Наследие заводного ключа

Но все же мы шли в неизвестность.

***

Когда мы достигли «Развлечений и Игрушек Прикета», забрезжил рассвет. Я выбилась из сил. Я не знала, как долго мы бродили в туманах парка, но казалось, будто ночь закончилась слишком неожиданно.

Обогнув Гайд-Парк и направившись на север, мы брели вниз по бесчисленным улицам из домов с террасами, все они аккуратно выстроились как послушные школьники, вставшие ровным рядочком. Узорная резьба по камню служила вычурным украшательством домам, которые в остальном походили на коробки.

Мы не заметили ни следа мужчины в чёрном, и в итоге Уилл спрятал пистолет.

Когда мы оказались на Бонд Стрит, совсем недалеко от места на Оксфорд стрит, где я выросла, я вздохнула. Каждое здание здесь имело свою индивидуальность, но они все равно стояли плечом к плечу, оставляя пространство лишь для брусчатки и фонарных столбов. Каждый навес казался знакомым, даже в темноте. Это мой дом, и все же проходя здесь, я чувствовала, что мне некуда идти.

Мои глаза горели, кожа на щеках казалась натянутой и зудела. Мне нужно место, чтобы отдохнуть, но приближаясь к магазину Прикета, я не думала, что мы обретём там отдых. За ночь туман рассеялся. Теперь тень зданий тянулась по улице в свете нового утра.

Магазин был закрыт, свет не горел, тонкий слой пыли покрывал аккуратно расставленные в витрине игрушки. Кукла улыбалась мне, слабый солнечный свет тускнел в её безжизненных глянцевых глазах.

Вдова вообще жила здесь?

Уилл провёл усталой рукой по лицу. Если я и чувствовала себя уставшей, то не имела права жаловаться. Он тоже провёл всю ночь на ногах.

Я заметила стилизованный цветок с тремя лепестками, встроенный в мундир оловянного солдатика на вывеске, которая висела над дверью. Выцветшая табличка «ЗАКРЫТО» криво висела в окне.

Я постучала.

Ничего.

— Может, она ещё не проснулась? — Уилл заглянул в окно, но внутри магазина было слишком темно, чтобы что-то разглядеть.

Я снова постучала.

В это же время мы услышали внутри магазина шарканье ног. Дверь медленно приоткрылась.

— Мы закрыты, пока не будет объявлено об обратном.

Я резко просунула руку в проем, надеясь, что ей хватит милости не захлопнуть дверь на моих пальцах.

— Люсинда Прикет? — взмолилась я.

Дверь открылась немного шире, показывая худощавую женщину, с головы до пят одетую в роскошное траурное платье. Чёрное кружево свисало с элегантной дамской шляпки, отороченной вуалью и блестящими вороными перьями. Она затемняла её бледное лицо, и я едва могла разглядеть его выражение. И все же вуаль не могла скрыть великолепия прекрасной леди, стоявшей передо мной. Она не могла быть намного старше двадцати, с золотисто-рыжеватыми волосами, глазами цвета синевы далёких тропических морей, и аурой аристократии.

— Что вы хотите? — потребовала она. Её голос, немного хриплый, звучал так, словно она не пользовалась им многие годы.

— Меня зовут Мег Уитлок. Я дочь Джорджа и Эльзы Уитлок, — даже произнося эти слова, я страшилась, что мужчина в чёрном пальто притаился за нами на авеню, и в это мгновение прогремит новый выстрел.

Миссис Прикет положила один палец под мой подбородок и приподняла лицо. Я посмотрела ей в глаза через вуаль. Они расширились от шока.

— Милостивый Боже, внутрь!

Её рука в перчатке сжала мою и потянула внутрь. Уилл последовал за мной, затем вдова захлопнула дверь.

Дрожь захлестнула меня, когда я окинула взглядом пыльный магазин. Марионетки с глумящимися лицами свисали с балок. Паутина собралась между их нитями. На полках неподвижно и безмолвно сидело множество чудес. Музыкальные шкатулки, оловянные солдатики, заводные животные — здесь безжизненно лежала магия тысячи поблёкших и неподвижных Рождеств.

Мой взгляд задержался на кукле, похожей на ту, что была у меня в детстве. Мои игрушки покупались в этом магазине? Эта мысль осквернила мои воспоминания — это все равно что встретить старого друга в лохмотьях и не знать, как помочь.

Мы последовали за вдовой в уютную гостиную в задней части магазина. Уилл остался у двери, а я с благодарностью обмякла на софе. На скромном огне грелся простой чайник. Казалось, что только магазин был заброшен.

Вдова прошла через комнату, но вуаль так и не подняла. Со смерти Прикета прошло больше трёх лет. Не могла же она все ещё его оплакивать?

Я прочистила горло.

— Я прошу прощения, что мы побеспокоили вас в такую рань, но боюсь, мы в опасности. Мужчина стрелял в нас в парке.

— Вы видели его лицо? — спросила она, когда я уложила мешок себе на ноги.

— Нет. Но он был одет в чёрное пальто и в цилиндр, — я скрестила пальцы.

— Как и половина Лондона, — сказала вдова, наливая чай. — Итак, он не какой-то уличный бандит. Это уже одна улика, — затем она развернулась к Уиллу. — А теперь, кто ты такой?

— Уильям МакДональд, мэм, — он кивнул ей.

— Ты не из Ордена, — она застыла.

— Нет, — Уилл не дрогнул и пожал плечами. — Насколько я понимаю, опасность исходит изнутри вашего Ордена, а не извне.

— Логично, понимаю, — заметила она, ставя чайник обратно на поднос. — Саймон бы одобрил. Он тоже был из тех, кто любит логику. К несчастью, ты ошибаешься. Опасность исходит от любого, кого можно купить. В наше время небезопасно. Вам повезло, что вас не убили.

— Вы знаете, кто стоит за убийствами? — спросила я.

Люсинда покачала головой.

— Если бы я знала, он бы давным-давно посетил виселицу.

— Возможно, это сможет помочь, — предположила я, вытаскивая книгу из сумки.

Я положила книгу на стол. Она по праву принадлежала ей, но я не была уверена, стоит ли доверять ей ещё больше.

Я посмотрела на вдову Прикета. Она не смогла бы подделать такое глубокое горе. Она не убивала мужа. Но я находилась на краю опасной паутины и не знала, где она в ней застряла.

— Уилл и я нашли эту книгу запертой в надгробии вашего мужа, — я коснулась ключа, висевшего вокруг шеи, но не стала его упоминать. Он ощущался тяжёлым.

— В его могиле? — она не казалась шокированной этой мыслью. — Как вы обнаружили её?

— Она находилась в секретном отделении в камне, спрятанном за пластиной с именем, — объяснила я. Нам меньше всего нужно выставлять себя расхитителями могил. — Вы в последнее время посещали могилу?

— Каждый день, — она опустилась на край стула, объёмный кринолин осел вокруг неё. — Почему он просто не оставил её мне?

Её слова прозвучали такими тихими, такими полными боли. Мы вскрыли старые раны.

— Думаю, он боялся, что её содержание может подвергнуть вас опасности. Он знал, что его убьют, — я не знала, куда деть руки. Мне хотелось потянуться к вдове. Она казалась разбитой.