Наследие

— Твоя ученица, — император посмотрел на Алёну, — мне сказали, что она может стать мастером ещё до двадцати пяти лет?

— Может, и раньше, — кивнул я. — Алёна талантлива, мы занимаемся меньше полугода, а она уже достигла больших успехов.

— Мой советник говорит, что это заслуга парной культивации.

— Чего? — не понял я.

— Парной культивации, — повторил он. — Когда мужчина и женщина во время секса обмениваются энергией инь и ян.

— Чего? — в этот раз моё удивление было куда больше. — Глупость какая-то. Если бы это… работало, то люди прогрессировали куда быстрее и вместо институтов боевых искусств нужны были бы бордели. Бред.

— Людям часто свойственно преувеличивать, но это не такой уж и бред, — он покачал головой. Сделал жест своему слуге и тот поспешил выйти из зала. — Но, если кто-то будет заниматься с раннего возраста, он сможет стать мастером в двадцать два года?

— Не любой. Мой брат, к примеру, не стал, как и сестра. Нужен особый талант, усидчивость, терпение и желание.

Император протянул ко мне руку, я вернул ему чашку, и он наполнил её ещё раз. Мы снова выпили. Под такую закуску и с водки не опьянеешь, не говоря уже про вино. Но приятное тепло по телу начало разливаться. Я почувствовал небольшой прилив сил. В этот момент в зал вернулся слуга в сопровождении мужчины лет сорока пяти. Я видел его по дороге в зал. Одет он в изысканный халат эпохи Хань, только без широкого пояса.

— Он убеждал меня, что ваши с ученицей успехи — это заслуги парной культивации. Именно поэтому ты выбрал в жёны сильную женщину мастера. Пытаясь убедить меня, сказал, что примет наказание в сорок ударов палкой, если это не так.

По тону императора мужчина сразу догадался, что был не прав. А услышав про наказание, побледнел, склонился в поклоне едва не под девяносто градусов.

— Если дал слово, его нужно сдержать, — добавил император.

Советник поднял голову, посмотрев на супругу императора, словно искал поддержки, но та его взгляда не замечала, наслаждаясь ужином.

— Сорок ударов палкой, серьёзное наказание? — спросил я. Интересно, а у нас император отдал бы такой приказ, отходить кого-то из министров или личных помощников палкой?

— Серьёзное, — подтвердил он, глядя на советника. Жестом отослал его прочь. — Умелый палач десятью ударами ломает восемь костей.

Одним глотком он допил вино, протянул ко мне руку. Пришлось быстро проглотить оставшееся и передать ему чашку. Кувшинчик, что ему принесли, вмещал в себя литра три и если он рассчитывает, что мы выпьем всё, то это будет непросто.

— Как тебе монастырь в Тибете, — спросил он. — Расскажи о впечатлениях.

— Мрак, — честно признался я. — Холодно, нет удобств. В такой обстановке учиться невозможно. Я бы мастером не стал, если бы тренировался в подобном месте.

— В аскезе есть свои преимущества.

— Смотря какую цель перед собой ставить. Если развитие, то вряд ли она поможет.

Он рассмеялся, но немного сдерживая эмоции «хо-хо-хо-хо», хлопнул себя по коленке пару раз.

— Первый, ты первый из иностранцев, кто говорит мне об этом прямо, — сказал он. — Поэтому ты и уехал?

— Так, — подтвердил я.

— Сегодня утром монахи обнаружили пропажу древнего артефакта, находившегося в монастыре много сотен лет.

— Да? — я почти искренне удивился.

— Пропал кристалл, вот такого размера, — он немного развёл руки.

— Да, совпало как-то неприятно, — задумчиво сказал я. — Мы прибыли сразу из монастыря и только успели передаться. Вряд ли бы девушки стащили его как сувенир. В наших вещах подобного нет.

— Я знаю, — кивнул он, но уточнять источник знаний не стал. — Мудрец Цзы и мудрец Ма занимаются этим вопрос. Они найдут похитителя.

— Если я что-то узнаю, обязательно расскажу, — решительно заявил я.

— А что думаешь об учителях в монастыре, — немного сменил он тему.

— Раньше думал, что они занимаются ерундой. Но поразмыслив, пришёл к выводу, что слишком мало знаю и недооцениваю их школу. Просто сужу по себе, вот и получается, что, глядя на них, вижу только недостатки, упуская из виду много нюансов.

Он оценивающе посмотрел на меня, возвращаясь к ужину. На какой-то момент разговоры стихли. Слуга убрал тарелку с рыбой, к которой я едва притронулся. Увидев мой задумчивый взгляд в сторону бамбуковой корзинки, сноровисто выудил оттуда несколько паровых булочек с мясом. И если мы пили вино, то женщины довольствовались чаем. Я обратил внимание на супругу императора. Выглядела она лет на сорок пять, но точно была старше. Она и сейчас оставалась красивой, но лет двадцать назад наверняка могла вскружить голову любому мужчине. Сложно сказать насчёт Сяочжэй, но Чжэнь довольно сильно походила на женщину. Ну и на императора тоже. Поставь между ними и сразу можно сказать, что она их дочь. Ужинали женщины неспешно, наслаждаясь едой и слушая наш разговор. У Алёны не получалось держаться так естественно, хотя она старалась. Я наклонился к ней.

— Будь проще, — прошептал ей на ухо. — Понравилось что-то на столе, возьми попробуй. Чуть отодвинь тарелку и её сразу сменят. Никто даже внимания не обратит. А то ты эту рыбу ковыряешь, как будто она тебе что-то сделала.

Алёна улыбнулась, кивнула. Я же ухватил палочками паровую булочку, попробовал задумчиво. Поймал взгляд императора.

— Нет, очень даже ничего. Но булочки, которые готовила госпожа Цао Чжэнь, были гораздо вкуснее.

Анна Юрьевна перевела с небольшой задержкой. У супруги императора чуть палочки из рук не выпали. Три принцессы оживились, Сяочжэй бросила на меня странный взгляд, Чжэнь пригубила чай, стараясь смотреть только в чашку, Сюли выглядела удивлённой, даже показала слуге, чтобы подал ей пару булочек на пробу. Император ничего говорить не стал, только слегка улыбнулся, вновь наполняя чашки вином.

— За городом с восточной стороны недавно построили дворец, — сказал император. — Почти такой же, как этот, с садом, домами для слуг и прудом. Возьмёшься за обучение моей дочери и если она станет мастером до двадцати пяти лет, то получишь его в качестве вознаграждения.

Я закашлялся, едва не подавившись вином.

— При всём уважении, Ваше Величество, — я ещё пару раз кашлянул. — Это семейные секреты, я не вправе передавать их на сторону.

— А как же ученица? — спросил он, посмотрев на Алёну.

— Она осталась без родителей, и мы приняли её в нашу семью, — быстро сказал я. — И передать знания она сможет только моим или детям брата.

— Внутри семьи, — взгляд императора стал ещё более пристальным. — Сюли, моя талантливая дочь, я ценю её и жду больших успехов.

— Уверен, что в империи Цао достаточно талантливых и сильных мастеров, способных достойно обучить принцессу, — согласился я.

— Но нет ни одного, кто бы учил укреплению тела.

Я чуть не съязвил насчёт Лу Ханя, но вовремя сдержался. Что-то вино на меня действует несколько расслабляюще.

— Она, бесспорно, одарённая, но её путь развития должен идти через классическую школу. Укрепление тела погубит этот талант.

— Загубит? — в его тоне появилось недоверие, словно я от него что-то скрываю. — Кроме твоей ученицы больше талантливых девушек нет?

— Почему нет? — возмутился я. — У госпожи Цао Сяочжэй невероятный талант и только слабое тело ограничивает её. Будь ей восемнадцать, я бы без промедлений взял её в ученицы. Госпожа Цао Чжэнь обладает необычной расположенностью к укреплению тела. Я вижу, что основы даются ей легко и, если упорно заниматься она может стать сильным мастером. Но спешу повторить, техники укрепления тела — это семейная тайна.