Наследие

— Мощно, — оценил Виктор. — Даже я на таком не летал.

Котов довольно улыбнулся.

— Самому приятно побывать за штурвалом такой машины, — сказал он, залезая в кабину.

«Сокол» поднялся абсолютно бесшумно и без перегрузок, с места взлетая в зенит. Гамов проводил взглядом огоньки города, быстро уменьшающиеся внизу.

Аня, сидевшая рядом, молча взяла его за руку. Ей тоже было не по себе.

Когда они прибыли на этот раз, ситуация на станции разительно отличалась от той, что была буквально несколько дней назад. Хмурые лица не выспавшихся охранников, суета. «Молнию» приготовили к срочному старту. Станцию патрулировали дроны и внутри и снаружи, подключённые только к местной локальной сети во избежание взлома.

Персонал спешно переносил все вещи в личные каюты. Виктор поставил и закрепил в своей несколько рамок с фотографиями, которые он делал на Земле. Казалось бы, зачем они нужны, если в любой момент можно окунуться в вирт, или посмотреть их на экране монитора?

Анну сразу по прилёту вызвали в медицинский отсек, где уже работала Арсеньева. В него были вложены, пожалуй, самые значительные затраты после разработки двигателя. Ведь самое ценное в длительном полёте — физическое и психическое состояние экипажа. О многих технологиях на Земле могли только мечтать, а некоторая аппаратура была изготовлена специально для этого рейса в единственном пока экземпляре. Тейлор и Майер возились в ангаре, где стоял вездеход и в боевом отсеке, хранящим запас ручного вооружения. Анастасия Ли, недавно назначенная в экипаж, держалась пока особняком. Астрофизик по образованию, она видимо не сочла своим долгом делать какую-то работу, кроме теоретической и занялась бортовым компьютером. Виктор же почти неотрывно находился в рубке управления. В принципе, все системы дублировались в каюты экипажа при желании, но здесь ему было намного интереснее да и легче, чем одному. Корабль устроен так, что в случае любой аварии доступ к его системам был возможен практически из любого места. Отсек управления был просто номинальным центром корабля. Между прочим, вопреки распространённому мнению общественности, все жилые модули и рубка управления находились в глубине крейсера, под надёжной защитой брони. Но всё, что касалось устройства «Молнии» было строго засекречено. Единственное, что разрешалось для публикации — это фотографии внешнего вида крейсера и снимки кают экипажа.

К Виктору перед стартом буквально на минуту заскочил Ефремов, и тот поразился, как за это недолгое время изменился учёный. У него появился какой-то лихорадочный блеск в глазах. Гамов понимал, что он боится за дело всей свой жизни и, хотя за время строительства корабля ситуации бывали разные, в том числе и сложные, за все прошлые годы таким Александра он не видел ни разу.

— Всё в порядке? — только и успел спросить он у Виктора, склонившегося над пультом.

— Да, само собой, — он устало потёр лоб. — Просто предпочитаю всё проверять сам.

— У тебя ещё два часа, и после этого обязательный сон, — предупредил Александр. — Это всех касается, кстати!

Выходя, он на секунду остановился, будто хотел ещё что-то сказать Гамову, но потом резко качнул головой, будто отгоняя какие-то мысли, и махнул рукой, закрывая за собой люк. Виктор же, доработав, вышел из отсека, бросив ещё один взгляд на пульт.

А вот в каюте спать ему, как нарочно, расхотелось. Пришлось принять капсулу со снотворным, которые в исключительных случаях были разрешены экипажу. Он выпрямился в кресле, оглядывая белоснежные стены и выключил общий свет. Теперь в полутьме мерцала лишь сенсорная панель да обзорные экраны по бокам и впереди. Точнее, экраны были чёрными, только с крапинками точек звёзд. А потом появилась Земля — маленький шар и возле него совсем уже крошечная искорка Луны. Вот и последняя ночь перед стартом, который он так ждал. Он вспомнил, как в детстве читал старые наивные книги про космонавтов, которые десятилетиями летели к своей далёкой цели. Нет, сами книги были хороши, а дух того мира, когда человечество стремилось вырваться в космос и делались первые робкие шаги, был по своему величественным. Вот только не такое будущее хотели они увидеть… Но одно желание сбылось — теперь их потомки могут мгновенно преодолеть пространство и не нужно будет ждать десятки и сотни лет, пока корабль достигнет цели и вернётся. Только вот для чего эта цель? Предки мечтали совсем о другом, справедливом и светлом мире, а Земля будущего в тех книгах была полной жизни и надежд. Что бы они сказали, увидев, во что мы превратили их родной мир? Что толку думать об этом сейчас? Нужно спать… Завтра самый тяжёлый и ответственный день. Лекарство взяло своё.

Долгожданное утро старта пришло, но оно было нерадостным, напряжение буквально витало в воздухе. Последняя короткая речь в небольшом зале, из которой Виктор почти ничего не запомнил, поскольку все мысли были заняты предстоящим полётом, и лишь когда была отдана команда «По местам!», он вернулся к происходящему.

Команда, одетая в почти невесомые комбинезоны, собралась в отсеке управления. Специальные кресла-капсулы, призванные защитить от перегрузок, с которыми не справятся гравитационные компенсаторы, приняли в себя людей. По сути, эти кресла являлись автономными мини-отсеками, в которых были встроены системы жизнеобеспечения, медицинский модуль и пульт управления. Они могли спасти экипаж даже в случае разрушения корабля, и рассчитаны на все мыслимые нагрузки. Но главным их назначением было блокирование опасного излучения во время прыжка, когда кольцо и корабль выделяли колоссальную энергию.

Настал тот час, которого Земля ждала долго. Тяжёлые стапели и туннели, соединяющие станцию с кораблём почти десять лет, медленно отошли в стороны, освобождая «Молнию» от последних оков. Они медленно втягивались в отверстия, расположенные по периметру станции, и когда последний из них был убран, за ними последовали юркие ремонтные модули и многочисленные точки дронов. Только несколько катеров-разведчиков висело в нескольких километрах от «Молнии», фиксируя всё происходящее.

— Вниманию экипажа, готовность всех систем. — раздался в тишине зала голос диспетчера.

— Проверка всех систем! Внимание, проверка систем!

— Готово. — отозвался Ефремов.

Конечно, всё это было просто формальностью — электроника проверила всё за сотые доли секунды и прервала бы старт даже в случае малейшей ошибки. Но дань традиции оставалась — требовалось устное подтверждение во избежание любых ошибок, и пилоты кораблей неукоснительно следовали ему до сих пор. Слишком тяжела была история покорения космоса.

— Все системы готовы к старту.!

— Стыковочные крепления убраны, старт разрешаем. «Молния», удачи!

— Готовность двигателя в норме, — произнёс Гамов.

— Экипажу занять места в капсулах. Готовность десять минут!

Люди разошлись по местам, укладываясь в креслах, которые тут же приняли форму их тел и опутали многочисленными лентами и нейрощупами. Это было ощущение не из приятных, но гарантировало безопасность при прыжке. Виктор всё время забывал спросить, возникают ли такие же чувства у остальных членов экипажа, а теперь время было уж точно неподходящее.

— Данные получены, к запуску готовы.

— Начать запуск ядра!

Пошёл разгон, и ядро — одновременно и реактор, и устройство для прокола пространства, начало вращать свои лопасти вокруг центра.

— Настройка соединения запущена, синхронизация пошла. Запуск внутрисистемных плазменных двигателей!

Огромный корабль дрогнул, впервые после испытаний включив собственные движки, и медленно направился к цели — в сторону огромной конструкции, уходя от стапелей верфи, опутывавшей его несколько лет.

— Набор скорости, синхронизация три процента.

— Ну, поехали, — сказал Ефремов почти шёпотом, повторив те самые слова, которые почти две сотни лет назад сказал первый человек, поднявшийся над планетой. И впился сухими пальцами в подлокотники капсулы.

Электромагнитное излучение блокировало связь, и через несколько минут они уже не смогут переговариваться со станцией. Десятки дронов следили сейчас за стартом, записывая всё происходящее.

Включились компенсаторы гравитации.

Медленно тянулось время, пока всё было спокойно. «Звезда» постепенно уменьшалась, и на обзорных экранах появилось кольцо, к которому стремился корабль. «Молния» постепенно наращивала ускорение. Тонкий след голубой плазмы тянулся на многие километры за кораблём и со стороны, наверное, это было очень красивое зрелище. «Ну что же, — подумал Виктор, — посмотрю по возвращении домой». Пожалуй, к тому времени об этом даже успеют снять фильм. Он улыбнулся, представив себя в роли бесстрашного космического десантника. А рядом Аню. А что, вполне себе обложка для блокбастера! Надо же, какие дурацкие мысли приходят в голову в такой момент… А ведь и правда снимут фильм, неужели откажутся нажиться на таком событии?

Для успешного перехода «Молния» должна была лететь со скоростью не менее чем пятьдесят километров в секунду, а сам момент перехода требовал ювелирной точности всех систем. Впрочем, это контролировали компьютеры системы корабля, люди бы ничего не успели сделать на такой скорости. Сейчас им оставалось только ждать и смотреть на показатели приборов.

Постепенно за пределами крейсера стало появляться чуть заметное мерцание — это включилось защитное поле, которое задерживало часть опасного электромагнитного излучения. К сожалению, технологии ещё не позволяли создать поле, закрывающее весь корабль или дающее полную защиту от физического воздействия.