза блестят, щёчки розовые. Маленькие ладошки машут мне с ещё большей радостью. чем прежде. Он похож на здорового десятидневного младенца. Не знаю, чем кормит его Ава, но ему это помогает.

— Почему он стал выглядеть здоровее? — спросила я Кроноса, и он повторил мой вопрос.

Ава, которая, видимо, не догадалась, что он снова повторяет за мной, пожала плечами.

— Все знают, что новорождённые любят, когда их держат на руках. И не какие-то бесчувственные глыбы. Капелька любви творит чудеса.

А прямо сейчас она единственная, кто может ему это дать. Я прикусываю щеку изнутри, глядя на Майло. Он так красив, что мне больно на него смотреть, но всё равно не могу оторвать глаз.

— Зачем ты напал на людей? — обратилась я к Кроносу.

— По той же причине, зачем я напал на Афины, — ответил он. — Чтобы преподать урок Совету.

— И какой же урок они должны были извлечь? — огрызнулась я. — Чем сильнее ты бьёшь по ним, тем с меньшей вероятностью они согласятся на перемирие.

— Мы оба знаем, что это в любом случае невозможно, — сказал он. Ава растерянно нахмурилась.

— Перестань! — потребовала она, крепче прижав к себе Майло. — Её здесь нет.

— Скажи ей, что соврал вчера, — предложила я. Ава сейчас делает для Майло то, что никто другой на этом острове не стал бы (да и не смог). Боюсь, если Кронос скажет что-то не то, она может уйти, оставив малыша. Я не могу этого допустить. Меньше всего ему сейчас нужно потерять ещё одного любящего человека в его жизни.

Кронос вздохнул и произнёс раздражённым голосом:

— Вчерашние слова были моими собственными, а не повторением сказанного Кейт. Приношу свои глубочайшие извинения.

Ава ухмыльнулась.

— Я так и знала. Ты подонок.

— Ты не первая, кто мне это говорит, — с удивительным спокойствием откликнулся Кронос. — Моя дорогая Кейт, факт остаётся фактом: пока Совет возглавляет Уолтер, перемирию не бывать.

— Я не смогу убедить их свергнуть Уолтера. А даже если бы и могла, то не стала бы, — сказала я.

— Тогда ты знаешь, какими будут последствия. Время бездействия закончилось. Я дал Совету достаточно времени, чтобы сдаться, но раз они не послушались, я сделаю то, что должен, чтобы поставить их на место.

Моё сердце ухнуло вниз.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Дай им ещё немного времени. Дай мне ещё немного времени.

— Это ничего не изменит. До зимнего солнцестояния осталось меньше трёх месяцев. После этого их цепи больше не смогут меня удержать.

— Знаю.

— Тогда зачем ты пришла? — спросил Кронос. — Только не говори мне, что просто хотела увидеть сына.

Я бы провела вечность взаперти с Каллиопой ради пяти минут с Майло. Но я не говорю этого вслух, потому что Кронос прав. Он всегда прав.

— Ты знаешь, зачем я здесь.

Я слышала приближение его шагов. Он опустился на колени рядом со мной и обнял за талию. Ава отпрянула от него. Могу её понять.

— Кейт? — позвала она. Её голос дрожал, а глаза отчаянно пытались меня разглядеть. Я не стала ей отвечать. Сейчас не до неё.

— Я хочу услышать это от тебя, — хрипло произнёс Кронос. Его губы были прямо над моим ухом, но я не чувствовала его дыхания. Ни горячего, ни холодного, никакого.

Я сжала руки в кулак и посмотрела в голубые глаза Майло. Генри поймёт. Должен понять.

— Я здесь, чтобы заключить сделку.

— В этот раз по-настоящему? — уточнил Кронос.

— Да, — прошептала я. — По-настоящему.

Глава 11

ГОРИЗОНТ

Кронос позволил мне провести семь дней с Генри и мамой, перед тем как нападёт вновь.

Не по доброте душевной, конечно. Я никак не могла попасть на остров сама, равно как и попросить кого-нибудь перенести меня. К тому же чем больше вовлечённых, тем выше шанс, что Генри об этом узнает.

Поэтому мне нужно научиться самой. Пока что я едва ли могу телепортироваться внутри одной комнаты без помощи Генри; научиться пересекать океан за неделю кажется невозможной задачей, но я должна.

Вернувшись на Олимп, я столкнулась в двумя фактами: первый — я плакала; второй — рядом со мной лежал Генри и смотрел на меня, не отрываясь.

— Ты в порядке? — Он провёл большим пальцем по моей щеке, вытирая слезу. Мне стало трудно дышать. Тут же захотелось рассказать ему обо всём, но я не могла. Это ради Майло. Если кто-то и должен пожертвовать собой, то пусть это буду я. Кронос уже потребовал, чтобы Каллиопа не причиняла вреда мне или Майло. Генри такого добиться не сможет, а он слишком важен, слишком силён, слишком нужен остальным, чтобы жертвовать собой. А я найду способ вернуться назад при первой же возможности. Возможно, если я научусь телепортироваться как следует, то смогу схватить Майло и сбежать. Слабая надежда, но хоть что-то. Рисковать жизнью Генри я не готова.

— Я так сильно тебя люблю, — сказала я, мгновенно сократив расстояние между нами, и прижалась к нему всем телом. — Что бы ни случилось, к чему бы ни привела эта война… Я люблю тебя, всегда и навеки.

Генри долго молчал, а я считала секунды, радуясь каждому его вдоху. Наконец, его губы коснулись моих, целуя с щемящей нежностью.

— Ты моя жизнь, — слова прозвучали шёпотом, эхом донесённым из глубин его души, обволакивая моё тело и наполняя чем-то непоколебимым. — Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы ты была счастлива. До встречи с тобой мой мир был вереницей дней, серых и пустых. Я ничего не ждал, ни к чему не стремился. Ты даже не представляешь, что это такое — вечность в одиночестве. Каждый день я мечтал о тебе. Каждый день я жил одной лишь надеждой, что рано или поздно мы встретимся. И когда я наконец нашёл тебя…

Он наклонился и снова поцеловал меня, ещё ласковее, чем в первый раз. Его рука скользнула под мою футболку, легла на мой живот, но в этом прикосновении не было ничего эротического. Генри словно хотел запомнить меня, так же, как и я его.

— Я существую больше тысячелетий, чем могу вспомнить. Я видел столько рассветов и закатов, что дни потеряли всякое значение. Многие века они пролетали для меня, слившись в один. Но той ночью, когда мы встретились у реки… Когда ты пожертвовала собой, чтобы спасти едва знакомую девушку… Моё сердце забилось вновь.