Наследие капитана Флинта

Я ничего не ответил, издав лишь какой-то звук в знак того, что заметил его появление. Капитан поднес к глазам подзорную трубу.

– Что там такое? – спросил он, указывая пальцем.

– Холм Подзорная труба, – ответил я. – А там, – я указал направо, – возвышенность Фок-мачта. Мы стоим перед Северной стоянкой, капитан.

Он откликнулся с некоторым раздражением:

– Да. Я тоже умею читать карту, мистер Хокинс. Во всяком случае, мне все это говорят. Я не имел в виду данные карты. Я спрашиваю о том строении.

Я напряг глаза. Он вручил мне подзорную трубу и сказал:

– Юго-юго-запад. Близ вершины Подзорной трубы.

Я посмотрел. Незаконченное строение из жердей и кольев поднималось недалеко от вершины. Оно казалось покинутым. С минуту мы стояли, не произнося ни слова. Капитан протянул руку, и я отдал ему трубу.

– Люди, которые это сделали, никакие не строители, мистер Хокинс. – Он снова поднял к глазам трубу. – Пусто. Не используется. Никаких людей нет. Такое мое мнение.

Капитан Рид громко свистнул в свисток. Появился Нунсток.

– Боцман, сходите за мистером Коллом.

– Есть, сэр.

На палубе собрались и все остальные; последней пришла Грейс Ричардсон. К тому времени, как она появилась, дядюшка Амброуз, доктор Джеффериз, мистер Колл и Нунсток уже окружили капитана Рида. Все мы расступились перед ней точно так, как это обычно делают по отношению к человеку в глубоком трауре. Для нее освободили место рядом с капитаном. Он отдал ей подзорную трубу и сказал, чтобы она внимательно посмотрела на остров.

Через несколько минут она вернула трубу капитану и тихо произнесла:

– Какое пустынное, дикое место.

– Мадам, здесь нет и признака человеческой жизни.

Он говорил без обиняков и вовсе не сочувственно.

По предложению капитана дядюшка Амброуз, а затем и мистер Колл поглядели на остров в подзорную трубу. Пока они беседовали меж собой, я пристально всматривался в неоконченное строение.

– Им, по крайней мере, пришлось высоко забраться, – сказал я громко.

Капитан Рид снова взял трубу и стал смотреть на холм.

– Боцман, приведите сюда Ганна!

Пришел Бен, опять, как ночью, испуганно прикрывая ладонями голову.

– Что там было? – спросил его капитан.

– На Подзорной трубе? Козы Бена Ганна, кэп. Они прыгали повыше каких других коз на всем белом свете.

– Местность, Бен?!

Бен испугался еще больше, так что я перевел:

– Земля там какая, Бен? Мог человек там поселиться и жить так высоко?

– Ох, Джим, нет. Никто там жить не мог. Да и сам Всевышний, даже Он не мог бы, никак!

– Там что, трудно проходить, Бен?

– Трудно, Джим.

– Даже для тебя трудно, Бен?

– Ох, круто очень, Джим. И высоко. И твердо. Любой свалится. Даже козы там чуть не пугались, Джим.

– Спасибо, Бен, – сказал я.

Мне ужасно хотелось спросить его, что он думает про это грубое строение, которое мы разглядели на склоне, но момент был неподходящий. Бен торопливо пошел прочь.

– Капитан!

Он обратил свое внимание на меня.

– В интересах скорейшего возвращения, – сказал я, – нам лучше отправиться на берег без Бена. Я знаю дорогу.

– Я всегда считал его обузой. Но если он отыщет груз…

– Лучше нам покончить сначала с одним делом, потом взяться за другое, – возразил я.

Колл согласно и с явным облегчением кивнул; я же просто защищал Бена от трудностей короткой вылазки и резких приказаний, но в то же время показывал Грейс Ричардсон, что отдаю первейшее предпочтение ее поискам.

Капитан подвел итог:

– Я смотрю на это дело вот как, – сказал он. – Мадам, джентльмены, мы не видим здесь изменившихся обстоятельств или перспектив, резко отличных от того, чего мы ожидали. Мы не видим здесь признаков какой-либо организации. Или цивилизации. Или обычной повседневной человеческой жизни.

– И правда, сэр, – сказал Натан Колл, – там не видно ни дороги, ни тропы. – И он взмахнул рукой с подзорной трубой, указывая на берег. – Мы все обозрели низменную часть острова, устье залива и песчаную косу, вплоть до самого леса.

– Никакой гавани, – сказал дядюшка Амброуз. – Даже места швартовки нет.

– Однако в соответствии с целью нашего путешествия, – продолжал капитан Рид, – мы все должны выяснить. Мистер Колл, возьмите шесть человек. Вооружите их. Мистер Хокинс, я ожидаю, что вы – по вашей доброй воле – станете седьмым. Вы отыщете путь к холму. Я так понимаю, что другая сторона острова столь же негостеприимна?

Я кивнул.

– Экипаж «Испаньолы» видел остров со всех сторон. Весь остров грозит болезнями и опасностями.

– Отправляйтесь тотчас же, – приказал капитан. – Доберитесь до неоконченного строения. Оно, по крайней мере, признак того, что когда-то здесь жили люди. Или пытались жить. Если отыщете вашего человека… Мистер Колл, доставьте его на борт. Если это представится вам неразумным, какова бы ни была тому причина, возвращайтесь, и мы снова это обдумаем. В общем, сделайте то, что сможете. Возвращайтесь, когда сочтете это необходимым.

Натан Колл прекрасно знал свое дело, но умел не привлекать к себе внимания. Уже через несколько минут мы спустились в шлюпку. Когда я направился к веревочному трапу, Грейс Ричардсон смотрела мне вслед, не проявляя никаких чувств. Луи помахал мне – обеими руками; к тому времени я уже начинал относиться к мальчику по-отцовски, и это не добавляло мне добрых чувств к Джозефу Тейту. Бен Ганн так и не появился.

Под командой мистера Колла матросы гребли сильно и ровно. Я смотрел на остров, не отрывая глаз, как для того, чтобы совладать с собственным страхом перед этими местами, так и для того, чтобы представить себе, что ждет нас впереди. Мы достигли берега Северной стоянки через полчаса. И вот я снова почувствовал под ногами прибрежный песок Острова Сокровищ. К моему удивлению, почти все мои опасения утихли, и я ощутил радостное возбуждение. Пришвартовав шлюпку к знакомому высокому утесу, наша восьмерка построилась и молча двинулась по ровной земле, неся развернутый королевский штандарт. Когда мы вошли в редкий лес, прохладный бриз освежал нас, каркали и щебетали птицы. Единственной трудностью оказались корни, словно твердые змеи извивавшиеся под верхним слоем почвы и то и дело грозившие схватить нас за щиколотки.

Примерно через час или чуть больше, держась так, что ручей и болота оставались от нас слева, то есть на юго-востоке, мы начали подъем по крутому склону холма. Один раз нам пришлось пробираться по высохшему руслу – в дождливую пору тут, должно быть, стремительно несся бурный поток. Здесь было тенисто и сухо, нигде – по всей его длине – не сверкало и полоски воды. Почва под ногами ненадолго выравнивалась, затем снова поднималась вверх, порой так круто, словно мы взбирались по горному склону. Мы остановились и посмотрели на полуразрушенную хижину далеко наверху.