Наследница клана Лунных

Почему он обратил внимание на эту пару? Все эти женщины — отбросы, а он зацепился взглядом за самую уродливую из них. Кто-то безобразно остриг её, показывая всем, что девица слаба на передок… кажется, это очень старый обычай одной из народностей, но глаза… её удивительные глаза… Он, кроме них, ничего не видел, а они вспыхнули ярким цветом, стоило ей увидеть его. Это было красиво… Свет и скверна ему в свидетели, но в глазах этой девицы отразилось само небо!

Он устал от предлагающих себя женщин, устал видеть в мужчинах ревность из-за лезущих к нему похотливых баб, но невероятные глаза этой падшей и её понимание своего уродства, её стыд перед ним… всё это тронуло его. Не часто столкнёшься с эмоциями такой силы!

Маг быстро поднялся к себе, схватил связку артефактов и бросился обратно. Твари вот-вот истончат своим напором границу и надо успеть раздать заряженные защитной энергией артефакты коллегам по магии и командирам, прежде чем поставить щит на то место, где граница будет разорвана. Пограничным камням потребуется время, чтобы срастить защитную линию и ему придётся ждать там.

Он торопился, но из головы не выходили озера-глаза. Да и уродство… помнится, у княгини из клана природников есть лысое животное, так его считают грациозным. Вот только у девицы на лбу какое-то странное родимое пятно… или она просто испачкалась?

Маг вскочил на платформу и велел править за стену. Небесные глаза были забыты. Впереди ждал бой.

Глава 3. Первые впечатления

— Чего расселись? — не позабыл о двух заключённых завхоз.

Как только народ разошёлся, он вышел, сплюнул и с неприязнью посмотрел на притаившихся в тени женщину с тощей девкой.

Как же ему всё надоело! Надоело кланяться магам и воякам: тупые скоты, что те, что другие! Кичатся силой, а ума нету. Он всю жизнь отдал крепости, старался, наизнанку выворачивался, а в ответ в лучшем случае небрежение, а то и пинка дадут, как попавшейся на глаза крысе.

Однажды обиделся на такое отношение и перестал стараться, а никто и не заметил. Всех разговоров, что о бабах, о выпивке, о жратве, да как кто отличился при прорыве.

Прозрел тогда господин Леснов, и стал заботиться больше о себе, думать о своём будущем. И надо же, слуги зауважали, бабы притихли, ластиться начали, вояки насторожились… потом разное было, но стали обходить стороной. Они тут все временные фигуры, а он — постоянная.

Леснов нетерпеливо подождал, пока двое новеньких поднимутся. Младшая совсем плоха, но видно, что не из простых, держит фасон. Бестолковка! Ей бы голову опустить, да мышкой юркнуть с глаз долой, а она смотрит на него. Гордая. А может, не умеет по-другому.

Говорят, в древних родах превыше всего о чести заботятся. Прежний воевода таким был. Он и приметил сообразительного мальчишку, коим когда-то был Леснов, приблизил, многому научил, да вот только сам погиб. Дурак. Спас бестолковых мажат, коих каждый год присылают, а сам выложился весь. Такая личность была! Разменял себя на спесивых юнцов. Сколько лет прошло, а Леснов до сих пор любимого воеводу за гибель простить не может.

— Чего смотришь? — устало вздохнул он. Давно не вспоминал того, кто вытащил его из грязи, а вот, поди ж ты. — Ты, — указал он на Маху, — веди её к лекарю. Там работа почище будет, да и попрохладней в лекарской, чем на кухне или в прачечной.

— Благодарю, господин, — поклонилась Маха, а Анха признательно кивнула.

— И это… не спорьте с лекарем, хуже будет. А на ночь поднимайтесь вон в ту башню, — он показал рукой, куда надо идти, — вход в неё прямо перед лекарской. Там покойно будет… какое-то время.

— Благодарю, господин, — повторила Маха, а страшная безволосая и безбровая девка приложила руку к груди. Ну, точно из древнего рода. Перешла кому-то дорогу, а у клановых всё жёстко, могут всех вырезать и концы так запрячут, что не найдёшь. Он уже хотел уйти, но что-то было не так.

— Как… — не смог обратиться на «ты» к изуродованной девице, а выкать в его и её положении было бы глупо. — Назовите свои имена! — выкрутился он.

— Так Марьюшка я, Глухова, — торопливо представилась женщина, — а она… не знаю. Нам её ближе к концу пути привезли. Старшему дали бумаги, а девочку на телегу едва живую скинули. Только в себя пришла… не говорит… — Маха замолчала, преданно смотря в глаза завхозу.

У неё этот взгляд отработан ещё на муже, вот и этот успокоился, подобрел. Неухоженный, обиженный на весь свет мужчина, а взгляд у него острый, умный, всё подмечающий и странно, что при таком хозяине вокруг грязь.

— Немая, значит, — поджал губы Леснов.

— Она пыталась говорить, а не может. Думаю, её такой сделали, — робко высказала свои предположения Маха — и сразу сжалась, готовая принять наказание за свою смелость. Но это тоже был хорошо известный ей приём. Вроде как ляпнула — и раскаиваешься; а мужчина уже не злится, что лезешь с пояснениями.

— Чего дрожишь? Я не трону. Здесь баб берегут для бабьего дела. С вашей сестрой тут в этом плане не церемонятся, особливо с отбывающими наказание. Хочешь покоя — найди защитника, а лучше найди себе мужа из тех, кто сейчас приехал под защиту наших стен.

— Мужа? — вспыхнула надеждой Маха.

— Да, мужа. Если ты не убийца, то проживающий на границе муж может за тебя поручиться и увести отсюда второй или третьей женой. Им такое дозволяется, да и бабам легче сообща хозяйство вести. Лёгкой жизни на освобождённых от скверны землях не будет, но как по мне это лучше, чем шлюхой быть. Хотя многим нравится…

— Не мне, — тут же замотала головой Маха и низко поклонилась. — Благодарствую за разъяснения и совет. Жаль, что я немолода…

— Дурёха, — отчего-то раздражённо сплюнул завхоз и, махнув рукой, пошёл по своим делам.

Ишь, Марьюшкой себя назвала! Домашняя баба, ещё не оскотинилась. Сколько ей? Тридцать? А может и того меньше, если отмыть, да покормить, да дать отоспаться!

Настроение у Лесного вновь испортилось, и он решил, что в последний раз перезимует в крепости. А дальше попросится на вольные хлеба и уедет в центр империи, где тепло даже зимой и многие даже не знают, каково жить подле границы. Воевода с деньгами обманет, но ему плевать. Всё, что нужно накоплено и припрятано в разных местах, так что пусть подавится нынешний глава крепости его жалованием.

Анха благодарно улыбнулась Махе. Она отдышалась и пришла в себя, да и выброс энергии удалось пока удержать, а то хороша бы она была!

— Надо бы посмотреть, что за жильё в башенке нам присоветовал управляющий.

Анха вопросительно посмотрела и с сомнением пожала плечами.

— Лекарь подождёт, — хитро подмигнув, пояснила женщина. — Откуда ему знать, когда нас направили к нему? Тем более, похоже, он из тех, кто всё равно найдёт за что наказать, — погрустнев, добавила она.

Анха хотела было возразить, сказать, что она сумеет показать лекарю, что он приобрёл неоценимых помощниц, но решила довериться Махе. По запаху трав они нашли нужную башню и юркнули в узкий и низкий проход, расположенный перед непосредственно лекарской. Голова касалась потолка, иногда даже царапая кожу, но сгибаться не приходилось. Ступеньки были крутыми и неравномерными. Иногда можно было передохнуть на небольшой площадке, но в основном лестница заворачивала по кругу и, казалось, конца края не будет подъёму.