Наследие
Шрифт:
— Это верно…
Он, как никогда раньше, прекрасно понимал сегодня её чувства. И всё это время бездумно смотрел в небо, на далёкое маленькое Солнце и чуть видимую светло-синюю точку Земли.
— Знаешь, что меня больше всего удивляет? — Анна, не дождавшись ответа, сказала сама, — Из миллиардов жителей системы за нашим полётом следит едва десять процентов. Тебе это не кажется странным?
— Могу предположить, что остальные девяносто нашли что-то более занятное!
— О, да! Очередное развлекательное видео в Спейснете, — усмехнулась девушка.
— Аня, ну это факт, что подавляющему
— Ты прав. Но это ненормально! — разгорячилась она, требовательно глянув на Гамова.
— Бери пример с Ефремова, — улыбнулся Виктор.
— Александр — гений. Что с него взять? Он вообще часто не замечает, что вокруг твориться, — ответила девушка. — О чём вы кстати разговаривали по прибытии? Он тебя очень ждал, как я видела. Последние дни был сам не свой, не вылезал из-за компьютеров корабля.
— Ничего особенного, просто рабочие моменты, — небрежно сказал Виктор.
Ане он доверял, но всё подряд рассказывать не собирался, следую простому правилу: знают двое — знают все.
— Хочешь ещё прогуляться? — спросила девушка. — Кто знает, получится ли найти время, чтобы сюда вернуться?
— Идём, — встряхнулся Виктор. Он решил, что все вопросы прояснятся по ходу рейса, а сейчас и в самом деле душа требовала отдыха. Настроение было не самое радужное, и не хотелось уже думать о том, зачем Ефремову потребовалась добытая им информация.
— Да… Когда ещё мы сможем так пройтись?
— Ну если найдём подходящий мир, то через пару месяцев, — в тон ей ответил Виктор. — Ефремов полон уверенности!
Путь к катеру не занял много времени, полётов сегодня было мало, и небо над Марсом как раз безупречно чистое, без единого следа от взлетающих кораблей.
— Только не полетим сразу в город, ладно? — взмолилась Анна.
— Да я туда и не собирался, — засмеялся Виктор. Ему нравилось любоваться широкой полосой Олимпа на горизонте. Хотя такое монументальное зрелище, конечно, не всем бы доставило удовольствие.
— Ты мне ничего не хочешь рассказать? — вдруг спросила его девушка.
— Нет, — покачал он головой. — А почему ты спрашиваешь?
— Александр стал скрытен и нелюдим, а ты задумчив.
— Да нет, — качнул он головой. — Всё нормально.
— Помощник капитана не имеет права показывать неуверенность, — усмехнулась она.
— Нет, всё хорошо. Правда.
Он не стал рассказывать ей о своих сомнениях. Близкий старт был тем, ради чего он жил эти годы, до того, как… Почему всё это вспоминается сейчас, когда рядом Аня? С чего давно забытые моменты жизни вдруг дали о себе знать? Ну их!
Пока они дошли до катера, стало совсем темно. Над ними раскинулось пустое тусклое небо с едва заметными точками звёзд и Солнцем на горизонте.
— Может ещё немного задержимся? — спросила девушка. — Подождем Александра. Да и не хочется отсюда уходить.
Она
даже не заметила, как прошло время. Ей, как и Виктору, не хотелось шумихи и народа.— Я боюсь, его из этих развалин теперь не вытащить, — засмеялся Виктор. — Я бы позвонил ему, но там связь почему-то плохо работает.
— На меня они вообще не произвели впечатления. Даже отталкивали, — призналась девушка полушёпотом. — И ещё я заметила, что в музее очень мало народа, неужели сейчас совсем никто не интересуется этим?
— Я когда-то задавал этот вопрос Александру. В первые годы был бум, а потом, когда все поняли, что ничего интересного инопланетяне не оставили, да и к тому же эти руинам сотни тысяч лет, все затихло. Ты разве не читала?
— Мы это на первом курсе проходили, — виновато сказала девушка, — забылось уже. А потом и не до этого стало, столько новой информации.
— Хм, понимаю. Я тоже порядком подзабыл школьные знания.
— Знаешь, чего я ещё боюсь? Это конечно глупо, но мне кажется, что воздух внутри корабля будет не такой. Но ведь на самом деле он намного свежее и лучше воздуха Земли. И на станции я об этом не думала. Странно, да? Ненормально даже…
— Нет, — задумчиво сказал Виктор, коснувшись сенсора и закрыв за собой люк катера. Повозившись, усаживаясь в кресло пилота. — Это всё равно наша родина, какая бы она ни была сейчас. Хотя я уже привык, и мне лучше в космосе. Когда я садился на Европу впервые, думал, что когда-то там появится жизнь, и она будет лучше, чем наша. Что они не разрушат свою планету, как это сделали люди.
— Расскажи мне лучше о Европе, пока возвращаемся, — попросила девушка, занимая кресло второго пилота.
— А ты разве не читала и не видела? — подколол её Виктор.
— Конечно… только там всё слишком сухо и просто написано, а твои впечатления? Они намного интереснее для меня, — сказала она.
Виктор помолчал минуту, разглядывая звёздное небо. Солнце почти исчезло за горизонтом.
— Она довольно красива из космоса, когда на неё приземляешься. Скалы, лёд, свет, всё блестит и сверкает. Это гладкая холодная пустыня до самого горизонта, где-то скалы и разломы, где-то пустоши. Лёд там добывают уже давно, но понемногу и только в нескольких местах. Планета была мало изучена, а мы бурили очень глубоко, и в одном месте сканеры нашли слой толщиной всего в километр. Это была видимо какая-то аномальная зона. Уж не знаю, что повлияло на это — относительно тёплые течения или какая-то остаточная вулканическая деятельность. Мы пробурили скважину, начали спуск. Наши машины были способны к погружению на глубину до трёх километров.
Девушка поспешно кивнула в полусумраке кабины. Её лицо освещали только сигнальные огни, а катер мягко шёл над стремительно темнеющим небом Марса.
— Когда мы спустились под лёд, — продолжал между тем Виктор, — оказалось, там есть течение, действительно чуть теплее, чем вода в океане, и содержание хлоридов в нём было меньше. Наверное, глубинные потоки поднимались снизу, подогреваемые всё ещё горячим ядром планеты. В этих механизмах пока ещё не разобрались. Важно вот что…
Девушка внимательно слушала, смотря в небо, и чуть касаясь его руки на сенсорах управления. Кресла были почти рядом.