Наследие стражей. Иди... Том 1 и Том 2

А уж голосящий ругательствами эльф, оказалось зрелищем и вовсе не для слабонервных! В безветренный, казалось бы, день, прибрежные кусты от его воплей к самой воде гнулись, трава и вовсе полегла, а лошади, нервно пританцовывая, пряли ушами, и норовили вырвать уздечки у валетов из рук.

Из членораздельной части свары мы поняли, что нынешняя переправа через реку была, так сказать, экспериментальной, а вот раньше-то они всегда ходили через мосты. Один стоял в пятнадцати верстах вверх по течению, а тот, что вниз, аж в дне пути. В этот же раз наши Сопровождающие решили срезать и рвануть наискосок, что «паромная» переправа в ближайшей деревне в теории и позволяла сделать. На практике же получилось то, что получилось — полдня впустую потраченного времени и раздор между приятелями.

При этом именно эльфа в этот раз на эксперименты тянуло несколько больше, чем гнома, а потому крайним в нашей задержке сделали его. Тот такого огреха за собой не признавал... оттого, собственно, кусты и гнулись.

Хорошо хоть перекусить нам собрали еще в замке, и имелось чем отобедать прямо тут же, на берегу, а то б и не знаю, когда мы стронулись с места, если б пришлось заезжать еще и в местный трактир.

В результате потерянных часов мы не добрались и до запланированного места ночлега, то есть до знакомого и, полагаю, приличного заведения. А так, вечером, уже по первой темноте, мы загрузились туда, куда доехали и получили то, что я про себя обозначил, как сервис чисто по-средневековски.

И в зале трактира стояли вроде те же, сто лет пользованные лавки и столы, те же темные балки потолок держали, да и тележной колесо вместо люстры свисало там же, что и в заведении у Марны. Но вот грязь, какая-то раздолбанность всего вокруг и непередаваемая вонь, тяжелым дымным облаком висящая в помещении, делали это место совсем другим.

Княжна с Сули прижали платочки к носикам, а Крис, затыкая свой рукавом, проныл:

— Как мы здесь есть-то будем?!

Джер, видно считая ниже своего достоинства прикрываться как девчонки, лишь презрительно скривился:

— Ты лучше подумай, ЧТО мы тут есть будем!

— А жрать-то уже хочется... — обреченно протянул Мар.

Мы стояли посреди зала, а на нас пялились. С интересом и недобро, но задевать не пытались, все ж расположились мы кучно и толпой немаленькой — считай, забили весь проход. И если магов в нас, скорее всего, не рассмотрели, то наличие хорошего оружия не заметить было невозможно.

Вернувшийся от стойки Миха принялся руководить:

— Так, сейчас нам ту часть зала освободят, — махнул он рукой на два длинных стола справа, к которым уже ломанулся один мужик от стойки, а второй от двери. — Рассаживаемся.

Действительно, оттуда шуганули компанию каких-то парней, довольно веселого вида, которые сначала вроде возбухнули, но разглядев нас повнимательней, буянить все же не решились. А двух вдрызг пьяных мужиков из-за другого стола и вовсе, можно сказать, выпиннули и не спросили.

Когда мы расселись, рекруты и Сопровождающие за одним столом, валеты и Арч за другим, молчаливый нынче эльф, так же, не говоря ни слова, выставил посередине столешниц фигурки из дерева. И я признал в них беспонтовые штучки, подобные тем, которые видел в трактире у Марны в первый свой день здесь.

Расспрашивать никого не пришлось, с чего это наш Дуля чудить начал, потому как он поводил рукой над одной резной деревяшкой, потом над второй и от них тут же повеяло свежестью, приправленной запахами хвои и луговых трав. Стал быть, ароматизаторы такие местные... а я и не знал.

На этот раз нам достался олешек, и его наивная мордочка с раскосыми печальными глазами чем-то очень напоминала эльфячью.

Но вот гнилой запашок из-за рта трактирщика, склонившегося как раз между мной и Михой, зверушка-вонюшка перебить не смогла, да и амбре застарелого пота тоже. Хотя отвернулся я не только от его лыбящейся щетинистой хари и щербатого чернозубого рта. Мысль, что этот человек в засаленной, далеко не первого дня носки одежде, имеет какое-то отношение к приготовлению пищи, аппетита мне как-то не добавляло и пришлось себя отвлекать.

Впрочем, отвлеченье это пользы не принесло, разве что стало понятно, откуда такой смрадный букет взялся в жрательном,казалось бы, заведение — наш-то хозяин, надо отдать ему должное, был, вне всякого сомнения, одним из приличнейших в этом зале людей.

Девицы, что принялись подавать на стол, были под стать трактирщику. Вроде и те же рубашки, расшитые по низкому вороту, и сиськи, подпертые корсетом, в них с виду не хуже, чем у девчонок Марны или той же Сули. Но вот фартуки замызганные и повеявший от близкого движения запашок, выдающий давно немытое тело, к ним ни взгляд, ни хоть какие-нибудь части тела, не привлекали совсем.

А потому, когда одна из них потерлась как бы невзначай о мое плечо, перегибаясь через него с блюдом, я отстранился. Мне в этот момент было чем заняться и к чему призывать всю мою небрезгливость и без заигрываний неряшливой девицы.

Передо мной как раз поставили суп... похлебку... как бы не помои, тьфу, подумалось не к месту... в общем, какое-то неопределяемого вида варево. Притом не в тарелке, а в корке хлеба.

Я окинул стол взглядом. Нет, тарелками никого не оделили. И лишь посередине стояли деревянные блюда — одно с крупно нарезанным хлебом, второе с разломанной... скорее даже раскуроченной курицей и третье, с овощами.

— Ешь быстрей, — пихнул меня гном локтем, — а то сейчас размокнет и расползется.

Приборов нам не подали, и я полез в омоньер за заветным мешочком с ними.

Уже черпая варево ложкой я, отвлекаясь от не самых лучших вкусовых ощущений, потихоньку разглядывал соседние столы. А именно, сидящих за ними, пытаясь понять, как народ обходится при еде без этих самых приборов.

Народ обходился легко — где ножом куски ловил, где тем же хлебушком вымакивал, но в основном руками, как есть — щепотью и горстью.

Руди, как ни странно, тоже харчами перебирать не стал, оголодал видно сильно. Он расположился на лавке между мной и Дулей, привстав и опершись передними лапами о стол. Так и хлебал из своей корки, закусывая размокшими краями. Курицу ему мне пришлось разбирать, поскольку кошачьи лапки к захвату оказались не пригодны и сам он смачно обгладывать косточки не мог. Его это, чувствовалось, несказанно злило. Но он был умничкой и терпел.

На него поглядывали косо, но к нам по-прежнему не лезли. Толпа хорошо вооруженных мужчин к желанию рыпаться не располагала.

Спали нынче тоже в соответствующих условиях.

Комнаты нам предоставили всего три. И постель в каждой имелась только одна. И то, узкая и какая-то хлипкая на вид, а белье на ней своей «свежестью» могло посоперничать с одежей трактирщика.

Благо, нам подкинули несколько тюфяков, и я один застолбил сразу. Гном тоже предпочел соломенный матрасик и развалился с другой стороны от кровати. Так что на постели предстояло возлежать Крису. Тот переморщился весь конечно и попыхтел, но истину «кто не успел, тот опоздал», все же принял и, подстелив под себя плащик, улегся.