Наследница для Чудовища

— Айяна, какого хрена ты творишь? Я вспомнил всё.

— Что всё?

— Прошлое.

Она как кукла хлопает глазами и, наверное, считает меня контуженным от удара. Пальцами одной руки подбираюсь ее к месту, которое не так давно брал, второй дотрагиваюсь спины и ощущаю, как Якутка покрылась гусиной кожей. Она переполнена ужасом. Правильно делает. Я подталкиваю ее между лопаток, принуждая лечь на меня сверху.

— Замут… Эмин… Боже…

Со всхлипом выдавливает слова, когда я сразу двумя пальцами начинаю ее трахать.

— Будешь еще нападать на меня? М? Накажу, не так, а грубее…

Медленно, чувственно. Насаживаю словно мотылька на иголку. Я знаю, как доставлять женщинам удовольствие. Растираю влагу по входу, сминаю теплую плоть. Ее взгляд темнеет от предвкушения опасности и возбуждения. Она стонет и царапает мои плечи в ответ на глубокие проникновения.

— Иди ко мне, Якутка…

Я крепко стягиваю ее волосы в кулаке и наклоняю к своему лицу. Облизываю вмиг пересохшие губы и одержимо врезаюсь в нее поцелуем. Кусаю нежные губы, дышу Якутке в рот, проталкиваюсь внутрь. Я засасываю язык и насилую не только вражеский ротик, а что поинтереснее. Растягиваю ее вход, прощупываю скользкие стенки и вибрации наслаждения.

— Кончай… я хочу, чтобы ты кончила прямо сейчас… на меня… давай… девочка моя.

Якутка скулит, сопротивляется естеству и заводит меня еще больше. Иступлено долблю ее пальцами наблюдая как бледная кожа загорается порочными красными пятнами.

Высшее блаженство иметь дочь и сестру врагов, что кошкой выгнулась в ответ на мои руки. Я сбавляю ритм, когда ощущаю течь от оргазма по ладони и запястью. Влага скользит и вязкими каплями падает мне на живот.

Якутка трясется в моих руках и стенками сжимает пальцы внутри себя. Осторожно вынимаю их, провожу по клитору, замахиваюсь и шлепаю ее между ног.

— Ай!

— Это тебе за вранье, коза такая.

Я широко улыбаюсь ей в рот и еще раз ласкаю языком ее губы. Такую и обогреть приятно, жаль все хорошее быстро заканчивается.

Айяна валится на меня сверху, обессиленная оргазмом и прислоняется щекой к груди. Я поглаживаю ее белые волосы и неотрывно прожигаю потолок чертовой кладовки.

— Что теперь со мной будет, Эмин?

— Я отвезу тебя к Грому.

— Только не это!

Решительно говорит и дрожаще отталкивается, на четвереньках огибает меня лежачего, невозмутимо ползет из кладовки. Я, наблюдая за ней, успеваю схватить за лодыжку и остановить. У самого еще мозг не на месте.

— Никуда ты отсюда не сбежишь. — С хрипом отвечаю, продолжая удерживать, сажусь. — Помойся приведи себя в порядок.

Айяна в слезы. Без ножа меня режет. Сам себе удивляюсь и сердечному ритму бешеному, реакции на нозящие нюни. Отпускаю Якутку, встаю на ноги, поднимаю ее следом. До скрежета зубного наблюдаю за истерикой и слышу вопли. Дотрагиваюсь ладонью лица Якутки, рассерженно хмурюсь, вытираю ее слезы вместе с соплями. Как маленькая. Хотя по сравнению со мной она действительно мелкая.

— И разве ничего нельзя сделать?

— Нет.

— Меня убьют?

— Возможно.

— Скажи, что это ошибка! Соври!

Якутка вырывается и как сумасшедшая несется по лестнице на первый этаж.

— Нет. Мы все расскажем Громову. — Задерживаю Айяну своими словами, и она замирает. — Допустим, я попытаюсь тебя спасти пиздежом, но рано или поздно люди Грома все узнают и нас найдут. Тебя пришьют на месте. Меня привезут к Грому, где лидер соберет сход авторитетов. Сначала с меня спросят, потом лишат всех титулов, а после тоже казнят как предателя. Не успеешь соскучиться по мне в аду. Якутка. Такие у нас фатальные порядки.

Девушка молчит на мой развод руками в стороны. Она выпрямляет спину, а потом резко дергается как припадочная, будто в морду мне вцепиться решила, но вовремя осеклась и даже улыбнулась. Она смотрит с хитростью и неким азартом. Я узнаю в ней лукавую северную лису Потрахеевну. Айяна напрягает свою белую попку и задирает нос выше просторов вселенной.

— Ты женишься на мне, Эмин.

После пьяной выходки Якутки на выезде полагал, что меня уже ничем не сразить. А, нет. Она снова что-то замышляет, ведь Хамаровы, черти, по-другому не могут. Как ужи на сковородке изворотливые, но Айяне простительно. Якутка слишком интересна для меня и пока я позволяю ей исполнять вот эти дурацкие выкрутасы.

***

Олеся.

Замут, хотя теперь Эмин, меня волнует. Даже когда приподнимает свою черную острую бровь, как сейчас. Скрещивает руки на груди и смотрит сверху вниз, как на что-то нелепое. Мне стыдно признаться в этом. В чувствах за гранью общепринятых правил. И да, он красавчик. Такие, как Эмин, выделяются из толпы сразу, хотя сам наемник об этом не догадывается, считая себя посредственностью. Но это даже хорошо, ведь нет ничего хуже, чем мужик, кончающий от собственного отражения в зеркале. Простите.

— Я прирожденный холостяк.

— Ты имени своего не знал, пока я поварешкой не долбанула. — Выкуси. — А потом, вместо спасибо изнасиловал меня пальцами! Где благодарность?

— Спасибо.

Первая волна возмущения выплеснулась, и я, фырча, топаю к дивану, деловито нагибаюсь выпячивая зад и поднимаю футболку Эмина с пола. Надеваю ее, чтобы чувствовать себя защищенной. За спиной я слышу твердые шаги, и кожа горит оттого, что наемник снова ко мне приближается.

— Да, я дочь Хамарова! Наследница рудников, будь они прокляты. Но если ты возьмешь меня в жены, Эмин, станешь владельцем целой империи.

Я вижу искру, промелькнувшую в черном взгляде Чудовища. Он концентрируется, пытаясь считать истину в моих глазах. А мне и не жалко. Пусть, я готова подарить Эмину рудники. Под его руководством вся Якутия вздохнет с облегчением.

— Какой щедрый подарок. — Он понимает, что я не вру и ухмыляется. — Неужели ты думаешь, что я так ведом на филки?

Психую и на взводе выпаливаю из себя яростно:

— Я думаю, что испытываю к тебе слишком теплые чувства, Эмин! Чего пялишься?! Да, ты тоже можешь нравиться людям искренне, по-настоящему!

Глава 12

Разворачиваюсь и от обидки не желаю видеть Эмина, топаю к двери. Я хотела преподнести ему рудник от чистого сердца, а он посчитал меня за взяточницу. Шевелю ручку, но замок заперт. Срываюсь на бег, пролетаю мимо наемника и быстро семеню по лестничным ступенькам на второй этаж.

— Нормальная, вообще, нет?

— Нет!

Визжу и в два прыжка оказываюсь в спальне. Громко захлопываю створку, хватаюсь за голову, сползаю по стеночке на пол. Сумасшедшим взглядом метаюсь по кровати, шкафу, окну. И как говорил отец: даже если тебя окружила стая шакалов всегда оставался гордым львом. Львицей. По натуре победительницей. Королевой. Да.