Наследие заводного ключа

Должно быть, сон завладел мной в какой-то момент ночи, но я этого не осознавала. Я знала лишь то, что когда я проснулась, наступило раннее утро, и я не могла больше оставаться в постели. Шесть месяцев подъёма до рассвета вошли в привычку. Решив, что могу принести пользу, я направилась на кухню, чтобы разжечь огонь. Я нашла свою одежду аккуратно сложенной сразу за нашей дверью. Этот дом — поразительное место, где герцог стал заботиться о комфорте горничной.

Одевшись, я испытала облегчение, потому что одежду очистили от грязи, но я все ещё тревожилась из-за укоротившейся юбки. Хотя бы она не мешалась, когда я пыталась найти кусочки замка.

Я быстро застегнула ботинки и стала шарить рукой по стене, чтобы ориентироваться в темноте и найти кухню. В конце коридора виднелся свет и слышались голоса.

— Я не знаю. Посмотри на Люсинду, — это Оливер.

Что насчёт Люсинды? Я остановилась и прижалась ближе к стене.

— Нет никакой системы учёта для непостоянной природы женщин.

Я знала, это касалось Люсинды, не меня, но я ничего не могла с собой поделать. Я выглянула из-за угла и увидела Оливера, ненадёжно откинувшегося на стуле рядом с длинным столом у домашнего очага. Он был одет в одну лишь рубашку и опрятный медно-красный жилет с расстёгнутым воротом. Проволочные очки высоко сидели у него на носу, он закинул ботинки на скамейку, спрятанную под столом, в то же время балансируя на двух задних ножках стула.

— Боже помилуй. Поверь моим словам, там нет ни рифмы, ни мотива.

— Мне все ещё это не помогает, — Уилл встал напротив него, тоже в рубашке и расстёгнутом жилете. Его голос звучал таким резким, каким я никогда прежде его не слышала. Его одежда казалась бедняцкими лохмотьями по сравнению с одеждой Оливера, но тем не менее выглядела привлекательно. Он пригладил волосы назад, словно тоже побывал под дождевой машиной. Такими они мне нравились.

Мне не следовало даже допускать подобные мысли. Мои родители рассвирепели бы, если бы узнали, что у меня подобные мысли в отношении конюха. Они не так меня воспитывали.

— Что ты собираешься делать? — спросил Оливер.

— Я не знаю. В этом и заключается чёртова проблема! — Уилл почти кричал. Я отпрянула, шокированная его взрывом. Он пробежался руками по волосам и вздрогнул. — Я осиротелый ремесленник, у которого ничего нет, — он рванул манжет, и его движение сшибло кружку со стола.

Он пнул её и продолжил.

— Что бы я ни делал, мне никогда не воздавали по заслугам. Мне выдавали только обязательства, — кружка закатилась под табурет. Он сделал глубокий вдох. — Хорошо говорить, что положение не имеет значения, если твоё положение — самое высокое. Ты можешь сделать выбор и отказаться от титула, если захочешь, но я не могу сделать обратного.

Он вздохнул и поднял кружку.

— Я никогда не бежал от жизненных обстоятельств. Мне уже поздно идти в ученики. Все, что я знаю — это лошади. Я обречён жить на конюшнях, пока не умру. Что это за жизнь?

Оливер поставил ботинки на пол и наклонился вперёд, положив локти на колени.

— Послушай меня. Грядут времена, когда только мужской ум, решимость и упорство будут иметь значение. Запомни мои слова. Не будет больше баронов по рождению, будут бароны по трудолюбию. И богатство будет происходить не от того, что мужчина получил, а от того, чего он достиг. Существуют места, где мужчина может быть свободен от своего имени. Прекрати думать о себе, как о жертве обстоятельств. С этого и начни.

Уилл скрестил руки, но не нашёлся, что ответить. Я сомневалась, что ответ вообще существовал. Оливер говорил так легко, но человек не мог просто стать кем-то другим, не тем, для чего он рождён. В Англии это так не работало.

— Кто знает? — продолжил Оливер. — Однажды имя МакДональд может стать известным по всему миру, а о семье Чэдвик никто и не услышит.

Уилл фыркнул, но затем уголки его рта приподнялись в кривой ухмылке.

— Звучит маловероятно.

— У тебя талантливый разум, Уилл, — Оливер встал и похлопал Уилла по плечу. — Верь в это. Из тебя вышел бы превосходный Развлекатель. — Оливер взял что-то с ладони и протянул Уиллу.

Уилл долго смотрел на этот предмет, прежде чем провести по нему пальцем. Он расправил плечи, но это обеспокоило меня. Оливер прав. Уилл мог бы чего-то добиться, но это случится не здесь, не в Англии, где ему никогда не бывать кем-либо, кроме бедного конюха и ремесленника.

Неожиданно мысль о том, что он уйдёт на поиски своей судьбы, сильно меня обеспокоила.

— Спасибо, — я видела тяжёлые мысли Уилла, написанные на его лице. — Мне нужно работать, — он направился вверх по ступеням и вышел за дверь. Дверь захлопнулась с тихим стуком, вновь оставив кухню в тишине.

Оливер поставил жестяную банку и изучил её содержимое.

— Мег, дорогая, задерживаться на пороге грубо.

Полагаю, мне следовало внять предупреждению. До пожара я никогда бы не заметила Уилла. Я бы посмотрела в другую сторону, если бы увидела, как он правит экипажем Рэтфорда по улице. Теперь мир перевернулся с ног на голову. Я ни о чем не могла думать из-за страха, что Уилл может уйти, чтобы искать свою удачу где-то ещё.

— О чем вы разговаривали? — я пыталась говорить будничным тоном, как будто его ответ не властен разбить мне сердце.

— Как много ты услышала? — он склонил голову, осторожно рассматривая меня.

— Я не слышала ничего, — так или иначе, я не услышала достаточно.

— Тогда о чем ты беспокоишься? — Оливер поднял чашку с чаем в безразличном тосте. — Лично я считаю, что он хороший парень, — герцог прошёл мимо меня и вальяжно удалился по коридору.

***

Пока мы готовились уезжать перед рассветом, Уилл избегал меня. Он даже не смотрел на меня, когда мы сели за стол, чтобы обсудить детали нашего путешествия.

Беспокойство съедало меня. Мне просто хотелось знать, о чем он думает.

Оливер улыбнулся Люсинде, садясь за стол, и она опустила взгляд на руки. По крайней мере, намерения Оливера понять несложно.

— Томас спрятал бы пластины в Развлечениях в Тэвингсхолле. В своих обширных садах он разместил несколько штук, но центральный элемент всего поместья — его лабиринт из изгородей. Я бы первым делом посмотрел там. Лабиринт кажется логичным выбором места, чтобы спрятать что-то. Он очень гордился этой вещью, — Оливер развернул эскиз механизма замка для машины Рэтфорда.

Судя по чертежу, существовало шесть пластин, подобных тем, что мы нашли в Джирхендже. Их нужно соединить в определённом порядке, иначе механизм не будет работать. У нас всего две. Нужно ещё четыре. Поскольку в Джирхендже находилось две штуки, Оливер, казалось, решил, что Развлекатели разделили их поровну между собой.

— Будь внимательнее с медальоном, — продолжил Оливер. — Мне хотелось бы дать тебе больше информации, но я понятия не имею, что мог оставить Том, особенно в лабиринте. Он менял его в зависимости от сезона. Там может быть что угодно. Будь осторожна. Некоторые Развлечения в Тэвингсхолле опасны.