Наследие
Шрифт:
— Поднять якорь, поставить паруса! — скомандовал Сирак: час атаки настал.
Третий корабль, под командованием Праса, шел в кильватере «Бури». Входя в реку, Сираку пришлось частично убрать паруса, чтобы не обгонять «Зерг». Почти бесшумно все три судна приблизились к порту, вырисовывавшемуся темной громадой. «Буря» ушла влево, ближе к двум темнеющим на рейде вражеским кораблям, давая возможность Прасу выйти вперед. На некоторое время корабли замедлили ход, останавливаясь в самом конце порта в ста метрах от крепостной стены. На «Зерге» расцвели яркие красные цветы одновременно с адским грохотом пушек: атака началась!
Глава 12. Воссоединение
Бухта для высадки основного отряда, которому предстояло атаковать Максель с юга,
Бухта — небольшая, не больше ста метров в ширину. Хорошая глубина позволила подойти к берегу довольно близко: высадившись на берег с почти тремя сотнями бойцов, смотрел, как корабли уходят в сторону Берлина. Капитанам предстояло сделать ещё один рейс — около двух сотен наших воинов в данный момент шли в сторону Максимена, чтобы уменьшить расстояние до встречи с кораблями. Даже при таком раскладе пройдет не меньше суток, прежде чем остаток моих воинов будет доставлен в бухту. До воссоединения со вторым отрядом запретил разжигать костры и покидать бухту, укрытую от посторонних глаз рельефом и густым лесом.
В паре километров западнее проходила дорога, связывающая Максель с Портбоу. Дважды до наших ушей доносилось отдаленное ржанье лошадей, напоминая о необходимости соблюдать тишину. Второй раз корабли пришли в полночь — до назначенного времени штурма Макселя оставалось всего несколько часов.
Строгой синхронизации действий не требовалось: атака на порт отвлечет внимание, позволив Богдану овладеть западными воротами. А уже в самый разгар боя на два фронта главный отряд под моим руководством, обрушится на Максель с юга. После прибытия второго десанта во главе с Гураном численность воинов достигали уже пяти сотен. Численность «христоверов» для меня оставалась тайной, но даже по самым скромным подсчетам их было где-то под тысячу.
Когда до рассвета оставался примерно час, дал команду выдвигаться. Колонной по три человека наш отряд потянулся вглубь леса подобно змее, чтобы выйти на дорогу Портбоу — Максель. За пару километров до бывшей деревни Александрова дорога уходила на подъем: это был холм, поросший редким кустарником, с протяженностью склона под пару сотен метров.
Первые вражеские стрелы полетели, когда голова колонны преодолела половину подъема: на фоне уже посветлевшего неба на гребне холма показались вражеские воины. Засада была организована грамотно, охватывая мое войско с севера и с запада. Мгновенно прикрывшись щитами, Русы начали отходить назад и восточнее в сторону побережья. Поток вражеских стрел не иссякал: расположившись сбоку с запада и на гребне холма, они заняли стратегическую позицию.
— Отступаем в сторону моря! — отдал команду Васту.
Идти вверх под сплошным градом стрел означало положить половину войска, ещё не достигнув вершины холма. Под защитой деревьев — после отступления — наши шансы уравнялись. Теперь «христоверы» оказывались как на ладони, едва покидали свои укрытия из-за кустов. На полчаса установилось временное затишье, во время которой лучники с обеих сторон тщательно выцеливали противника.
Солнце, находясь у нас за спиной, частично слепило врага, но прорисовывало наши фигуры на фоне деревьев. На простреливаемой позиции осталось лежать около трех десятков моих воинов, ставших жертвой искусной засады. Основные силы «христоверов» стали выстраиваться в боевой порядок на недосягаемом для лучников расстоянии. Мои ружья, возможно, могли достать врага на таком удалении, но я не хотел обнаруживать огнестрельное оружие раньше времени.
— Лучникам, арбалетчикам и стрелкам — приготовиться! Стрельбу открывать только по моей команде, — я вздрогнул от стрелы, впившейся в дерево рядом с моим лицом.
Сменив позицию за другим стволом, оглядел войско противника. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: в численности мы проигрываем. Для меня оставалось загадкой — как «христоверы» узнали про наш план. Неужели шпион находился среди тех, кто был на Военном Совете?
Но углубиться в размышления помешал рев противника: прикрывшись щитами, с запада на нас пошла стена воинов численностью не меньше восьми сотен. Это не считая отдельных лучников, что по-прежнему постреливали, выскакивая из-за кустов.— Стрелкам — приготовиться! После залпа из ружей стреляют арбалетчики по передней шеренге врага. И лишь потом — лучники, на свое усмотрение.
Васт продублировал мой приказ: вражеские лучники не прекращали обстрела, пока плотно прикрытая щитами шеренга шла на нас. Я понял, почему «христоверы» выбрали именно это место для засады. Ширина лесного массива здесь — меньше пятидесяти метров: дальше был голый склон холма, оканчивающийся у воды высоким обрывом. Если им удастся вытеснить нас из-под защиты деревьев, наша песенка спета: нас прижмут к обрыву и скинут в море либо расстреляют с безопасного расстояния.
Когда до передней шеренги врага оставалось около пятидесяти метров, скомандовал:
— Стрелки, огонь! — выстрелы повалили всего около десятка воинов. Но более важным был психологический эффект: ряды противника смешались, нарушая целостность стены щитов.
— Арбалетчики, огонь! — Больше полусотни арбалетных болтов с жужжаньем унеслись в цель, вызывая крики и стоны раненых.
— Лучники — огонь! — и сразу: — Стрелки — огонь!
Навесная стрельба имеет свои преимущества: стрелы падают сверху и поражают незащищенные плечи, лица и грудь противника. Грянул второй залп из ружей, окутав деревья сизым дымком. Это был последний тактический успех — «христоверы» успели сблизиться до двадцати метров. Выставляя вперед копья, лавина двинулась на нас.
— Русы, вперед! — отдал я команду, бросая копье в стену врагов.
Вся эта армада противника вломилась в лесную чащу, нарушая свой строй. Это была их первая ошибка: первые ряды фаланги христоверов были вооружены щитами и длинными копьями. В лесной чаще, среди деревьев, их длинное оружие оказалось бесполезным: фалангисты стали легкой жертвой моих воинов. Рядом со мной, прикрывая меня с боков, отчаянно рубились Гуран и Мерс: стоны, крики, проклятия слышались со всех сторон. Я еле успел увернуться от удара меча, вражеский клинок застрял в молодом деревце: рубанув его по плечу, успел заметить, что под натиском врага мы отступили метров двадцать. Если нас вытеснят из лесной чащи, нам не продержаться против такого количества врагов. Послышалась ещё несколько разрозненных ружейных выстрелов, но картины боя они не изменили.
Надо отдать должное «христоверам» — воинами они были отменными, сражались яростно, кидаясь вперед.
«Проигрываем», — мелькнуло в голове: латный доспех выдержал колющий укол меча противника, успел резануть его по лицу своей катаной.
Бой длился всего несколько минут, но я уже чувствовал, как забивается от усталости правая рука. Перебросив катану в левую руку, заорал:
— Сомкнуть ряды!
Конец моей фразы потонул в пулеметной очереди, заставив екнуть сердце. Секунду спустя послышался звук работы второго пулемета, окончательно заставив меня смириться с неминуемым поражением. Мне в голову не приходила мысль, что у «христоверов» могут быть пулеметы. Творилось что-то странное: натиск врага ослабел, более того, часть вражеских воинов, бросая оружие, удирала вверх по склону в сторону Макселя.
— Вперед, Русы! — вместе с небольшой кучкой своих воинов вырвался вперед: с юго-запада на «христоверов» напал немногочисленный отряд, оттянув на себя значительные силы. Вновь послышались сразу две короткие пулеметные очереди, скосившие западный фланг неприятельского войска. Я почувствовал, как моя кожа покрывается мурашками, а волосы на голове зашевелились. Этого не могло быть, но среди сражающихся людей справа от меня, на расстоянии всего пятидесяти метров, я увидел его.
— Санчо!!!!!!! — Огромная фигура услышала мой крик посреди этого бедлама. То, что случилось дальше, трудно описать: гигант рванулся в мою сторону, прорываясь сквозь плотные ряды врага. И столь силен был этот порыв, что вражеские воины отлетали от него, словно сбитые шаром кегли.